Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 45

— Я так боялась… — пробормотала она.

Всё ещё оставаясь на коленях, он посмотрел вверх: — Чего?

Хотя Клэр не хотела признавать свою беззащитность, она не смогла отвести глаза. Она не смогла солгать.

— Того, что ты меня не захочешь — что ты подумаешь, что я недостаточно сексуальна…

Огонь за карей радужкой его глаз вспыхнул ярче. Её ноги подогнулись. Неожиданно, стоя на коленях только в одних кружевных трусиках, они смотрели глаза в глаза. Всё ещё полностью одетый, он заключил её лицо в свои руки. Она услышала смесь боли и восхищения в его голосе.

— Как ты могла такое подумать? Боже мой, ты самая красивая женщина на свете. Ты всегда такой была… — наклонившись поцеловать её живот, он вновь встретился взглядом с её глазами. — Я не думал, что это возможно, но с моим ребёнком, который растёт внутри тебя, ты даже ещё прекраснее, — усмехнувшись, Тони направил руку Клэр, — это должно быть весьма очевидным, я думаю, что ты невероятно сексуальна.

Он прав; это было очевидно. Она улыбнулась и самодовольно ухмыльнулась.

— Если всё так — а я признаю, что так оно и есть, — почему же только я раздета?

— Потому что ты всепоглощающе сексуальна, и я хочу тебя видеть.

Расстегнув его рубашку, Клэр поцеловала его свежевыбритую шею.

— Это кажется несправедливым, — промурлыкала она. Её поцелуи спускались вниз по его груди до тех пор, пока она не смогла наклониться ниже. Сев прямее, она вздохнула, — У беременности есть свои недостатки.

— Недостатки одного — это преимущества для другого, — произнёс Тони с дьявольской усмешкой, растопившей её мир. Она не чувствовала себя большой и неуклюжей. Она увидела себя такой, какой её видел Тони. Держа за руку, он отвёл её к большой кровати, где его одежда и её трусики утонули в розовой лужице сарафана на полу.

До того, как она успела подумать или задаться вопросом, их мир стал единым. И не имело значения, что её тело и формы изменились. Они принадлежали друг другу.

Образно говоря — за дверью был волк. В реальности — их жизнь перевернулась вверх тормашками; однако, в тот момент, в их комнате, на их острове и в их раю они были друг у друга — это была победа. Кэтрин попыталась разделить их, но они её обыграли. Они не знали, выиграли они битву или войну. В тот момент, их единственной целью стало празднование.

— Тони? — позвала Клэр, прижимаясь к его груди, слушая звук его сердцебиения.

— Ммм?

— Скажи что-нибудь.

Его рука обвилась вокруг ее обнажённого плеча.

— Я думал, что сегодняшняя ночь — это ночь без вопросов — ночь только для нас.

Она подняла голову, чтобы увидеть его лицо.

— Так и есть. Я ни о чём не спрашиваю. Я хочу, чтобы ты просто сказал мне что-нибудь.

— О, неужели? Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что мы в безопасности, что ни Кэтрин, ни ФБР, никто не отнимет это у нас.

Веселье от её просьбы растаяло. Она наблюдала, как Энтони Роулингс, президент компании, вышел из человека, которого она только что крепко обнимала. Она сразу узнала тон его голоса; именно его он использовал, когда вёл бизнес, тот самый, который обычно не оставлял возможности спорить, тот самый, который она ненавидела — тот самый тон, который был ей так нужен.

— Мы в безопасности. Никто — и я повторюсь — никто и никогда не отнимет у меня мою семью.

Клэр поцеловала его в щёку и вернулась обратно в изгиб его руки. Она знала, что то, что он только что сказал, находилось вне его власти; однако, она могла притвориться. Иллюзия наполнила её покоем, который был ей необходим. Через несколько минут она заснула крепким сном на твердом плече Тони.

Глава 19

— Лучше волноваться о своём характере, нежели о репутации, поскольку характер — это то, что вы есть на самом деле, а ваша репутация — это только то, что другие думают о вас.

Джон Вуден

В сотый раз агент Гарри Болдуин прочитал сообщение на экране телефона и задался вопросом, мог ли он игнорировать шквал текстовых сообщений дальше. Если он не ответит, забудет ли вдруг старший специальный агент Уильямс критику и возможное понижение в должности, которое, несомненно, ему предстояло? Он и правда это заслужил! Гарри сделал точно то, что старший специальный агент Уильямс говорил ему не делать — он позволил делу стать личным. Гарри знал, это было неправдой. Дело Николс/ Роулингс не стало личным — оно было личным ещё до того, как он увиделся с Клэр Николс в Италии.

Гарри пришёл к выводу, что его неспособность сохранить профессионализм отчасти объясняется его собственной разрушенной личной жизнью. К несчастью, он позволил обеим жизням переплестись — когда дело доходило да агента ФБР — это никогда не заканчивалось ничем хорошим.

Лучшей частью его личной жизни было недавнее воссоединение с сестрой. Без сомнения, Эмбер была самым близким членом его семьи, а после развода это стало тем, что ему на самом деле было нужно.

Гарри слишком быстро влюблялся. Илона не стала исключением, и когда они были молоды и жили мечтой в южной Калифорнии, была любовь — или они оба так считали; а потом наступила жизнь.

Увлечённость Гарри правоохранительными органами началась в детстве. Он не был уверен как или почему, но, тем не менее, с юных лет он знал, что это именно та дорога, которой он намеревался идти. Всё началось со степени в криминалистике, которая привела его к Калифорнийскому бюро расследований. Илона знала, что вышла замуж за офицера полиции и была согласна с этим; однако, она не подписывалась на то, чтобы быть женой агента ФБР.

Первоначальный запрос на зачисление Гарри в ряды ФБР был, по правде говоря, на спор — поздние ночи с приятелями по полиции и выпивка; тем не менее, до того, как он осознал это, всё начало меняться — он прошёл первый этап тестирования, а затем и второй — прошёл проверку квалификации — и получил письмо о назначении.

Несмотря на то, что они с Илоной обсуждали его будущие планы, ни один из них не осознавал последствий и влияния этого на их брак. После прохождения проверки физической подготовки — проверки биографических данных — и медицинского осмотра — цель, которую он никогда и не ожидал достичь, замаячила прямо перед ним.

В бюро было пять вариантов карьерного роста. Опираясь на образование Гарри и его опыт, его отобрали в Отдел уголовного розыска. Этот департамент координировал, управлял и направлял расследования, сконцентрированные на финансовых преступлениях, преступлениях, связанных с насилием, организованной преступности, должностной коррупцией, нарушениях гражданских прав личности, преступлениях, имеющих отношения к наркотикам и материалах осведомителей. Так совпало, что агент Николс тоже был в уголовном розыске.

Самым негативным последствием работы — мечты Гарри было время, проведённое вдали от молодой жены. Это не был постепенный процесс — не то, во что они сами себя втягивали. Нет — мгновение — они вместе каждый день, в следующее мгновение — он уезжал. Первое расставание, которое они пережили, произошло, когда Гарри уехал на учёбу в Академию ФБР в Вирджинии. Он должен был сказать, что в течение того отрезка времени скучал по жене; однако, тренировки были интенсивными. Во время тех недель он жил и дышал ФБР — и любил каждую минуту. По крайней мере, во время его тренировок они с Илоной могли иногда разговаривать.

Вслед за академией привычным для новых агентов было расставить приоритеты в отношении своих желаемых месторасположений для первых заданий. Илона хотела остаться в Калифорнии, и Гарри сделал свой выбор. С четырьмя региональными офисами в штате, он воспользовался каждым, чтобы обеспечить исполнение желания жены. Распределение было основано не только на предпочтениях, но и на потребностях и бюджете. Болдуины были шокированы, когда Гарри назначили в Сиэтл, штат Вашингтон. Климат был слишком холодным и дождливым, и она скучала по своим друзьям в Калифорнии и семье, оставленной на востоке.