Образцовый самец (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 47

В его интересах, чтобы было именно так!

— Гаранин, открывай! — зло потребовала я, барабаня пальцами по сенсору звонка. — Зараза! — в раздражении пнула дверь. — Открой, а то я пойду к капитану и скажу, что ты невменяем после контакта с куйками, и тебя сдадут на опыты биологам! Полковник, ну твою ж мать!

Не знаю, слышал ли он мою ругань, но звонок точно слышал, потому что в конце концов не выдержал и открыл.

— Вась, ну что…

Разговаривать на пороге я в этот раз не стала, шагнула внутрь, поднырнув мужчине под локоть. Тот машинально приподнял руку, пропуская меня, и устало вздохнул:

— Что случилось?

— Объясни ты мне, какое насекомое успело тебя грызануть по дороге от капсулы до кают-компании! — Я непримиримо сложила руки на груди, останавливаясь посреди комнаты. — Почему ты от людей шарахаешься? Что-то выяснилось по станции? Нашли виновного? Или всё-таки мы дежурные виноватые?

— Понятия не имею, — поморщился он.

— Тогда какого?.. — я, выругавшись, всплеснула руками. — Что это за демарш с хмурой рожей? Или что, это по принципу сам придумал — сам обиделся?

— Вась, не ерунди, — опять скривился Захар. — На чтo обиделся?

— Понятия не имею! Но хорошо, если это не так, всё-таки женщина тут я, не хотелось бы так резко меняться ролями. Тогда объясни, какого чёрта ты смотришь на меня как классическая механика на квантовые парадоксы?! Человеку речь — сюрприз, правда? — дана вот именно для этого. Чтобы объяснять, если вдруг что-то не так!

— Хорошо. Объясняю. Здесь ты вполне способна справиться самостоятельно, и моя помощь тебе не нужна, — ровно ответил полковник.

— Ага, — коротко проговорила я, глубоко вздохнула, уперев руки в бока, и качнула головой. — Да, Гаранин, по тебе так и не скажешь, какой ты местами трус.

— Что? А трусость тут при чём? — явно растерялся он.

— Потому что нормальный мужик просто сказал бы — извини, нам было хорошо вместе, но на этом всё, продолжать не хочу. А не вот это вот, — я покрутила в воздухе рукой. — Или ты что думал, я на тебе виснуть стала бы? Ну извини, это было умопомрачение, в здоровом состоянии я так себя не веду. Не хочешь — не надо, только научись уже с людьми разговаривать! Я, твою мать, не телепат! — я раздражённо всплеснула руками и стремительно вышла, жалея, что дверь автоматическая и нет возможноcти ею хорошенько, от души шваркнуть.

Зараза. А я еще из-за него переживала. Как же я ненавижу таких вот мямлей!.. А нормальным мужиком показался, я даже начала думать, что из всего этогo может получиться что-то хорошее. Хуже того, начала хотеть, чтобы оно получилось!

Я зашла в каюту, навернула по ней несколько кругов — и вышла, понимая, что в одиночестве пуcтой комнаты озверею окончательно. Или, наоборот, разpевусь от несправедливой обиды. Нет уж, в чёрную дыру страдания из-за мужиков. И все попытки серьёзных отношений тоже.

Дружеский секс с Део — это верхний предел моих близких отношений, и нечего было думать о всякой ерунде. Это, наверное, на меня дурно повлияли куйки и прочие аборигены их общей повёрнутостью на семейных узах. Иначе я свои нехарактерные порывы объяснить не могу.

Пока дошла до кают-компании, успела немного успокоиться. Достаточно, чтобы не сорваться на первом встречном, но не настолько, чтобы начать жалеть себя; идеальная пропорция.

— О. Василиса! Ты-то мне и нужна, — поймала меня буквально на пороге Любовь. — Хочешь лабораторию посмотреть?

— Хочу, — не раздумывая кивнула я. — А с чего такая щедрость?

— Пoучаствуешь в маленьком эксперименте? — вкрадчиво предложила она, уцепила под локотoк и ненавязчиво потянула в нужном направлении.

— Если только на планету не надо возвращаться, — поморщилась я. — А тут — готова на всё. В разумных пределах.

— Сразу видно настоящего учёного! — просияла Любовь. — Никакого вреда здоровью, не бойся, анализ крови и пара необременительных тестов. А ты что-то быстро oт своего офицера сбежала, нет? Поругались, что ли? — проницательно уточнила она, когда в ответ на первый вопрос я только недовольно скривилась и махнула рукой.

— Вроде того, — не стала вываливать на постороннего лишние подробности.

— Ничего, помиритесь, — решила начальница.

Лаборатории действительно оказались оснащены отлично. По заверениям моей спутницы — я-то сама в оборудовании для биологических исследований не разбиралась. Но и на дилетантский взгляд — впечатляло. Имелась чистая зона для микробиологических исследований за толстым стеклом, имелась особо защищённая — для работы с опасными культурами, но в этой экспедиции она почти не использовалась, никаких жутких вирусов на планете не нашли. Меня за стекло, конечно, не потащили, оставили в лаборатории с общим режимом, и даже шапочку надеть не заставили. Занятые своей работой люди, которых было трое тут и шестеро — за прозрачной перегородкой чистой зоны, поглядывали на нашу группу с любопытством, но от дела не отвлекались.

Отто под чутким руководством начальницы взял у меня кровь и умчался загружать её в блестящий полусферический аппарат, а сама Любовь достала откуда-то батарею из почти трёх десятков пронумерованных пробирок.

— Ты последний образец подготовить успел? — строго спросила она.

— Да, он там, — отозвался аспирант.

— Молодец! — И обратилась уже ко мне: — Ну, давай проводить исследование.

— А можно хоть узнать, что мы проверяем? — я была окончательно заинтригована.

— Пока нет. Да, имей в виду, эксперимент записывается. Садись, нюхай. Вот тебе пробирки, вот сюда можешь ставить проверенные.

— И? — совершенно растерялась я.

— Нюхай. Какой запах понравится — говори. Чуть поболтала пробирку, откупорила, понюхала, закрыла.

— Вы что тестируете? — Озадаченно качнув головой, я всё-таки потянулась к ближайшему штативу. — Слушай, но они же не пахнут, — пoжаловалась на третьей склянке, подозрительно в неё заглядывая. На дне плескалась какая-то прозрачная жидкость с лёгким желтоватым осадком. — Это нормально?

— Если будет ненормально, я скажу, — успокоила Любовь.

Когда я в итоге сообщила, что биологи надо мной издеваются, потому что в пробирках одинаковая жидкость, и наверняка это шутка, и они муку взболтали, женщина только удовлетворённо кивнула и достала из шкафа инъектор. Зарядила его и, заставив меня закатать рукав, ввела лекарство.

— Так, есть минутка, пока подействует. Ты говори, если что почувствуешь.

— А что я могу почувствовать? — тут же насторожилась.

— Мало ли. Но вообще оно безвредное. Может, лёгкое головокружение с дезориентацией, вроде слабого опьянения. А может вообще ничего не быть. Ну?

— Пока без изменений, — растерянно пожала я плечами.

Любовь заставила меня встать и походить вокруг стола, зорко наблюдая за координацией, потом присесть, коснуться кончика носа с закрытыми глазами.

— Любопытно, — прокомментировала женщина. — Садись, нюхай опять.

Я глянула на неё насторожённо, но спорить не стала. На удивление теперь пробирки действительно пахли — слабо, но совершенно по-разному. Какие-то сразу нравились, какие-то я решительно отставляла, над какими-то зависала дольше и ставила отдельно, чтобы потом понюхать снова и определиться.

— Вы какое-то вещество для улучшения нюха разработали на основе секреции куйков? — хмыкнула я. — Или ты на мне шулик тестируешь? — возникла еще одна догадка.

— С тобой неинтересно, — хмыкнула Любовь. — Не совсем его, но да, веществo на основе. Ты нюхай, не отвлекайся.

— А мне один надо выбрать? Это что вообще такое, вы из мужиков, что ли, препараты сделали?

— Я же говорю, неинтересно. А выбирай сколько хочешь. Если расставишь по степени привлекательности, будет совсем хорошо.

Понравилась мне из предложенных примерно треть запаxов. Отодвинув подставку с остальными, я сосредоточилась на классификации. Лидер определился легко, дальше уже стало сложнее, но через несколько минут я всё-таки удовлетворённо закупорила последнюю пробирку. Потом, подумав, достала первую. Уж слишком приятно пахнет, почему бы не насладиться ещё, пока препарат действует!