Икс (ЛП) - Графтон Сью - Страница 49

Шеф Айви Дункан была темноволосая и темноглазая, около пятидесяти лет. Она была одета в обычную черную форму с коротким рукавом, со значком шефа полиции, нашивкой департамента полиции Бернинг Оукс, значками с надписью “шеф” с каждой стороны воротничка, значком с именем, двумя ручками в кармане рубашки и инструментами ее труда, прикрепленными к ремню, который скрипел всякий раз, когда она двигалась.

Я служила в полиции в течение двух лет на заре своей карьеры, и могу заверить вас, что форма выглядела на ней гораздо лучше, чем когда-либо на мне.

Я дала ей свою визитку, которую она изучала, пока я стояла возле ее стола. По выражению ее лица я не могла понять, как она относится к частным детективам.

Она бросила карточку на стол и откинулась в кресле.

— Добро пожаловать в Бернинг Оукс. Что я могу для вас сделать?

Я уселась без приглашения и поставила сумку у ног. Психологически говоря, я не хотела над ней возвышаться. Я хотела смотреть ей в глаза, как будто мы были равны. Но она была равнее.

— Я хотела узнать, можно ли получить копию рапорта о вскрытии женщины, которая умерла в 1961 году. Ее девичья фамилия Редферн, имя — Ленор. Она была замужем за человеком по имени Нед Лоув. Насколько я слышала, она умерла от передозировки.

— Если вы говорите о вскрытии тридцатилетней давности, отчет должен быть в архиве.

Бернинг Оукс — маленький город, мы приглашаем патологоанатомов по контракту, большинство из них находятся в Бэйкерсфилде. Не хочу вас обидеть, но просить заниматься поисками кого-то из моих людей будет проблемой, и какой смысл?

— Как насчет отчета следователя?

— Я сомневаюсь, что его вам покажут, но даже если он попадет к вам в руки, пользы будет немного. В те дни офицеры не были хорошо подготовлены. Записи были фрагментарными и иногда непоследовательными. Грамматические ошибки были ужасны. В общем, никакое агенство не даст изучать свои документы постороннему. На нас могут подать в суд. Люди имеют право на свои секреты, даже мертвые. Особенно мертвые.

— Есть здесь кто-нибудь, кто может помнить это дело?

— Буду рада поспрашивать, но непохоже, что оно наделало много шума. Как фамилия мужа, еще раз?

— Нед Лоув.

— И он до сих пор живет в городе?

— Он уехал через четыре месяца после смерти жены.

— У них были дети?

— Девочка, которой тогда было три года. Теперь она вышла замуж и живет в Санта Терезе.

— У вас есть копия свидетельства о смерти?

— Нет.

— Напишите в Сакраменто. Может быть, обнаружите что-нибудь подходящее.

— Спасибо. Я должна была подумать об этом сама.

Я вернулась в машину и сделала записи, заметив, что чувствую себя глупо. Шеф Дункан была вежливой, но дала понять, что мы не будем сидеть и обсуждать старые новости. Она не слышала о деле и не хотела спекулировать. Если подумать, я не получила никакой поддержки. Я скрепила карточки резинкой и убрала в сумку.

Нашла на карте школу старших классов и поехала в том направлении. Интересно, повезло ли Питу Волинскому больше, чем мне. Впервые в жизни мне захотелось, чтобы он был сейчас со мной в машине. Мы бы сравнили наши записи или обсудили идеи, как получить то, что нам нужно. При всем своем срезании углов, он был хитрым старым ублюдком, и наверняка имел миллион умных трюков в рукаве.

Я оставила машину в квартале от школы и пошла ко входу, мимо футбольного стадиона, который был пуст. Вокруг вообще было странно пусто, но только подойдя к двери и подергав ручку, я поняла, что здание заперто и темно. Я стояла, озадаченная. Черт, сегодня же суббота. Отошла и оглядела фасад, но нигде не было признаков жизни. Ну, что теперь?

Я вернулась в машину и доехала до библиотеки. Детей уже не было, а удобные кресла занимали другие посетители. Большинство столов были пустыми. Вторая половина дня в субботу предназначена для кино, торгового центра и парка. Я не была уверена, что еще делают дети в маленьком городе в эти дни.

Я заметила Сэнди Клемпер, которая показывала старшекласснику, как просматривать микрофильм. Она подняла голову, улыбнулась и подняла палец, показывая, что видит меня. Я подождала за столом.

— Я вернулась.

— Вижу. Вам удалось что-нибудь найти?

— Я надеялась найти больше, но поняла, что сегодня суббота и школа закрыта. У вас есть копии школьных ежегодников?

— Да. Вы ищете своих одноклассников?

Я помотала головой.

— Эти дети учились лет на десять раньше.

— В каком году вы закончили?

— В шестьдесят седьмом, но не здесь. Я училась в Санта Терезе. Меня интересуют ежегодники с 1955 по 1957.

Ее выражение лица изменилось.

— Откуда вдруг такой интерес к школе в Бернинг Оукс? Несколько месяцев назад приходил мужчина и искал те же годы.

— Пит Волинский. Это было год назад. Он был моим другом.

— Я не знала, что о нем думать. Он был вежливым, но выглядел странно, но в конце концов, мы долго болтали. Вы знали, что он — детектив?

— Знала. Мы работали в одном агенстве.

— Вау. Наверное, вы могли расспросить его и никуда не ездить.

— Я бы так и сделала, если бы у меня была возможность. Он умер. Меня попросили заняться делом, которое он не закончил.

— Извините.

— Вы не знали.

— Все равно, я не должна была комментировать его внешность. Это было невежливо.

— Он бы не обиделся. Вы можете показать мне направление? Я сама найду ежегодники.

— Не надо. Я принесу их вам.

— Спасибо.

Я села.

Она принесла еще ежегодники за 1954 и 1958 годы, в придачу к тем, что я просила.

— Спасибо. Это замечательно.

— Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще.

Я начала с 1954 года, ища Ленор Редферн, которой не было видно. На фотографиях не было упоминаний об отдельных учениках. Их было слишком много. Я листала страницу за страницей, пока не поняла, что 1954 год был для нее слишком ранним.

Я нашла одну ее фотографию в 1955 году, и одну — в 1956, в пятнадцать и шестнадцать лет соответственно.

Я закончила школу почти двадцать лет назад, но даже упоминание о ней отозвалось болью в желудке.

Я знала, что мое представление о Ленор было приукрашено тем, что я знала об ее искалеченной жизни, но некоторые характеристики были заметны. Она не улыбалась ни на одной фотографии, что заставляло ее выгладеть бледной и незащищенной. Даже на фото два на два сантиметра ее поза была несчастной. Она была слишком худой, а ее прическа была жалкой комбинацией слишком короткой челки, одиноких кудряшек с каждой стороны лба и остальных волос, заколотых невидимками. На ней была белая блузка с маленьким треугольным шарфом, повязанным у воротника. Та же блузка, два разных шарфика. Конечно, фотографии были черно-белыми, но Ленор все равно выглядела бледной. Как печально было знать, что она не доживет до двадцати двух лет.

Нед Лоув был представлен лучше, но не намного. К своему удивлению, я поняла, что своим присутствием он был обязан Ширли Энн Кэсл, которая, кажется, была повсюду.

Она была одной из шести чирлидеров. В 1954 она позировала в белых носочках и короткой пышной юбочке, с поднятыми в руках помпонами.

Я заметила ее фотографии среди членов клуба хорового пения, клуба поддержки спорта, клуба домоводства и драматического кружка. Ничего, где требовались мозги или академические успехи, но она была хорошенькой. Вынуждена признать, что в шестнадцать это важно.

В тот же год она была одной из шести принцесс на школьгом балу, где они с Недом сфотографировались вместе с Мэттом Мюллером и Дебби Джонсон, которых избрали королем и королевой. Нед подарил Ширли Энн браслет с цветами.

Ширли Энн еще появилась в школьной постановке “Нашего города”, в роли Эмили Вебб, главной героини, если память мне не изменяет. Это был актерский состав на вечер пятницы. Наличие другого состава на вечер субботы позволяло участвовать вдвое большему количеству учеников. Я заметила, что в пятничном составе роль Джо Стоддарда, владельца похоронного бюро, играл Нед Лоув. Там было три фотографии из спектакля, и Ширли Энн была на двух. Нед был на групповом фото, во втором ряду. Я наклонилась поближе, но не могла ничего разглядеть, кроме того, что его волосы были очень коротко подстрижены на висках и уложены гребешком сверху. Я нашла лучшую его фотографию, размером с почтовую марку. Его можно было назвать красивым, но надутым.