Отряд Неудачников (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 21

— И особенно за записи с видеокамер.

— Ах да, — как-то сразу поскучнел тот, — Идемте за мной…

И мы снова вернулись в операционный зал, где по-прежнему суетились полицейские: фотографировали, записывали, допрашивали последних клиентов, которых еще не отпустили домой, и кого-то из начальства, подоспевших на место преступления. В общем, создавали суету и имитировали бурную деятельность.

А мне все не давали покоя «подправленные» камеры. Таких насчиталось восемь штук из двадцати двух. Не так уж и много, но зачем вообще это делать? Понятно, что для создания «слепых зон», но что даст преступникам выпадение из поля зрения камеры на 1-2 секунды?

Или на метр-полтора, если мыслить расстояниями?

Непонятно.

— Вы не знаете, — я обратился к полицейскому, — банковские камеры звук пишут?

— Нет, насколько мне известно. Но можно уточнить…

Он снова схватился за мобильник, и через пару минут к нам подошел один из криминалистов с массивной фотокамерой наперевес.

— Принес?

— Да, вот, все на диске, — и новоприбывший протянул внешний жесткий диск, — Все данные за последние два месяца.

— Смотрел?

— Нет, меня просто попросили вам это передать наши айтишники.

— Свободен.

«Посыльный» развернулся и, поймав мой взгляд, подмигнул, а затем театрально закатил глаза к потолку, выражая этой гримасой свое отношение к показушно деловитому Крученко и его сомнительной компетенции. Я усмехнулся и понимающе кивнул.

— Ну, раз мы здесь пока что закончили… — Шиза сунула жесткий диск в карман и многозначительно посмотрела на Химика.

Тот очень медленно, очень глубоко и очень печально вздохнул и кивнул. Тоже как-то уныло и неубедительно. Странный он, конечно, неужели не хочет отсюда уходить? Это как же нужно любить свою работу-то?

— Уже уходите, Ирина Васильевна? — нагнал нас у выхода из банка какой-то полицейский в чине старшего лейтенанта.

— Да.

— Мы с ребятами скоро на обед собираемся — тут неподалеку как раз есть отличное заведение. Приглашаем вас присоединиться… и ваших коллег тоже, разумеется, — торопливо добавил он, — Кстати, господин Либерман любезно согласился нас всех угостить. Там обычно обедает его персонал.

Старлей указал на солидного мужика в костюме, который сидел за столом и что-то записывал под диктовку еще одного полицейского.

— Заместитель директора? — поинтересовалась Лаврова.

— Нет, один из совладельцев.

— А разве банк принадлежит не…

— Такие люди до простых смертных вроде нас с вами лично если и снизойдут, то только в самом исключительном случае. А тут почти рядовое ограбление. Так что насчет моего предложения, Ирина Васильевна?

— Извини, Саша, но у меня действительно совершенно нет времени.

Ага. Значит это у нас Саша. Да кто ты вообще такая, капитан Лаврова? И двери тебе открывают, и секретные записи отдают, и на обеды зазывают…

— Эй, чего встал? Уборщик!

Задумавшись, я и не заметил, что «коллеги» уже ждут меня на улице. Осмотрев еще раз операционный зал банка, и больше не заметив ничего странного, я покинул здание.

К нашему микроавтобусу мы шли молча, каждый думая о своем. Я вот, например, все никак не мог выкинуть из головы говяжий стейк в карамельном соусе и со свежей зеленью.

— Физи-и-и-ик, су-у-у-ука! Опять ты со своей дрянью! — простонал Химик, едва открыв дверь в «Транспортер».

— Жрать охота, — недовольно проворчал тот, доедая лапшу быстрого приготовления пластиковой вилкой.

— Ну и как мне теперь работать прикажешь?

— Быстро, качественно и без вот этого твоего нытья!

Я забрался на свое место, вздохнул и… и едва не выскочил наружу.

Не знаю, что там за адскую корейско-китайско-инфернальную смесь заваривал Физик, но пахло внутри машины так, словно там горела изоляция и невинные младенцы. У меня аж глаза заслезились от этого резкого химического запаха.

Тут не то, что работать — даже находиться невозможно!

— Проветрить бы надо, — прохрипел я.

— Не поможет. Эта гадость пару дней держаться теперь будет. У этого дебила не желудок, а чугунный картер от Камаза, не иначе, такую мерзость жрать!

— Ладно. Сейчас будет вас фокус-покус.

Я закрыл глаза и открыл окно интерфейса.

Три иконки, активизирующих мою суперспособность, три разных способа ее использования.

И несколько ползунков чуть ниже, из которых только три было доступно, а остальные оказались заблокированы.

Вязкость создаваемого мною «мыла».

Химическая агрессивность.

И… запах.

Три параметра, которые можно было регулировать в небольших пределах. Кроме последнего, разумеется — там у меня было чуть больше простора.

Применение новых значений:

Вязкость: минимальная.

Агрессивность: средняя.

Запах: «аромат ванили».

— Сюда дай!

Я вырвал у Физика опустевшую пластиковую посудину и накрыл ее ладонью, из которой тут же начала сочиться мыльная водичка, наполняя тару. И одновременно с этим по салону поплыл легкий ванильный аромат, вытесняя собой токсичную вонь корейских приправ.

— Уборщик, — Химик смахнул несуществующую слезу, — Приятель. Друг. Брат! У тебя самая охуенная способность из всех, что только существует! Мне аж снова жить захотелось.

— Сейчас перехочется, — с этими словами Шиза втолкнула его в салон, — Работай давай!

Парнишка уселся на свое место, открыл кейс и вытащил из него кусок мягкой ткани. Аккуратно расстелил на столе, и начал выкладывать на него все свои пробирочки, который оказалось не меньше двух десятков.

Точно! Он же у нас «ходячая лаборатория» — кажется, так обозначил способности Химика наш словоохотливый пожиратель корейской дряни.

Я с любопытством уставился на Химика. Очень уж было интересно, как это все происходит у супергероев.

И тот не обманул моих ожиданий.

Он провел рукой над нестройными рядами прозрачных сосудов, медленно, внимательно разглядывая при этом их содержимое. Видать, считывал информацию. Удобная теме — ни тебе микроскопов, ни центрифуг, ни спектральных анализаторов, ни…

…ни хрена себе!

Химик взял одну из пробирок, открыл, зажмурился и опрокинул ее содержимое в рот, прямо себе на язык.

— Чего он творит?

— Исследует образцы. Только так он может прочувствовать их вкус, запах, химический состав и даже цвет, — пояснила Шиза, — Такая у него суперспособность.

Да ну нахер!

Я осмотрел содержимое пробирок. Огрызки карандашей, волоски, обрезки ногтей, липкие кусочки чего-то непонятного, штукатурка с потолка, кусочек грязи со следом протектора ботинка, странный желтоватый камешек со следами… пломбы?!

— И вот это все он будет…

— Именно.

Химик. Приятель. Друг. Брат. Переполняющим меня сейчас сочувствием можно было замерзшего насмерть в снегу котенка отогреть и воскресить. Зато все мысли о сочном стейке из чего угодно и в каком угодно соусе начисто из головы пропали.

— Кстати, а где Мистик? — спросила Лаврова у Физика.

— А разве она не с вами должна была вернуться?

Они переглянулись.

— Так давайте я ее поищу! — с энтузиазмом предложил наш «кулинарный эксперт».

— Ты давай жри, не отвлекайся… Сами разберемся, — наш водитель уставился на куратора, — А что там с ее чипом?

— Две минуты назад Мистик вышла за пределы контрольной зоны. И на связь не выходит.

Глава 4. Проблемы личного характера

— Все полезно, что в рот полезло! — положив содержимое очередной пробирки на язык, Химик зажмурился.

— У нас тут член отряда пропал, а этот сидит… жрет… — недовольно пробурчал Физик.

— Хочешь присоединиться? У меня тут как раз еще пара лишних ногтей завалялась.

Шиза молчала, сосредоточенно тыкая в экран смартфона. Она в команде была единственной, кому позволялось иметь средство связи, хотя строгих запретов на использование гаджетов не было. Например, тот же Химик таскал с собой mp3-плеер.