Век магии и пара. Барчук (СИ) - "Amazerak" - Страница 32

– Скажем так, я потомок одного могущественного рода, – признался я, – но по некоторым причинам больше не являюсь частью его.

– Бояре изгоняют только немощных, – заметил Сергей. – Ты же не похож на немощного. Ты владеешь чарами.

– Мой бывший род обладает другими чарами. Их не устроило такое отличие.

– Что ж, не знаю, насколько ты искренен с нами, Михаил. Но сила твоя действительно отличается от известных нам школ. Расскажи подробнее о ней.

– Полагаю, ваши люди, которые чуть не прибили меня возле старой больницы, вам всё рассказали. А больше добавить и нечего.

– Да, мы неоднократно убеждались в твоих способностях, – согласился Сергей. – И, признаться, мы впечатлены.

– Нам нужно, чтобы ты работал на нас, – потеряв терпение, прямо сказал Загорский.

– Ладно, допустим, – сказал я. – Какие условия, и что я должен делать?

– Служить нашей фамилии в рядах людей дворянских, – произнёс Сергей. – Для начала предлагаем пять сотен в месяц. Это больше, чем стандартная плата новобранцу.

На первый взгляд предложение показалось заманчивым. Деньги по местным меркам и правда достойные. Нужды с такой зарплатой я точно не знал бы. Насколько мне было известно, люди дворянские – это наёмная стража дворянских семей, военизированное подразделение. Почти моя родная стихия. Карьера в охранных структурах – обычное дело для офицера, вышедшего в запас, так что мне внезапно подворачивался неплохой шанс устроиться в этом мире.

Но потом в голову пришла одна каверзная мысль. Я вдруг начал понимать, что мои способности имеют определённую в этом мире цену. Загорские знают, какова эта цена, они не стали бы встречаться со мной без веской причины. Но не хочет ли Константин купить меня задаром? Не продешевлю ли я, согласившись? Прежде всего, мне самому следовало понять, сколько стоят мои способности, а потом уже выторговать выгодные условия.

Но был и ещё один момент, почему я не хотел соглашаться. Я прекрасно знал, и не просто знал – видел собственными глазами, каких людей покрывают эти дворяне. Казалось бы, устройся я к Загорским, и все проблемы с местным преступным миром отпадут сами собой, но вот свербело что-то внутри от осознания того, на каких сволочей буду работать. Стоит ли это пятисот рублей в месяц? Вопрос сложный...

Я сказал прямо:

– Ваше предложение заманчивое. Вот только одна проблема есть. За эти полтора месяца, как я приехал в Арзамас, мне многое довелось повидать. И скажу вам, что устроили вы тут настоящий бардак. И ладно на заводах не пойми что творится, так ведь у вас городом бандиты заправляют! Вы – государевы люди, должны служить Отечеству и поддерживать закон и порядок в данных вам землях. А что на деле выходит? Я не желаю становиться пособником беспредела.

– Хочешь остаток жизни чернорабочим быть? – с вызовом спросил Константин. – Тебе реальные деньги предлагаем. Милость оказываем. Да любой другой плясал бы от радости.

– Вот только я не любой. И я не собираюсь покрывать всякую уголовную шваль, которая правит балом под вашим крылом.

– Значит, отказываешься? – Константин поджал губы.

– Мне надо подумать, – сказал я.

Константин ничего не ответил. Только презрительно фыркнул и уставился куда-то в сторону.

– Что ж, Михаил, твоё право. Значит, аудиенция на сегодня окончена. Я отвезу тебя домой.

Выйдя из особняка, мы с Сергеем сели в машину и поехали в город. Салон авто в роскоши не уступал лимузинам: вокруг были кожа и дерево, а водителя от нас отделяла перегородка.

Некоторое время мы ехали молча.

– Я тебя понимаю, – неожиданно признался Сергей. – Тот, кто заправляет здесь – ужасный человек. Он не знает приличий, ведёт себя, как хозяин. Но ситуация гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд.

– Так у вас же полиция, армия. Почему вы ничего не можете сделать с каким-то мелким уголовником?

– Ещё раз повторяю, ситуация сложнее, чем кажется. У тебя есть необычные способности, Михаил, но и у Капитана они есть.

– Вы боитесь.

– Нет, тут вопрос чистой выгоды, – сказал Сергей, но мне показалось, что в словах его сквозит неуверенность.

– Что ж, прекрасно. Выгода она и в Африке выгода. Остановите здесь. Не хочу, чтобы на моей улице видели, с кем я приехал. И ещё. Если увижу за собой слежку… Ну вы знаете, на что я способен. И полицией меня пугать не стоит. У меня есть связи из прошлой жизни, и угроз ваших я не боюсь, – тут я откровенно блефовал.

– Не будет слежки, – произнёс Сергей и велел водителю остановиться. – И на будущее. Я понимаю, ты из боярского рода и привык презирать нас, но сейчас ты – простолюдин. Подумай о своих манерах, когда приходишь в гости к знатному человеку.

Когда машина скрылась из виду, я вздохнул с облегчением. Опасность миновала. Я ожидал, что разговор зайдёт о моём недавнем ночном предприятии по вывозу оружия (предположительно принадлежавшего Загорскому) с заброшенного завода, но об этом речь никто не вёл. То ли плохо следили, то ли дворянина не интересовала моя незаконная деятельность. В конце концов, вряд ли кто-то мог знать, что мы вывезли с территории в тентованном грузовике.

Сам же Константин Загорский мне не понравился. Выглядел он избалованным роскошью молодым человеком лет двадцати пяти-двадцати семи, нетерпеливым, раздражительным. Кроме денежной выгоды, стимула идти к нему в наёмники у меня не было. Зато совесть (или, скорее, даже гордость) активно протестовала.

Пока катался к Загорским, времени прошло много, был уже пятый час. Мы с Таней хотели встретиться в полдень, в пять у неё начиналась смена, и я не рассчитывал её застать дома. К сожалению, мобильных телефонов в этом мире ещё не изобрели, да и обычные проводные имелись далеко не у всех, поэтому предупредить Таню о внезапной смене планов я не смог, и теперь предстояло искать встречи, просить прощения и каяться. А я ведь даже не мог объяснить, что за дела такие срочные возникли: разговор с Загорскими должен был пока оставаться втайне.

Переодевшись в свой праздничный фиолетовый сюртук, я поехал в больницу. Она находилась недалеко от пруда. Больница представляла собой четырёхэтажное новенькое здание с колонами. За ним стыдливо прятались три длинных деревянных корпуса, похожие на тюремные бараки – бесплатное отделение. Именно там работала Таня. Большое здание являлось платной лечебницей. Сюда обращались зажиточные горожане. Бедноте же приходилось идти в эти бараки, где и условия хуже, и аппаратуры практически никакой не было, и медикаменты подвозили по остаточному принципу.

Я вошёл в дверь с надписью «травматологическое отделение». Оказался в простом, но опрятном помещении, пропахшем лекарствами. На окошках висела тюль, создавая подобие домашнего уюта. Женщина за стойкой спросила, куда мне, я объяснил, что ищу молодую медсестру Татьяну.

В это время Таня как раз шла по коридору, неся какие-то растворы в бутылях. Увидев меня, она нахмурилась, хотела пройти мимо.

– Прости, пожалуйста, – сказал я. – Сам не ожидал, что так получится. Не мог никак сегодня. Меня по делам выцепили, даже заехать предупредить не успел.

– Понятно, – холодно произнесла Таня. – Ну а теперь-то что? Я работаю.

– Не обижаешься?

– Нет, – сказал она, но по голосу чувствовалось, что обижается.

– Может, отпросишься на часок? – спросил я с надеждой. – Надо что-то важное тебе сказать.

Через полчаса мы уже прогуливались возле пруда, в нашем обычном месте. Дежурный врач согласился отпустить Таню на час при условии, что она задержится после смены. Мы подошли к воде. Людей в сквере почти не было: рабочий день у большинства горожан заканчивался часа через два, и в парке царила тишь да благодать.

– Послушай, Тань, – я взял её за руку. – Я, правда, извиняюсь. Ты не представляешь, сколько дел навалилось со всей этой коммерцией. Бывает, как белка в колесе, крутишься. А бывает, как сейчас: срочно что-то припрёт – и никак не отвертеться.

– Ничего страшного, – сказала Таня. Обида её окончательно улетучилась. – Понимаю. Меня тоже на работе часто задерживают. Просто расстроилась немного: и так ведь редко получается свидеться.