Отряд Неудачников (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 5

— Двенадцатый, вы меня слышите?

Киваю. Слова уже были. Слова не нужны.

— Видите? Сколько я показываю пальцев?

— Четыре…

— Откройте рот. Стас, на двадцать девятом был кариес? — кричит он кому-то, отворачиваясь, — снова поворачивается ко мне и продолжает, — Поднимите левую руку…

Я послушно выполняю все команды, уже не притворяясь и не пытаясь подшутить.

Надоело.

— Он чист.

— Опять?! Ни в одном из отчетов не упоминается ничего подобного. Да он человек вообще, а?

— Даже слишком, больше, чем нам этого хотелось бы. И чип молчит. Может, ему бракованный попался?

— Эй ты, Двенадцатый!

Пренебрежение, звучащее в голосе Руперта, поднимает во мне волну возмущения.

Я не номер! Я — человек, если верить вашим же тестам и приборам!

— Меня зовут…

— Да мне срать, какие там закорючки были у тебя в паспорте в твоей никчемной прошлой жизни. Сейчас ты просто часть эксперимента. Подопытный. Лабораторная крыса. Даже не крыса — объект. А у объектов нет имен. И возраста нет, и даже пола — только номер, да и тот временный. Понятно?

— Пошел в жопу, ур-р-род.

Сильный удар сбивает меня с ног. Где-то впереди раздается щелчок предохранителя.

— Господин Руперт, а может в расход его? Раз Мясорубка не справляется, то можно и по старинке… Все равно вы на него только время зря тратите да электричество жжете.

И кто это у нас там такой инициативный, а?

Я поднимаю голову и упираюсь взглядом прямо в наставленный на меня ствол автомата.

— Скольких я зарезал, сколько перерезал, — непроизвольно начинаю напевать, пытаясь придать лицу устрашающее выражение, как в фильме.

Наверное, это смотрится дико глупо и нелепо: голый и далеко не атлетичный я, без малейших следов загара и хоть какой-нибудь дрянной татуировки, наступаю на вооруженного бойца в полной экипировке, считая бронежилет и тактический шлем с поднятым «забралом».

А ведь мне на себе даже порвать нечего, для пущего эффекта. Разве что клок волос могу с груди выдрать.

— Смотрите-ка, да у нас тут настоящий рецидивист — маньяк-потрошитель, не иначе! Несчастную девочку во сне зарезал… — ухмыляется спецназовец, изготавливаясь к стрельбе.

Ур-род, а ведь это ты меня приложил, я тебя запомнил!

— Ну что, избавим землю-матушку от опасного маньяка и насильника спящих женщин? — поворачивается к Руперту боец.

И тот утвердительно кивает.

Глава 3. И все же я супер!

— Вот и кончилось твое везение, Счастливчик, — ухмыльнулся боец.

До меня наконец-то дошло, что это все не игра и не шуточки, и я попятился назад. Шаг, второй, третий. Ученые с любопытством наблюдали за нами из-за бронированного стекла, а охранники, что стояли у бронированной двери, ведущей за этот прозрачный барьер, заметно напряглись и тоже вскинули оружие.

Что-то холодное и металлическое коснулось моего обнаженного зада.

Повернуться и посмотреть, на что это я наткнулся? Нет. Даже на долю секунды страшно оторвать взгляд направленного на меня оружия. Почему-то мне не хочется пропустить Тот Самый Момент.

— Ну куда же ты, а? А ведь мы действительно тебя между собой прозвали Счастливчиком. Даже ставки делали, с какого раза тебя эта аномалия в фарш перекрутит… Ты мне, кстати, сотку баксов должен…

И он вскинул автомат, упирая приклад в плечо и делая быстрый шаг в мою сторону.

А я закрыл глаза и вытянул вперед руки, словно надеясь раскрытыми ладонями защититься от выпущенных в меня пуль.

Раздался короткий вскрик, а потом громыхнула длинная очередь.

— С-сука! Какой урод это сделал?!

Сделал что?

Пришлось мне открыть глаза — любопытно же!

Увешанный броней и оружием спецназовец лежал на полу, напоминая огромного пятнистого жука, перевернутого на спину, и так же забавно шевелил руками и ногами, словно лапками. Автомат валялся рядом, а из ствола струился едва заметный дымок.

Я опустил голову вниз, пытаясь рассмотреть, куда именно попали выпущенные пули, но сделать это мне помешала возникшая прямо перед глазами надпись:

Вы использовали свое особое умение!

Она тут же пропала, зато появились новые. Десятки строчек и цифр проносились перед моими глазами, выскакивали какие-то окна с текстом и тут же сворачивались, то тут, то там вспыхивали черно-белые и цветные картинки — и от этого беспорядочного мельтешения у меня начала кружиться голова и зазвенело в ушах.

— Полковник Громов, отставить! Отберите у него кто-нибудь оружие! Полковник, я вам приказываю!

Что там происходит? Чего этот долбанный Руперт так разорался?

Хотя нет — хрен с ними со всеми: что со мной творится?!

— Его чип активировался! Объект Один-Двенадцать прошел трансформацию, и я отменяю приказ о ликвидации! Вам это понятно, полковник?

Грохнула открываемая дверь и раздался топот ног: больших и маленьких, в кованных армейских ботинках и в мягких удобных туфлях…

— Так точно, — угрюмо отзывается мой несостоявшийся убийца.

— Двенадцатый, вы меня слышите?

Кто-то осторожно берет меня за руку и куда-то тянет. Нет, не за стеклянный барьер, где возятся с приборами и компьютерами ученые, а левее. За ту неприметную стальную дверцу, за которой почти час назад скрылся жопорукий кентавр Федя. А теперь вот и меня туда же…

Перед глазами все еще мелькают какие-то таблицы, графики, картинки и строчки программного кода… кажется… Я уже давно закрыл глаза, пытаясь избавиться от наваждения, но это ничуть не помогло — разве что символы стали четче.

Так что приходится мне довериться своему «проводнику» и шагать следом, аккуратно переставляя ноги. К счастью, меня не торопят и не подгоняют.

Одновременно я пытаюсь понять, все ли со мной в порядке? Все ли конечности и органы на своих местах? Не пропало ли что-нибудь нужного, или не отросло лишнего? По первым впечатлениям все в полном порядке, кроме этого хаоса перед глазами, но и тот потихоньку унимается.

— Что ты видишь? У тебя появился интерфейс?

— Какой еще, м-мать вашу, интерфейс?

— Надеюсь, что удобный и на понятном тебе языке.

Заехать бы сейчас этому Руперту по его самодовольной конопатой роже!

Но его слова заставляют меня всмотреться в беспорядочное мельтешение слов и цифр и… они действительно начинают складываться во что-то на манер интерфейса какой-нибудь программы или компьютерной игрушки!

В самом центре по-прежнему мигает надпись, что-то там про способности.

— Да, вижу какие-то окна, иконки и надписи.

— Отлично! Открой список своих суперспособностей.

Ага, прям бегу и падаю. Еще и собачий вальс станцую, ты только пальцами щелки.

— Я ничего не буду открывать и вообще делать, пока не получу нормальную одежду и завтрак! Мне холодно! Я хочу есть и… И в туалет!

— Сейчас мы все организуем, вы только успокойтесь, Двенадцатый, — тон меняется с приказного на заботливо-уговаривающий, — Вот, присаживайтесь, пожалуйста.

Раздается звук чего-то металлического и тяжелого, скрежещущего по полу, и сзади что-то бьет меня под коленки, вынуждая сесть.

— Плед! Дайте ему плед! Марина, ты сбегай в столовую, пусть там разогреют чего-нибудь. И кто-нибудь, ради бога, найдите ему уже одежду!

— У меня сорок второй — сорок третий.

— Да, и обувь тоже! Простите, но сейчас нам снова придется повторить кое-какие тесты и измерения. Вы ведь не против, да?

Ишь, как забегали, засуетились. А как же твое «насрать», а?

Ну хоть мешок на голову не накидывают — уже хорошо. Это ведь хороший знак, да?

И снова моей кожи то тут, то там касаются разные датчики и приборы. Кольнуло в палец.

— Вы ведь можете открыть глаза, да? Нет-нет, не надо пробовать, пусть пока будет так, — разговаривает со мной только этот Руперт, который, как я уже выяснил, тут за главного.

Народу здесь немного — где бы и чем бы это самое «здесь» не оказалось.