Волки без границ (СИ) - Искендер Индира - Страница 47

— Ты знаешь, что меня начало ломать раньше, когда она сказала, что выходит за другого, — продолжал Роберт. — Вот тогда я действительно всерьез допустил мысль, что это — не мое. Что как я ни бился, ни боролся за нас, пришло время отпустить ее, а дальнейшее сопротивление равно попытке петь в Олимпийском без микрофона. И чем дальше, тем больше я в этом убеждался.

— Ты разлюбил ее? — напрямик спросила я и взглянула на Роберта.

Он поймал мой взгляд, задумался на несколько мгновений.

— Знаешь, что я ощутил, когда она сказала, что была с ним?

— Нет.

— Облегчение. Скажу сейчас как подонок: я рад, что она сама все оборвала, что мне не пришлось делать это самому. Я не думал, что это возможно… Да, я разлюбил. Сейчас я люблю ее не больше, чем любую близко знакомую девушку, которой я искренне желаю счастья и готов прийти на помощь в трудную минуту. То, что называется друзья. Хорошие друзья. Ну да правда ей эта дружба не нужна. А я и не навязываюсь. Но не строить семью, как мы планировали… Мы реально слишком разные для этого.

Что ж, получается, один из нашей четверки вышел из игры. Осталось трое: я, Руслан и Луиза. Кто станет победителем?

— Тебе хорошо говорить, — проворчала я. — На тебя и так девушки вешаются пачками. А когда группа пойдет выше, так и вообще отбоя от фанаток не будет — выбирай любую.

— Выбирать для чего? Для того самого? — Роберт покачал головой. — У меня вообще-то по жизни более высокие цели нежели удовлетворение естественных потребностей молодого организма.

— Тебе все равно не понять, как это — когда на тебя клали все вокруг, и вдруг кто-то заметил и полюбил!

Роберт фыркнул и закатил глаза к ночному небу.

— Вот только не надо цепляться за то, чему ты посвятила дай Бог пару лет своей жизни, ладно? Да люди и большее отправляют на помойку, когда понимают, что это мимо счастья. Ты должна радоваться рядом с человеком, сиять. Доверять ему, а не врать и скрывать то, чем ты живешь помимо него. Подумай сама, если бы ты любила его гораздо больше пения, ты бы пошла на ложь и эти извращения, чтобы скрыть, что выступаешь и репетируешь? Для тебя это слишком большая часть твоего мира, чтобы отказаться от нее.

Слова Роберта доходили до моего слуха и даже вызывали некоторые колебания в душе. Но я не была готова размышлять над ними серьезно — сейчас меня больше всего тревожило, КАК жить без Руслана. Я привыкла, что кто-то любит меня, заботится, присматривает, что я нужна кому-то. Это волшебное чувство взаимной любви — как без него существовать?

— Я хочу отключиться от всего этого, Роб. Чтобы это просто исчезло. Ты не даешь мне напиться, так может предложишь что-то взамен?

— А, тебе подкинуть острых ощущений? — с хитрецой переспросил он. — Дай-ка сообразить… Эм… Ничего, что уже половина одиннадцатого?

— Я уже совершеннолетняя и сдала сегодня экзамен. Я могу оторваться?

— Конечно, имеешь полное право. Идем!

И Роберт потащил меня куда-то за рукав. Мы перешли дорогу и встали перед десятиэтажным зданием, обнесенным строительными лесами. Я задрала голову и уставилась на дом, не понимая, что тут может быть экстремального и острого. Роберт тем временем прошелся туда-сюда, огляделся по сторонам и в конце концов поманил меня ближе.

— Лезь за мной, — велел он и, ухватившись за нижние железные балки лесов, подтянулся, обо что-то уперся ногой, и вот он уже стоит на уровне второго этажа на досках, проложенных между конструкцией.

Я с изумлением наблюдала за этим ребячеством.

— Роб, почему тебе в голову всегда приходят такие дурацкие идеи? — спросила я, вспомнив его «гениальный» способ привлечь внимание Луизы.

— Но обычно они работают, — ухмыльнулся он. — Скажешь, нет? Давай!

Я протянула ему руку, другой оперлась на трубу, и он одним рывком втянул меня к себе.

— А теперь по лесенке, — сообщил он и быстро повлек меня дальше.

С этого уровня по лесам забираться стало легче, и вскоре мы оказались на уровне пятого этажа. Роберт сел прямо на доски, я устроилась рядом и несмело глянула вниз. Голова пошла кругом, я, вскрикнув, отшатнулась и дрожа отползла от края поближе к стене.

— Ты псих!

— Тоже мне, открыла Америку, — ответил он, ничуть не обидевшись. — Прости, более экстремального в голову не пришло. Но ты мне напомни, я тебя свожу на банджи джампинг.

— Ну уж нет, спасибо! А ты не мог бы отойти подальше от края? Пожалуйста!

Роберт милостиво согласился и присоединился ко мне.

— А давай споем? — предложил он.

— Давай!

— «Волков»?

— «Волков».

И мы затянули нашу песню.

Снежинки таяли, не успевая коснуться наших лиц. Я смотрела на город свысока и думала о Руслане. Я привыкла думать о нем, это стало частью моего ежедневного мыслительного процесса. Как о нем НЕ думать? Хотелось бы мне также взглянуть на него сверху вниз и гордо выйти из игры.

Я оторвалась от созерцания панорамы ночной Москвы и перевела взгляд на Роберта, который уже по второму кругу затянул первый куплет. Запрокинув голову, он безмятежно закрыл глаза и пел крутившимся в воздухе снежинкам. Безбашенный. Остроумный. Простой. Симпатичный. С общими интересами. По закону логики это должен был быть он. Но это был Руслан.

Роберт на секунду прервал серенаду и глянул на меня.

— Ты тоже почувствуешь это!

— Что?

— Облегчение. Если осмелишься.

Когда мы допевали последний припев, приехал наряд полиции. Так я увлекательно провела почти всю ночь с Робертом — в КПЗ.

Первое время без Руслана было страшно непривычно, грустно, одиноко, тошно… Но и легко. Я и скучала по нему, и радовалась, что его нет рядом. Я занималась любимым делом, не боясь разоблачения и объяснений, носила что хотела, общалась с кем хотела — в частности, с Робертом, так как мы начали плотно работать над составлением собственного альбома.

Когда работать по переписке и во время репетиций стало слишком хлопотно, Роберт пригласил меня к себе — неслыханная вольность в глазах Руслана. Но я не обязана была перед ним отчитываться.

Обычно мы работали в компании Коли, реже к нам присоединялась Ника. Братья подбирали музыку, а я придумывала и шлифовала тексты. В перерывах я скулила, что меня никто не любит, а Роберт садился рядом, обнимал меня за плечи, гладил по голове, приговаривая, что я — «самая обаятельная и привлекательная».

Как-то раз — дело было ближе к маю — у меня начался новый виток депрессии по поводу Руслана. Лето приближалось, а я уже не была уверена, что хочу, чтобы он позвонил. Мне было хорошо с собой, с друзьями из группы. И в то же время Руслан имел надо мной необъяснимую власть, и если бы он вдруг появился и сообщил о разводе с Луизой, я бы все бросила и пошла за ним. Снова. Наверное, из боязни, что меня больше никто никогда не полюбит — по крайней мере такой парень, как Руслан. Либо на всю жизнь останусь одна, либо выйду за какого-нибудь неудачника вроде меня. Я цеплялась за него как за дорогую игрушку, которая хоть и разваливалась на глазах, но из-за потраченных на нее средств я не была морально готова с ней расстаться.

Роберт уже привык к моим перепадам настроения и всякий раз покорно выслушивал мои жалобы. Иногда молча, иногда в ответ давал советы, иногда просто бросал «Хорош ныть, работай давай!» А в этот раз он поступил по-другому. Когда я в очередной раз завела волынку о том, что никому не нужна, Роберт подошел и прикрыл мой рот рукой.

— Ты опять за свое? — строго спросил он.

— Моя жизнь закончена, — промычала я из-под его пахшей металлом струн ладони.

— Коль, притащи ноутбук, — обратился Роберт к брату.

Дицман-младший, с интересом следивший за этой сценой, отложил гитару и вышел из комнаты.

— Давай так, Кать, — продолжил тем временем басист. — Если твой чувак не позвонит, я сам на тебе женюсь, потому что меня достал твой скулеж!

От такого неожиданного предложения слова замерли у меня на языке. Я уставилась на невозмутимое лицо Роберта, глядевшего на меня с выражением «ачетакова?».