Война родов. Новое начало (СИ) - Романович Роман - Страница 63

У Болтли так и не пробудилось собственных способностей. Если его отвести в чисто поле, то он там ничего сделать не сможет. Но находясь рядом с тремя практиками, он наполнялся их силой и проблем с запасом не имел. Только задачи его несколько отличались, если сравнивать с девушками. Навыки, требующиеся в жизни обычного мальчика, сильно отличались от того, что нужно было потомственному магу.

Что Эрминии, что Амалии не составляло труда воплотить какой-то конструкт из энергии, собственной волей придав ему нужную форму. Тут требовалось развитое пространственное мышление, высокая концентрация, умение убрать все лишние мысли и остановить внутренний диалог. Чтобы создать обычную палку из голой силы, нужен целый комплекс умений, которые за пару дней не разовьешь. Поэтому парни и мучились.

— Девчат, — обратился я к девушкам за советом в какой-то момент, — А как дела у вас в родах обстояли с обучением? Что вообще считается нормой в списке обязательных дисциплин для магов?

— Меня из лука учили стрелять, — хмыкнула Эрминия.

Амалия же покосилась на меня, как на невежу. Мол, ты же сам потомственный маг и тебя обучали, откуда такие вопросы глупые? Но если девушка и хотела что-то сказать по этому поводу, то промолчала. Не первый раз я так палюсь глупо. На самом деле я перестал за этим следить. Одной странностью больше, одной меньше, это уже не играло никакой роли. Даже если всплывет информация, что я из другого мира — то и что? На сегодня это далеко не самое странное, что происходит.

— Есть две основные школы, — ответила Амалия на мой вопрос, — Плетение и устремленность.

— Ага, а ещё десятки других направлений, которые тоже сильны, — фыркнула Эрминия, имея своё мнение на этот счёт.

— Пусть так, — не стала спорить девушка, — Но если смотреть в процентном соотношении, то будет два основных способа. У тебя, как мне кажется, — глянула она на подругу, — Был тот, что называется намерением. Создать лук и выпустить стрелу, вложив в неё свою волю. Отсюда и подготовка на то, чтобы стрелять для тебя стало максимально привычным. Так ведь?

— В целом верно, — неохотно кивнула лучница.

— А второй способ? — спросил я.

— Второй — начертательный. Или работа через плетения. Мы в роду иногда его используем, когда доходит до серьезной магии.

Я постарался вспомнить, как большинство виденных мною магов колдовало. Если брать что-то простое, то там почти голая сила. Ей придается форма, например, той же стрелы и некоторые свойства, такие как скорость или пробивная сила. Но также я видел, что в особенно сильной магии мелькали узоры и что-то отдаленно напоминающее символы. Едва различные, но может мне не хватало чувствительности, чтобы рассмотреть?

— А можешь что-нибудь такое создать? — попросил я.

— Это является тайным знанием, — покачала головой девушка.

— Тайным — в смысле им нельзя делиться?

— В смысле невидимым, — фыркнула Эрминия, — Ах да, ты же тонко чувствуешь магию. Ами, создай ему что-нибудь, вдруг рассмотрит.

— А нас ты этому так и не научил, — поджала губы Амалия.

Это она лукавит. Я делился знаниями с девушками, давал им упражнения, от чего их чувствительность и контроль выросли в разы, если сравнивать с тем, с чем они пришли ко мне. Не то, чтобы я являюсь таким великим педагогом и смог им дать больше, чем их семьи. Тут надо понимать несколько вещей, почему моя наука оказалась для них полезной.

Первое — они молоды. Амалии двадцать два, а Эрминии скоро восемнадцать исполнится. Поэтому они банально не успели достичь своего потолка. Да и никто женщин рода особо сильно не натаскивал, если говорить прямо. Эрминии так вообще, пришлось отстаивать право на нормальное обучение. Второе — мой главный наставник, это злополучный старик. Его идеи, которые он мне передал и те условия, которые он создал для обучения, если убрать все эмоции — в каком-то роде были революционными.

Что ещё раз доказывало, насколько инерция мышления пагубна для развития. Сам подход старика на голову превосходил то, что считалось нормой в магических родах. Это, плюс особенности моего рода из прошлой жизни, где развитие считалось чуть ли не культом, привело к тому, что я быстро прогрессировал. Ах да, ещё вложенный потенциал, но не это суть.

Чтобы осознать силу мышления, надо представить двух людей. Оба из магической семьи. У первого наследника есть всё: родичи его поддерживают и вызов, который перед ним стоит, это неспешно освоить новое заклинание. У второго же все мертвы и ему надо выживать. Ему нужно не просто новое заклинание в ленивом темпе изучать, а такое, которое позволит убить всех врагов и прожить ещё один день.

Чей подход будет сильнее? У кого мотивации больше? Кто чаще будет лениться и бездельничать, а кто будет класть всего себя, чтобы добраться до новых вершин?

А это ведь всего лишь один пример, как мышление влияет на конечный итог. Точнее это пример про мотивацию. Мышление несколько более глубокое понятие. Если сравнить две парадигмы: ты можешь создать только лук и ты можешь всё, то где больше потенциала для развития? У меня сильнее мышление и выше мотивация, поэтому я оказался впереди многих.

Ещё один нюанс — я взялся за постижение магии, имея взрослое сознание. Когда у тебя есть цель, ты умеешь действовать, не отвлекаешься ни на что, всё это подкрепляется жизненным опытом и волей… Это не то же самое, когда тебя в подростком возрасте отвлекают от примерки платьев и своих задач, заставляя изучать родовую магию. Утрирую, конечно, но думаю, общий принцип понятен.

В силу озвученных причин, я развивался быстрее, чем обычные юноши и девушки моего возраста. И чем больше я набирал силу, тем больше притяжения в свою сторону создавал. Так девчата и втянулись в занятия со мной.

Глава 29. Неожиданность

Воплощенную форму увидели все. Ещё бы. В неё столько энергии вложено, что хватит половину квартала разнести. Я серьезно продвинулся в том, чтобы овеществлять магию. Эрминия на два сгустка смотрела завороженно и сглотнула, когда они двинулись к ней.

После чего закрыла глаза и едва удержалась от того, чтобы не сморщиться. Форма вошла ей в переносицу, как капля воды в благодатную почву.

— Не сопротивляйся, расслабься, дыши, — говорил я тихо, помогая девушке настроиться.

— Жжется, зараза, — проворчала та.

Стоящая рядом Амалия дернулась, но я остановил её жестом.

— Может диагностику?

— Рано пока, — покачал я головой, — Ждем. Эрми, ты как?

— Да нормально вроде. Словно мешком придавило. Покалывает. Под черепной коробкой чешется. Но терпимо, — чеканила она слова, прислушиваясь к себе.

— Сможешь глаза открыть?

— Попробую…

Открывала она их так, словно в омут к акулам прыгала. Сначала один глаз дрогнул, потом второй приоткрылся.

— Есть изменения?

— Пока нет. Создайте что-нибудь.

Амалия воплотила символ солнца, но Эрми лишь головой покачала, ничего не увидев.

— Тогда ложись, закрывай глаза и описывай все те ощущения, что есть. — сказал я.

Проблема первоиспытателей в том, что они первые идут по неизведанной тропе. Нет статистики, нет наработанных методик. Глаза лучше закрыть или наоборот, надо во всю смотреть? Лучше лечь и уснуть или нужно как можно больше двигаться? Неизвестно. Единственное, на что я сейчас мог опираться, так это на смутное понимание вопроса, чутьё и здравый смысл. В последнем я не уверен. Потому что здравомыслие подсказывало, что эксперимент слишком опасен и мы зря рискуем.

Но проходила минута, другая, а там и час миновал. Постепенно все расслабились, напряжение ушло. Эрминии надоело валяться, она открыла глаза и чувствовала себя вполне нормально. Ощущения у неё были, но пока непонятно, что означающие.

— Чувствую, будто что-то происходит, но что именно — не скажу, — делилась она, — Тысячи маленьких ножек бегают у меня по черепу и что-то там делают.

Раз в час Амалия создавала символ, а Эрминия пыталась его разглядеть. Результата не было. Спустя шесть часов — тоже.