Предан(н)ая (СИ) - Катс Натали - Страница 21

— Мы тоже не знали, Юленька. Решение только в пятницу было принято, на селекторном совещании, — главный инженер прижал к себе девчушку, которая сильно напоминала ему давно взрослую дочку, — они все выходные с Андреем Викторовичем дела передавали. А ночью Сергей Николаевич улетел в Москву… так что некогда ему было тебе звонить-то. И сейчас некогда. А вот завтра вечером… позвонит и все сам тебе расскажет… А сейчас давай вызови начальников отделов и иди умойся. А то, правда, ты сама на себя не похожа…

Юлька, автоматически, как бездушный робот, обзвонила все отделы, передав распоряжение нового начальства. А сама пошла в туалет, умыться. Из зеркала на нее смотрела всколоченная девица с размазавшимся на пол лица вчерашним макияжем, непонятно откуда взявшимся маленьким перышком в волосах, ведь перьевые подушки давным-давно никто не использует… Чучело.

Но самыми страшными были глаза. Мертвые, потухшие… не зря говорят, глаза зеркало души. Всякому, кто взглянул бы в глаза Юльке, сразу стало бы понятно, ей больно. Так больно, что она пока еще сама не осознала этой насколько ранил ее поступок Сережи, а вот потом, когда шоковое состояние отпустит…

А сейчас, оглушенная и замороженная, Юлька умылась, привела себя в порядок и вернулась на рабочее место.

Алевтина Игоревна выскочила из кабинета и, метнув на Юльку недовольный взгляд, вылетела из приемной…

— Юля, пригласите ко мне главного инженера, — прозвучал приказ директора, и Юлька снова на автомате ответила:

— Хорошо, Серг… Андрей Викторович… — и кивнула главному инженеру на дверь, — проходите…

А когда он вошел, снова замерла. Шевелиться не хотелось. Дышать не хотелось. Жить не хотелось.

Главный инженер вышел гораздо быстрее, чем главбух, и директор пригласил следующего. Он беседовал с начальниками отделов полдня, без перерыва. Кто-то выходил довольный, кто-то нет, но Юлька практически ничего не замечала. Ближе к обеду, когда в приемной никого не осталось, новый директор пригласил к себе Юльку.

Она вошла в кабинет и присела на кресло, на которое кивком указал Андрей Викторович.

— Итак, Юля. Скажу честно, особого желания оставлять вас на рабочем месте у меня нет. Хотя, должен признать, очень многие вас хвалят именно как грамотного и расторопного секретаря. Но ваши, — он презрительно выплюнул, — постельные обязанности, меня не интересуют. Поэтому предлагаю вам такой вариант. Вы остаетесь еще на пару недель, чтобы я смог оценить вашу квалификацию именно как секретаря. И если меня все устраивает, то вы остаетесь. Если нет, то вам придется погасить кредит, который вам выдали за понятно какие заслуги, и искать новую работу. Вам ясно?

— Д-да, — ответила Юлька. Этот удар был не такой сильный, но… почему-то именно сейчас Юлька заплакала. Слезы потекли из глаз, и она всхлипнув, хотела добавить, что все не так. Она любит Сережу. И он ее… тоже?

— Нет! — резкий окрик от открывшихся дверей кабинета, перебил лепетание Юльки.

— Привет, недотрога, — улыбающийся и довольный Сергей Алексеевич, по-хозяйски вошел в кабинет.

Глава 31.

— Андрей Викторович, — он не обращая внимания на Юльку, так и не ответившую на его приветствие, подошел к столу и сел в кресло для посетителей, — когда я назначал вас на эту должность, то предупредил, что эта девочка должна остаться на своем месте.

— Здравствуйте, Сергей Алексеевич, — поздоровался новоявленный директор, — И по поводу этой девочки, вы видимо, не в курсе, какие именно работы она выполняла в этом офисе… а… в курсе… но тогда тем более должны меня понять. Я не нуждаюсь в подобных услугах. Мне нужен хороший грамотный секретарь. А мой предшественник, уж извините, руководствуясь вы сами понимаете чем, набрал девиц на такие должности, которые они не тянут. Я уже решил уволить несколько глав отделов. И девочку тоже, если за две недели она не сможет показать мне, что справляется со своими обязанностями.

Услышав это, Юлька снова разрыдалась. Хотя больно ей было вовсе не из-за того, что она рискует потерять работу. Просто до нее вдруг дошло, что Сережа уехал не на время, а навсегда.

— Сережа, — прошептала она, — Сережа…

— Недотрога, — Сергей Алексеевич подскочил к ней и присев на корточки заглянул в глаза снизу вверх, — не бойся, ты не останешься без работы. Тебя никто не уволит. Я обещаю.

— А… — скривился Андрей Викторович, — она и с вами… терпеть не могу шлюх…

— Не смейте, — зашипел Сергей Алексеевич, — я не позволю вам так про нее говорить. И еще раз услышу в ее адрес подобное высказывание от вас или ваших подчиненных, восприму это как оскорбление меня лично. Вам все ясно?

Он встал и навис над столом, сжимая кулаки. И Андрей Викторович, машинально оттянув воротник рубашки, ответил:

— Да, понял. Простите…

— Замечательно, — от холода в его голосе стало зябко. Но с Юлькой он разговаривал все с той же теплотой, — Юля, иди на свое рабочее месте. Когда я закончу, мы с тобой поговорим. Иди.

Юлька автоматом, все так же не совсем понимая, что происходит, вышла из кабинета директора и разрыдалась, полулежа на рабочем столе. Сережа уехал. Насовсем. И он бросил ее. Бросил. Он ее вовсе не любил, а она просто сама себе все придумала. Права была Маришка, это просто работа. И ничего больше…

И от понимания собственной глупости стало больно. Ее мечты разбились. Ее надежды рухнули. Ее жизнь пошла под откос. И зачем теперь все? Зачем жить, если Сережа ее обманывал? Да еще так… ему даже не хватило смелости признаться ей в этом. Он просто исчез.

Точно… Юлька даже перестала плакать. Вот он выход. Чтобы больше не было этой мучительной боли от предательства любимого. Всего лишь нужно умереть. Так легко. Все так легко!

Смерть — это избавление. Смерть — это тишина и покой. Смерть — это отсутсвия боли… Тем более, она уже наполовину мертва. Ей даже кажется, что сердце в груди уже не бьется.

Юлька, словно в тумане, встала из-за стола и вышла на улицу. Все так же, в полубессознательном состоянии дошла до дороги и, дождавшись, когда мимо поедет автомобиль, кинулась под колеса.

Визг тормозов. Удар. Все… сейчас все закончится. Юлька, закрыв глаза, с облегчением упала на дорогу.

— Дура! Идиотка! Ты что творишь! — громкий крик и хлесткие пощечины привели ее в сознание. Она открыла глаза. Над ней нависло незнакомое, но ужасно злое лицо с огромным ртом, который кричал, что она безмозглая курица.

— А если бы я не успел затормозить! — орал незнакомец, — ты что творишь, идиотка?! Какого черты ты под мои колеса кинулась!

А Юлька ошеломленно смотрела на этого незнакомого и смутно знакомого мужчину. И не могла понять, откуда она может знать этого весьма немолодого человека. У нее таких знакомых практически и не было. Если не считать преподавателей в ВУЗе…

— Кто вы? — прошептала она, — откуда я вас знаю.

— Да мне плевать, дура, откуда ты меня знаешь! Кто тебя надоумил броситься под мою машину, а?! Признавайся!

Юлька вырвалась из рук этого знакомого незнакомца и встала. Что ж… польза от ее идиотского, тут она была согласна с этим человеком, поступка все же была. Ушла истерика. А невыносимая, не совместимая с жизнью, как ей казалось, боль от предательства Сережи перестала жечь сердце. Нет, она осталась, но словно отошла на второй план, превратившись в тень самой себя.

— П-простите, — ответила она, удивленно оглядываясь по сторонам, — простите… я не знаю, что на меня нашло.

Она хотела было уйти, но сделав шаг, охнула. И упала бы, если бы мужчина не поймал ее.

— Нога, — прошептала она.

— Вот черт, — выругался мужчина. И вдруг поднял ее на руки и, открыв дверь автомобиля, усадил на заднее сиденье, — откуда ж ты свалилась на мою голову! Мне совсем некогда таскаться с тобой по больницам. Черт.

Он сел за руль и, матерясь и ругая непутевых дур, которые кидаются под колеса, куда-то поехал.

— Простите, — Юльке было неудобно. Она, правда, чувствовала себя виноватой, — куда вы меня везете. Я на работе, мне надо в офис.