IMPERIUM (СИ) - Шек Павел Александрович - Страница 44

Чем ближе мы подбирались к южной границе провинции, тем больше среди слухов проскальзывали новости о скорой войне с Янда. Много говорили о том, что Имперский легион, защищающий границу, может в любой момент уйти, оставив людей без защиты.

– Я вам говорю, где герцог? – распалялся хозяин придорожного трактира. – Чем он занят? Из защитников провинции остались десятка три человек. Со дня на день Имперский легион отступит в крепость, распахнув двери для бандитов Янда. У меня из-за этого постояльцев вот уже две недели никого. Люди боятся ехать к югу.

Я улыбнулся, слушая немолодого мужчину с крупным носом и большими тёмно-карими глазами. Говор у него был очень необычный, как и слова, которые он подбирал. Солнце полчаса как скрылось за горизонтом, и он прекрасно понимал, что мы никуда не уедем. А так как я щедро заплатил за ужин и вино, он с радостью делился новостями и слухами, предвкушая, что я закажу как минимум пять комнат.

– Не вижу паники и толп людей, бегущих на север, – сказал я.

– Так Янда не собирается жечь эту землю. Зачем ему?

– А грабить?

– Может, конечно, – он задумался. – Но тогда люди разбегутся. А без людей эта земля не даст и медной монеты.

Помолчали. Я был уверен, что большинство слухов распускали бароны, чтобы их же люди не разбежались. Но и Янда не оставался в стороне.

– Спасибо, – я положил на стойку золотую монету. – Если будут ещё новости, ты нам скажи. Мы по южному тракту едем и не хотим в большие неприятности попасть.

– Кто же сам захочет с неприятностями идти рука об руку, – Хозяин накрыл монету ладонью. Он явно что-то недоговаривал. Если к утру не созреет, попрошу Бальсу с ним поговорить.

У наших столов суетились две женщины, расставляя тарелки с едой и кувшины с медовухой – сладким напитком со вкусом мёда. Клаудии он очень понравился, только ей никто не стал говорить, что он заметно крепче иного вина будет. Тут как: чем медовуха слаще и чем ярче вкус мёда, тем она крепче. Асверы с этим напитком были знакомы и пили его с большим удовольствием. А судя по тому, что прислуга в заведении не испугалась, старательно не глядя на чёрные рожки, в эти края полудемоны захаживали.

Когда я сел за стол, Илина поставила передо мной тарелку с дымящимся и хорошенько прожаренным мясом. Сверху кто-то посыпал мелко нарезанным чесноком и зелёным луком.

– У них тут скоро война начнётся, – тихо сказал я, – и никому до неё дела нет. Не вижу, чтобы они беспокоились и переживали. И дороги пустые, никто на север не бежит.

– Про́дали они давно Империю, – сказала Клаудия. На щеках у неё появился лёгкий румянец, а глазки едва заметно блестели. – И нового хозяина встретят с распростёртыми объятиями.

– Ты бы не налегала на хмельной напиток, – сказал я. – Скушай мяса, овощей.

– Вечером кушать не хочется, – сказала она, с аппетитом посмотрев на мясную нарезку. Взялась за кружку с напитком и сделала большой глоток.

– Берси, – сказала Илина, – ты слишком торопишься. Скажи, что задумал?

– Это всё Пресветлый, чтоб ему икалось, – проворчал я. Накрыл её ладонь своей. – Не переживай.

Клаудия проследила за моей ладонью, посмотрела на свою руку, вздохнула, подумав о том, чтобы пересесть немного ближе ко мне. Я лишь улыбнулся, толкая плечом Илину, чтобы не сердилась.

Ночь прошла спокойно, немного развеяв тяжёлые думы. Я вышел из комнаты, направился к лестнице, но остановился. Развернувшись, прошёл по коридору и пару раз постучал в дверь комнаты Клаудии.

– Войдите… – послышался приглушённый голос.

– Доброго утра, – жизнерадостно произнёс я. – Клаудия, что случилось?

Молодая девушка выглядела бледной. Она смогла одеться, но у неё плохо получилось подвязать платье специальными шнурками. Даже в таком состоянии она пыталась привести причёску в порядок, но сил на это в полной мере не хватило.

– Берси, прости, я, кажется, заболела, – едва слышно произнесла она. – Съела, наверное, что-то не то.

– Давай угадаю, – я прошёл к ней, коснулся тыльной стороной ладони лба, – слабость в теле, головная боль, тошнота. Эта страшная болезнь преследует всех, кто по вечерам плохо кушает и много пьёт сладкие, но крепкие напитки. Магия в этом случае помогает плохо, но должно немного полегчать, – я использовал немного магии, улыбнулся. – Клаудия, помнишь, я тебе говорил, что могу мысли читать?

Она смутилась, опуская взгляд. В её намерениях читалось то, что сейчас она не будет сильно сопротивляться, если я воспользуюсь её беззащитностью.

– Это, наверное, очень удобно, – тихо сказала она. – Можно очаровать любую девушку…

– Многим мужчинам, особенно с высоким положением в обществе, подобного и не требуется. А я же наоборот, буду читать только то, что меня хотят обмануть, воспользоваться чтобы получить выгоду или покровительство. Это очень неприятно, поверь мне. Когда люди тебе врут, и ты чувствуешь ложь в их словах.

– Я никогда тебе не врала, – сказала она и еще ниже опустила голову. – И никогда бы не позволила себе… использовать…

– Глупышка, – я погладил её по голове. – Я попрошу кого-нибудь помочь тебе. А сам приготовлю особый отвар от этой неприятной болезни. Только не задерживайся в комнате – нам надо как можно раньше выехать.

Она хотела поймать меня за руку, но остановилась на полпути, сжала кулачок и прижала руку к груди. Права Илина, надо было оставить её с мамой. Не в том смысле, что она мне мешает или Илине. Не хочется, чтобы она видела то, что я планирую сделать.

В общем зале было необычно тихо. Новых постояльцев не появилось, но хозяин не слишком расстроился. Асверы его вполне устраивали, если платили. Работницы кухни носили к столам завтрак, разливали сладкий медовый напиток. Я уселся за столик рядом с Илиной, которая тут же вручила мне кружку с тёплым отваром.

– А это мне зачем? – я принюхался к напитку.

– Сколько ты уже не тренировался с мечом? – спросила она. – Вот поэтому.

Травы для укрепления связок и сухожилий имели неприятно горький вкус, который не удавалось заглушить ни мёдом, ни мятой. Я сделал большой глоток, поморщился.

– Пока не забыл, пожалуйста, приготовь отвар от похмелья для Клаудии, – вспомнил я. – Иначе её в дороге укачает, и далеко мы не уедем.

Илина промолчала, так как уже высказалась по этому поводу накануне. Подняв сумку с травами с пола, на секунду задумалась, а не положить ли в отвар слабительного. Не только в воспитательных целях, но и в качестве небольшой мести.

– Господин Хок, – к нам приблизился хозяин таверны. Он выглядел немного нерешительно. – Я знаю, Вы едете на юг по имперскому тракту. Хочу предупредить, что эта дорога опасна для путешествия. Вот если Вы вернетесь назад, всего на два часа пути, и повернёте на восток, то попадёте на спокойный путь.

– Что же там такого опасного? – спросил я.

– Понимаете, мой кузен, – быстрый взгляд в сторону кухни, – говорит, что легион Янда собирается идти сюда. Война будет, и вы попадёте между молотом и наковальней.

– Спасибо за заботу, – щелчком пальца я бросил ему монету.

– Пусть боги сберегут вас, – он пару раз низко поклонился, пятясь.

Я как-то говорил, что война – это прибыльное дело. Янда специально торопится, пуская вперёд войска, чтобы заявить о себе как о серьёзной силе, и для того, чтобы захватить удобный плацдарм, откуда его будет сложно выбить. Как я думаю, он уже знал, что со мной не пришли большие силы и, как итог, решил форсировать события.

– Как думаешь, Илина, может ли герцог Янда из-за большой ненависти ко мне не просто захватить часть провинции, а сжечь тут всё дотла? – я посмотрел на неё. – Понятно, можешь не отвечать.

* * *

Если видел один Имперский легион, считай, что видел все. Ровные ряды палаток и шатров, снующие между ними легионеры и наёмные рабочие. За лагерем центурионы гоняют подчинённых, отрабатывая построение с использованием башенных щитов. За три недели, что легион стоит перед большой равниной, люди успели возвести оборонительные укрепления и построить частокол вокруг лагеря. Лес для этого подвозили на телегах, запряжённых волами. Что касается численности, то легион насчитывал чуть больше двух тысяч человек, в основном лёгкой пехоты. Той же конницы – не больше трёх турм – это примерно сотня всадников. Для обеспечения безопасности в провинции такое количество было вполне приемлемым, но для серьёзной войны не годилось.