Волки без границ (СИ) - Искендер Индира - Страница 9

— Девушка, вам что? — голос буфетчицы вывел меня из ступора.

Я взяла суп, второе и уселась за свободный стол. Пока остывал суп, зашла в игру, хотя уже неделю после встречи с Русланом порывалась ее удалить. Он редко бывал онлайн, но по статистике я могла вычислить, что заходит он регулярно. Я немного поиграла и принялась за обед.

— Вот она! — раздалось у меня над ухом, так что я аж поперхнулась от неожиданности.

Коля услужливо похлопал меня по спине и плюхнулся рядом. Напротив присели два парня, явно не школьники.

— Знакомься, это мой брат Роберт, бас-гитара, — и Коля указал на самого старшего парня, с такими же живыми веселыми глазами. Симпатичный Роберт галантно приподнялся со скамейки и отвесил мне поклон. Я видела его раньше возле школы, но из-за малого сходства с Колей не догадывалась, что они — братья. Хотя… в его лице тоже было что-то еле уловимо плутовское.

— А это Бах, наш ударник, — продолжал Коля, махнув рукой на другого музыканта. Бах, чуть младше Роберта, был лыс как коленка и носил очки в бордовой прямоугольной оправе. Он ограничился кивком головы.

— Это Катюха, моя одноклассница, которая может стать мне достойной заменой, — с этими словами Коля по-братски обнял меня за плечи. Напряжение, появившееся в присутствии старших и более опытных музыкантов, немного спало.

— Давай жри уже и пойдем репетировать, — беззлобно буркнул Бах и поспешно уточнил: — Я Коляну, если что.

После обеда мы поднялись в актовый зал. Ребята притащили из подсобки ударную установку и гитары. Бах сосредоточенно что-то настукивал на барабанах и тарелках, при этом вид у него был как у профессора, который готовится представить публике важный эксперимент. Озорные искорки в глазах братьев Дицманов погасли, теперь они оба занимались настройкой гитар, то и дело перебрасываясь замечаниями по поводу техники и акустики.

Я еще раз украдкой осмотрела членов своей потенциальной группы. Если бы не заноза по имени Руслан, возможно, я была бы не прочь с кем-нибудь из них повстречаться… Роберт был бы первым в списке претендентов — самый старший и симпатичный. Хотя это только с виду, непонятно, что он за фрукт внутри… Да, похоже у меня гормональное затмение! Я с тоской отвернулась, погрузившись в мысли о тяжелой жизни девушки, напрочь обделенной вниманием парней.

Потом Роберт подключил микрофон, и меня снова заколотило. Возможно, это — мой единственный шанс выползти из тьмы и стать известной за пределами своей квартиры… Надо собраться, вспомнить те крохи, которые я успела вынести с уроков сольфеджио и хора. Я несмело подошла к стойке микрофона, прикоснулась к ней пальцами. Железо приятно холодило руку. Я провела по головке микрофона и услышала характерный шелест в динамиках по обе стороны от сцены.

— Ну, что сбацаем для затравки? — спросил Бах, поигрывая палочками.

— Ты как, предпочитаешь иностранцев или наших? — поинтересовался Роберт. — У нас отрепетировано несколько вещей.

— Наших, наверное… — промямлила я неуверенно.

— «Машу и медведи» знаешь? «Без тебя»?

Я кивнула.

— А кто ее пел? Неужели Коля?

— Нет, — стоявший ближе всех Роберт ухмыльнулся моей остроте, хотя я как отщепенец общества боялась, что ее не поймут. — Была до него еще одна девушка. Она нас бросила.

— Давай уже заводи свою шарманку, — поторопил Бах. — У нас мало времени.

Роберт вступил на бас-гитаре, и тяжелые рифы прошили мое тело насквозь. Через несколько аккордов ритм подхватил Бах, застучав на барабанах. Сколько себя помню, мне всегда нравилась такая музыка — спокойная и одновременно гнетущая. Из всех рок-композиций я предпочитала баллады и медляки, потому что у меня вся жизнь — как одна печальная рок-баллада.

Длинный проигрыш пролетел в мгновение ока. Я крепче сжала в руках микрофон, зажмурилась и запела:

Что-то внутри,

Как у стай,

Соединяет

Нас.

Прости, прости,

С собой возьми

Глоток моих

Фраз.

Дальше шел еще один длинный проигрыш, и я приоткрыла глаза, чтобы оценить обстановку. Бах самозабвенно бил в ударные, Коля не отрывал глаз от струн гитары. Только Роберт поймал мой затравленный взгляд и ободряюще кивнул. Я немного успокоилась. В конце концов, в музыкальной школе никогда не отрицали, что у меня есть слух.

Широким морем

Я буду плыть,

По дальним странам

Колесить.

Поймаю ветер,

С ним полечу,

Чтобы на тебя надеть

Любовь-парчу.

Тут уже времени на передышку не было, и я, собрав в легкие побольше воздуха, заголосила:

Мое сердце без тебя,

Словно дикая птица без неба!

Без тебя моя душа,

Словно слабая лань без леса!

Без тебя мои глаза,

Как налиты груди без чада…

Без тебя моя слеза,

Как роса без утра падает…

Дверь в актовый зал приоткрылась, из-за нее выглянула пара любопытных физиономий. Я мысленно послала их подальше, собираясь с силами для следующего куплета. Чтобы не отвлекаться на непрошеных зрителей, я уставилась в окно и представила, как будто смотрю клип со мной и Русланом в главной роли.

Знаю, где ты,

Знаешь, где я.

Лишь километры

Между нами.

Только шепни -

Я подхвачу,

Песню свою

Тебе шепчу.

И опять без передышки припев. Из самой глубины моего сердца.

Мое сердце без тебя,

Словно дикая птица без неба!

Без тебя моя душа,

Словно слабая лань без леса!

Без тебя мои глаза,

Как налиты груди без чада…

Без тебя моя слеза,

Как роса без утра падает…

В уголке глаза щипнуло, и по щеке сползла непрошенная слеза. Перед глазами мелькали детали наших двух встреч — он с тортом выходит из лифта… сидит напротив меня на кухне… говорит по телефону… его смс… прогулка по Москве… Припев полагалось спеть два раза, и я снова повторила слова, битым стеклом вскрывавшие душу.

Музыка закончилась вместе со словами припева, сквозь дымку болезненных воспоминаний проступил школьный зал. У дверей уже торчало человек десять любителей рока. Едва песня стихла, как они залились восторженными воплями и аплодисментами.

Я обернулась к своим аккомпаниаторам. Бах поднял вверх два пальца, Роберт снова улыбался и одобрительно кивал.

— Ништяк, Кать! — подошел Коля. — Просто улет. Молодчина.

Я смутилась от его похвалы, хотя звучала она искренне.

— По-моему, чего-то не хватало в музыке?

— Ну, так у них три гитариста, а нас двое. Для некоторых песен и клавишник бы не помешал. Мы в поисках.

— Давайте еще что-нибудь изобразим? — предложил Роберт, подкручивая струны.

Собравшиеся в зале ученики начали наперебой выкрикивать свои предложения — прямо стол заказов устроили! Но в тот день мы больше не пели ничего душещипательного. Более того, после пары песен оказалось, что остальное, что уже было отрепетировано, я не знала, поэтому оставшееся время ребята играли без слов.

Через час репетиции нас прогнал из зала кружок кавказских танцев. Мои новые друзья убрали инструменты, и мы вчетвером вышли в сумерки улицы.

«Хоть бы взяли, хоть бы взяли, хоть бы взяли», — твердила я про себя, уже мечтая идти вот так с ними после «Крыльев» или «НАШЕствия».

— Вот, держи, — на прощанье Коля протянул мне несколько вырванных из тетради исписанных листов. — Музыку я тебе скину. Кстати, номер оставь.

— Это твои слова? — уточнила я, пробегая глазами текст.

— Конечно. Не все же нам чужое петь. Выучи, дома потренируйся. В следующий раз будем репетировать по-серьезному.

— Так я вам… подхожу?

— По-моему, мы нормально спелись, а? — и Коля обернулся к остальным участникам группы.

— Годно, — подтвердил немногословный Бах.

— Я согласен, — сказал Роберт. — Кстати, если ты еще и песни писать умеешь, будет вообще шикарно, потому что Колян пишет всякую ахинею. Сама увидишь!

— А, может, я покажу, что пишешь ты? — не остался в долгу брат. — Ладно, сконтачимся! Если что, репетируем мы по средам, пятницам и воскресеньям.