Не дам тебе уйти (СИ) - Кедик Чок - Страница 47

С этими словами Юрий, широко улыбнувшись, махнул рукой на прощание. Вышел из просторного кабинета в светлую приемную. Слева располагалась большая зона ожидания, где сидело несколько мужчин, переговариваясь на нескольких языках, создавая неповторимую обстановку лондонской фондовой биржи LSE в утренние часы.

Николай не двигался, взгляд был устремлен на портрет родителей кисти Розенбурга на стене. Мысли были далеко. Минуты текли. Стук в дверь, вошла Марина, доложив:

Николай Алексеевич, прибыл начальник отдела PR. Вопросы к нему на почте и распечатка на столе. Спасибо, Марина, пусть проходит, — сказал он, не оборачиваясь, по-прежнему не сводя взгляда с портрета родителей.

Жена и семья — это серьезный шаг. Он это знал, как и то, что именно Стефания должна быть рядом с ним. Однако сейчас Николай задумался о тех изменениях в своей жизни, которые повлечет этот шаг. Чтобы на это сказал отец? Реакция матери? Они так рано его оставили одного, что он не в силах был представить их реакцию на его женитьбу. Имеет ли это для него значение? Имеет! Николай жаждал отцовского одобрения и материнской заботы. Но этого он получить не мог, и никто не в силах ему помочь. Всему свое время и времени время. Александров прекрасно это понимал. Один. Он привык к одиночеству. А теперь в его жизни появилась Стефания. Теперь их двое. Два члена семьи Александровых. Теперь все пополам и на двоих. И от него теперь зависит только половина. Его половина. Вот в чем причина его терзаний и неуверенности. Внешне же он был спокоен. Спокоен и уверен в себе и в их будущем со Стефанией.

В кабинет вошла молодая женщина лет тридцати в коротком каре. В ухоженных каштановых волосах поблескивали золотистые искорки в такт ее шагам. Она одарила руководителя любезной улыбкой:

Добрый день, Николай Алексеевич. Наталья Ивановна! Присаживайтесь.

Николай быстро просмотрел распечатку и начал разговор от том, что его на самом деле беспокоило на сегодняшний день:

У вас новый проект. Я женюсь, — он начал с главного. — Ваша задача провести это в СМИ на должном уровне и пресечь массу пересудов и сплетен, которые могут быть в связи с этим событием.

У Натальи Ивановны Редько чуть дернулся внешний уголок правого глаза. Она была удивлена, если не сказать более. Но, будучи первоклассным специалистом, вела себя сдержанно. Слегка кашлянув, приступила к комментированию:

Сплетни в любом случае будут. И разговоры тоже, их избежать почти невозможно. Эта новость, как лавина, на которой журналисты с радостью прокатятся. Все, что мы можем сделать, это направить их в нужное вам русло и постараться все время на них влиять. Но, звезды держите меня, — это по меркам Питера грандиозное событие. Очень большое событие, чтобы о нем перестали говорить в короткий промежуток времени. Как минимум еще год о нем будут писать все кому не лень. Начиная с обсуждения платья невесты и последнего приглашенного гостя. Официально пиршества не будет. На венчании и росписи будут самые близкие, до двадцати человек.

Николай вспомнил о большой семье Стефании, уточнив: тридцати человек.

Редько понимающе улыбнулась:

Вот так легко количество может вырасти на 10. Я, надеюсь, буду приглашена? Да. Ведь задача стоит в дальнейшем это мероприятие осветить для всех интересующихся и сующих нос в чужие дела. Николай Алексеевич, задача понятна. К кому мне обращаться за деталями? К Ольге Павловне, она занимается организацией и проведением этого мероприятия. Мне все понятно. Могу приступать? Да. Все, что вам может понадобиться, предоставит еще и Иван Васильевич. И еще один момент. Вот вопросы, на которые я хотел бы получить ответы в ближайшее время, — с этими словами Александров передал распечатку.

Наталья Ивановна замялась, не сводя взгляда с огромных золотых часов на его рабочем столе:

— Еще одно…

Да? — Александров вопросительно поднял брови. Вас как устроит? Романтика или классика в браке? Что-то поестественней есть? Есть. Сумасшедшая любовь, приправленная капельками счастья.

Глаза Александрова засветились внутренним магнетическим светом, завораживая все вокруг. Сказанное явно пришлось ему по душе.

Я думаю, люди в это поверят. Одобряю. Пускайте в работу. А как же вы? Что я? — спросил он с нотками недовольства в голосе. От его тона, казалось, температура в кабинете понизилась сразу на несколько градусов. Есть ли здесь место сумасшедшей любви?

Александров посмотрел на свою сотрудницу долгим изучающим взглядом и ответил уже без тени улыбки:

Приступайте.

Значит, желает узнать его истинное отношение к свадьбе? Какова цель?

И так будет каждый хотеть узнать о моей жизни. Этому нет ни начала, ни конца.

Но все, что я сейчас хочу, это остаться наедине со Стефанией. В спальне, задернуть шторы и наслаждаться ее гибким телом, доводя до исступления себя. С ней так сладко. Все проходило и все забывалось рядом с ней. Важно только то, что есть она, я и мы вместе.

Стефанию не интересует, кто я. Ее волнует только то, хочет ли она быть со мной без внешней оболочки. С таким, какой я есть.

Я знаю, Стефания поймет и не уйдет. Ей нужно время, чтобы осмыслить произошедшее с нами. Для нее все произошло слишком быстро. И ей всего девятнадцать.

Она будет со мной. Каждая женщина должна быть рядом со своим мужчиной, рядом и с ним. Так и Стефания Сергеевна Онищенко станет по-настоящему моей. Совсем скоро.

День клонился к вечеру. Было без пятнадцати минут пять. Николай снял стильный галстук и положил его на край заставленного бумагами стола. Откинулся на спинку ортопедического кресла…

День вышел чрезмерно насыщенным и длинным.

На встроенной панели стола замигала красная лампочка, сообщая о входящем звонке.

Да, — нажав на кнопку, ответил Николай, второй рукой листая в телефоне график встреч на это время. Николай Алексеевич, незапланированная встреча. Ваш двоюродный брат. По личному вопросу, — доложила секретарь Марина, которая проработала у него более десяти лет и проявила себя добросовестным и исполнительным сотрудником. Это он сказал? — уточнил Николай. Да, Николай Алексеевич, — пауза.

Значит, Юра стоит рядом с ней.

Проводи его, — сказал Николай отрывисто. Поднялся навстречу своему другу и брату.

Дверь открылась, вошла Марина в сопровождении худощавого и моложавого человека, который был щегольски одет. Костюм на нем сидел как влитой, прическа обильно смазана гелем для волос и, конечно же, в ухе бриллиантовая серьга. Та самая, которая вызывала в их семье постоянные споры, но которая очень дополняла образ.

Они крепко пожали друг другу руки.

— Рад видеть. Что привело? — сразу к делу приступил Николай.

Знаю, знаю. У тебя сегодня еще три встречи и график забит за месяц на сегодняшний день. Но у меня маленькое дельце, которое нельзя отложить.

Он замолчал, бросив выразительный взгляд на Марину, стоящую с планшетом возле двери, готовую в любую минуту записать указания шефа.

Принесите нам чай, пожалуйста, — уступив молчаливой просьбе брата, попросил Николай Марину, — идем.

Они уселись у круглого деревянного столика возле окна. Стол был дизайнерским шедевром, изготовленным из редкой белой породы дерева. Из панорамных окон открывался вид на оживленный питерский перекресток, а дальше — на каналы. Город двигался, жил, машины и люди спешили.

Коля, тут такая ситуация… Как всегда, впрочем. Снова нужна твоя помощь, — он замолчал, ожидая вопросов, разглядывая удивительный столик.

Но не только стол-шедевр стоял в этом огромном кабинете, привлекал восхищенное внимание всех, кому повезло хоть раз попасть сюда. Суперсовременная техника говорила о том, что хозяин кабинета знает себе цену. Богатство, роскошь и превосходство чувствовались в каждом предмете.

Пока Юрий рассматривал новинки, которые появились здесь в последнее время, Николай молча, выжидающе разглядывал двоюродного брата. Привлекателен, нет, даже смазлив. Чрезмерно, как для мужчины. Но именно на эту внешность так покупались женщины от мала до велика, тайно греша в душе. Вдобавок наследство обеспечивает богатую жизнь городского ловеласа, ни в чем себе не отказывающего. Но, догадываясь о причине его внезапного прихода, Николай объявил: