Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 34

Элберт Хаббард

Каждый день был лучше предыдущего. Клэр позволяла себе потосковать от одиночества и поплакать только тогда, когда оставалась одна в спальне. Это не было подавлением чувств, она смирилась со своей судьбой. Эти карты ей не раздавали; нет, эти она вытащила сама.

Она решила, что Мадлен и Френсис не должны быть отягощены ее печалью, и её ребёнок не должен чувствовать тоску матери. Клэр усмиряла свою печаль, и остальное время её поведение было блефом. Хорошая мина при плохой игре — её новая мантра.

Странное дело — её очень это удивило — было в том, что пока она блефовала и имитировала счастливое состояние, ежедневные дела начинали приносить настоящее удовольствие. Однажды днём, находясь на кухне с Мадлен, она услышала собственный смех. Лёгкий, причудливый и незнакомый — он удивил её больше всего. Столько времени прошло с тех пор, как она смеялась по-настоящему, что она его не сразу распознала.

Вечером, поговорив с Тони, она пролежала на кровати с телефоном в руках, как ей показалось, в течение нескольких часов. Она так хорошо всё спланировала и организовала, тем не менее, он бросил трубку. Боль от его решения и от всей ситуации была физической. Она испытывала физическую боль прежде, но эта была подобна параличу. Если бы не ребёнок, она бы решила остаться в большой кровати навсегда. Но раз жизнь в ней росла и двигалась, она тоже должна продолжать жить.

Всё также поднимались волны и солнце по-прежнему садилось на закате. Мадлен и Френсис неизменно выполняли свою работу. Клэр нужно было сделать выбор: то ли ей посвятить всё время ожиданию его звонка, то ли просто жить дальше. Не то, чтобы это было желание — это была необходимость. Ей нужна определённость. Собрав все свои силы, о существовании которых она и не подозревала, она выключила мобильный, по которому Тони звонил, собрала все провода и телефоны, связанные с депозитной ячейкой, и сложила их в контейнер. Она не будет его преследовать и заманивать, всё, что она может сделать — это жить дальше.

Когда реальность с полной ясностью раскрылась перед ней, её вдруг осенило, что произошло то, чего она боялась больше всего — Кэтрин выиграла. И не важно, что сама Клэр знала правду, и что она рассказала обо всём Тони. Всё, что важно — это последствия её предательства. Тёплой июньской ночью, стоя посреди открытого поля, они с Тони пообещали доверять друг другу. Хотя она знала, как это было трудно в то время для Тони, они оба дали клятву. Они не давали её в присутствии друзей или родственников, но это была настоящая клятва. Несмотря на то, что до этого Тони часто давал обещания по очень плохим мотивам, он не раз доказывал ей, что является человеком слова.

В ту самую ночь он спросил её, боится ли она его. Она ответила: — Тебя — больше нет. Да, было время, но ты изменился, и я изменилась. Нет, больше нет. — Если бы только она сосредоточилась на этом, на своём обещании.

Клятвы всегда подвергаются проверке. Испытания случаются, хотя их не планируют. Кэтрин спланировала испытание Клэр, хитроумно использовав её прошлое, её страхи и её материнский инстинкт против неё самой. Провалив этот тест, Клэр сама пострадала, Тони пострадал, и в конечном итоге, пострадал их ребёнок — смысл её жизни. По правде, это была впечатляющая победа Кэтрин. Она сорвала джек-пот и могла теперь долго наслаждаться этим.

Прошло несколько дней, прежде чем до Клэр дошла вся ирония ситуации. В этом извращённом мире мести она сделала то, что сделали в своё время Тони и Натаниель — она поверила не тем людям. И она не могла это исправить. Она не только поверила не тем людям, но и оттолкнула тех, кому действительно была дорога. Были ли это Эмили, Джон или Фил, их всех не было рядом, и это её вина.

Когда они сели есть, и Френсис держал одной рукой её руку, а руку Мадлен другой, слова Френсиса обратились к сущности, которая была ей знакома с детства. Не то, чтобы она не верила, нет. Просто она не была уверена, что достойна благословения, о котором просил Френсис. Однажды в саду Френсис рассказал ей о своём пути. Он был не просто верующим, он был посвящённым.

С каждым днём и каждым приёмом пищи сознание Клэр раскрывалось немного больше. Ещё не поняв этого сама, она тоже начала обращаться к Богу. Она не делала это вслух, но это очень успокаивающе на неё действовало. Она ни о чём не просила. Не было ничего, чего бы ей хотелось. Она давала обещания; обещания заботиться о своих новых друзьях, о ребёнке, о себе самой. Чем больше она говорила, тем больше слышала. Ответом были не слова. Это было спокойствие. Клэр не знала, как это работало, но каким-то образом это происходило. Как и когда-то с Тони, она по своей воле отдавала свою жизнь во власть кому-то другому.

Тони сделал глубокий вдох. Несмотря на то, что многоцветная красочность моря внизу напоминала ему о медовом месяце, внутреннее напряжение сковало плечи и шею. Ни для кого не было секретом, что Энтони Роулингс не любил быть никому должен. И действительно, не считая себя самого, он мог посчитать на пальцах одной руки людей, кому он мог доверить хоть что-то в своей жизни. К сожалению, весь список вёл назад, ко временам его детства. Тем не менее, кое кто, кто не был никаким образом ему обязан, мог сейчас изменить его жизнь навсегда. Заседание суда присяжных до сих пор маячило на горизонте. Пока самолётик продолжал путь к таинственному острову, Тони с закрытыми глазами вспоминал события прошлой ночи.

Он всё поставил на кон, чтобы добраться до своих денег. Возможности с этими деньгами — около 200 миллионов долларов — были безграничны. Его мир начал раскалываться и лететь в тартары в тот момент, когда он подписывал банковские бумаги. Он знал на сто процентов, что Кэтрин никогда не ездила в Швейцарию и никогда не имела доступа к этому счёту. Не она умыкнула его деньги прямо у него из-под носа. Тем не менее, на основных бумагах и двух платёжках он увидел подпись — К. Мари Роулз.

В тот момент, когда Тони услышал голос Клэр, облегчение было настолько всеобъемлющим, что всё поплыло перед глазами. Клэр жива! Их ребёнок цел! Он практически в первый раз в жизни почувствовал эйфорию, но тут же весь восторг улетучился и багровый цвет стал заливать глаза. Он больше не думал о том, что Клэр жива, это уже было ясно. Очевидность того, что она по своей собственной воле покинула его, да ещё и обокрала, было единственным, что заполнило его мозг.

Пока она говорила, в его памяти всплывали её заявления. На протяжении нескольких лет она постоянно утверждала, что её не интересуют его деньги, и в то же время он каким-то непостижимым образом стоял посередине Женевы с минусом в 199 миллионов долларов. Клэр сострила что-то об увеличении его инвестиций. Единственно важная инвестиция, которую она должна была увеличить, росла внутри неё. НЕТ, напомнил он себе, она украла и это тоже.

Обвинения Клэр не имели смысла. Кто знал, что они дети детей? Единственным человеком была Кэтрин, а они с Кэтрин были вместе — всегда. Не то, что они были «вместе», тем не менее они всегда стояли друг за друга. Он помнил, как поймал её при падении с лестницы, помогал ей после инцидента, а, вернее, «несчастного случая» с его родителями, сохраняя её свободу ежегодными выплатами Патрику Честеру.

И это было обоюдно. Кэтрин тоже помогала Тони. После инцидента с Клэр Кэтрин убедила его не звонить в полицию. Она придумала историю, которая позже стала их доказательством. Она помогала с Клэр тогда, когда он впервые привёз её в поместье. Кэтрин учила её тому, что она должна была усвоить. Тони знал, что любит Клэр, но он также не мог бросить Кэтрин, не после всего, что их связывало.

Энтони Роулингс был бизнесменом. Он изучал информацию и анализировал бухгалтерские балансы. Сейчас, сравнивая две позиции, он, к сожалению, больше минусов видел на стороне Клэр. Кэтрин была его фундаментом, связующим звеном с Натаниелем долгие-долгие годы.

Затем была организована встреча. Агент Джексон хотел, чтобы он был в «Миллигане». Это было смешно. Если в ФБР знали, где он, тогда почему не приехать к нему? Нет, директива была встретиться в публичном месте.