Не дам тебе уйти (СИ) - Кедик Чок - Страница 39

Он сел, и Стефания наконец вдохнула воздух полной грудью.

Какой же он красивый, мужественный и сексуальный! От него так и сыплются искры желания, пронизывая мое «я»…

Хочу к нему на колени, обнять и…

Уже представляю его удивление в ответ на такое мое поведение…

Но так хочется дотронуться до него.

Вот будто бы сижу здесь по его воле, а по своей и уходить-то не хочется, не то что перечить.

И что далее?

Как что? Ужин, а далее то, что он хотел еще до ужина.

Ужин с соблазнителем?

Почему с соблазнителем? Я вроде и не сопротивляюсь… Даже осознавая, что это не совсем правильно. Я осознанно иду у него на поводу и мне… мне кажется, что это и есть верный путь. Он единственный. Другого я и не хочу…

Что у нас тут? — задал он вопрос, подняв крышку с ближайшего к нему блюда. — М-м-м…Суп из морепродуктов: кальмаров, мидий, креветок, лосося и других рыбных деликатесов. Я думаю, тебе стоит это попробовать. Он должен быть бесподобным.

Быстрым движением он наполнил ее тарелку и свою. После первой ложки закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Да так, что Стефании тот час захотелось последовать его примеру.

Тебя покормить? — открыв глаза, провокационно спросил Николай. Нет, — Стефания улыбнулась, — я сама.

Суп на самом деле был очень вкусным, и запах у него очень специфический, морской. Так пахнет в Одессе…возле самого Черного моря… Казалось, вот-вот и крик чаек раздастся над головой…Запах дома. От этой мысли мечтательная улыбка расцвела на ее лице.

— Так вкусно? — неправильно поняв ее улыбку, уточнил Николай.

Ты был прав, вкусно, — она не захотела раскрывать свою маленькую тайну. Ешь, он такой вкусный, пока горячий.

Сбросив наваждение, она тут же последовала его совету. Ели они молча. Николай иногда бросал на нее задумчивые взгляды.

О чем он думает? Он как будто был здесь, но в то же время еще где-то.

После супа последовало ризотто с белым трюфелем и тонкой спаржей. Баклажаны и помидоры на мангале с несколькими видами пряных соусов. Стейк из филе ягненка, приготовленный в белом винном соусе.

Десерт?

Стефания вздрогнула от неожиданности. Они молчали уже более тридцати минут, и поэтому его голос в тишине показался ей очень громким.

Нет, достаточно. Я и так съела больше, чем обычно. Да еще и перед самым сном. Кто сказал, что ты будешь спать? Ну… все равно нет. Тогда вина, — не отставал Николай.

Стефания посмотрела на злополучную бутылку. Они выпили почти всю, Николай постоянно наполнял ее бокал. Еще немного — и будет уже чересчур.

Нет, спасибо. Я допью то, что у меня есть, — категорично покачала головой в подтверждении своих слов Стефания. Как скажешь, — быстро ответил Николай, демонстративно наливая себе, — но ты явно должна пожалеть.

Он таинственно замолчал, она не выдержала неизвестности и напряжения:

Почему? Это особый сорт винограда. Выращивают его только в бордосском регионе. Открывают спустя десять лет после выдержки. Десять лет? — недоверчиво переспросила Стефания. Да. Сбор урожая для этого вина. Это особый сорт и для него специально разработана своя технология приготовления нектара. Не сока, а нектара?

Свет, исходящий от боковых люстр в стиле барокко, по-особенному падал ей на плечи, заставляя их белоснежно светиться. Николай залюбовался алебастровой кожей Стефании. С нажимом выговорил:

Точно! Он густой и по составу наиболее близок именно к нектарину. Еще мой прапрадед оценил его полезные свойства. Именно он первым начал его готовить особым способом, который раскрывает весь вкус и аромат собранного урожая. Твои родители были виноделами? Я бы их скорее назвал детьми моих почтенных бабушек и дедушек. Что это означает? Означает? А то, что скорее они были детьми, нежели родителями, — ироничная улыбка появилась в уголках его губ. Это как? Очень просто. Конец семидесятых. Начало просветления советского населения, открытие многих запрещенных и недоступных вещей. И результат — быстрая, но феерическая гибель. Катастрофа?

Николай замолчал, с большим трудом сдерживая себя. Напряжение охватило его изнутри и передалось в сжатые кулаки. Стефания должна знать!

Несчастный случай? — осторожно продолжила расспросы Стефания, прекрасно понимая, насколько болезненную тему она задела. Групповое дорожно-транспортное происшествие… Мои родители, несколько пар их близких друзей, новые автомобили с бешеными движками. Результат — столкновение, полет в пропасть…Почти все погибли.

Стефания смолкла, не зная, что добавить. У него родители погибли в автомобильной катастрофе? Сколько ему было?

Но это другая история. Не на сегодня, возможно, когда-то, — сказал он, уводя разговор в сторону, — еще вина? Да, — машинально ответила Стефания, позабыв, что десять минут назад от него категорически отказалась, но под впечатлением от его рассказа расстроилась и утратила бдительность.

Они продолжали говорить о чем-то и ни о чем. Долго. В столовой уже сложилась теплая дружеская обстановка, они узнавали друг о друге больше и больше. Николай перестал бросать на нее такие задумчивые непонятные взгляды, от которых хотелось немедля броситься к нему в объятия. Нет, они говорили так, как будто давно знакомы и никуда не спешат. В нынешнее турбулентное время это был как глоток свежего, чистого воздуха из прекрасного далека.

Вот попробуй гриссини с черным кунжутом, — сказал он, открывая очередную крышку и подавая ей еще теплый ломтик батона, отрезанный под острым углом.

Стефания медленно отрезала небольшой кусок и положила себе в рот. От удовольствия она закрыла глаза.

Вкусно очень. Такого вкусного хлеба я еще не ела. Я знал, что тебе понравится. Это фирменный рецепт Людмилы Михайловны. Она его часто подает как отдельное блюдо с имбирным соусом.

Так прошел еще час. Быстро. Снова тишина за столом. В столовую через открытые окна проникал ночной ветерок, охлаждая знойный воздух, придавая свежесть мыслям Стефании. Температура настроения поднялась до максимальной отметки, накалив нервные окончания до предела, обдав жаром сегодняшнего.

Я бы хотела поговорить, — призналась честно Стефания, демонстративно откладывая приборы на край тарелки. Сначала доешь гриссини. Они быстро остывают и твердеют. После поговорим. Я… — недовольно начала Стефания. Вначале доешь, — перебил ее Николай, глаза его потемнели.

Стефания возмущенно открыла рот, почувствовав себя нашкодившим ребенком, и с минуту изучала невозмутимое загорелое лицо Николая.

Это же надо! Ладно, я съем этот хлеб, но на этом мое терпение иссякает. Я требую вразумительных ответов.

Стефания решительно кивнула и принялась есть ароматные ломтики. Проглотив последний кусок, она повторно медленно и демонстративно отложила свои приборы в сторону. Немного отодвинула стул, на котором сидела, и упрямо, встретив вопросительный взгляд Николая, продолжала смотреть на него. Снизу вверх.

Еще? — провокационный вопрос Николая. Нет, — очень короткий ответ Стефании. Может, белых оливок? Нет, — снова ее короткий ответ, сопровождаемый выразительным взглядом непослушных карих глаз. Тогда попробуй… — начал Николай. Ни одной ложки более. Я съела достаточно. Не терпится? — спросил Николай, понимающе ухмыльнувшись. — Мне тоже…Да. Поговорить, — после сытного ужина Стефания почувствовала себя более уверенной.

Да и Николай вел себя не так подавляюще, как прежде. У Стефании сложилось мнение, что если с Александровым поговорить и объяснить, то он ее поймет.

— Хорошо, но после того, когда я закончу, — сказал он и продолжил есть, больше не обращая на нее внимание.

Это длилось более десяти минут. Стефания про себя отсчитывала каждую секунду! Он на нее не смотрел. Она же не сводила выразительного взгляда с его лица, подбирая слова и готовясь к важному разговору.

Идем, — наконец положив салфетку на стол, Николай протянул ей руку. Куда? — взволнованно спросила Стефания. Во двор. На улице хорошая лунная ночь, как раз для нужных тебе разговоров.

Стефания тут же успокоилась, значит, они буду говорить.