Зависимость (СИ) - "viiserfii" - Страница 95

— Спокойно… Выдохните, отбросьте волнения, иначе окажитесь на его месте, — мужчина осторожно взял ее за руку и посмотрел в серые глаза с отцовской строгостью.

— Да…да, — Кенни лихорадочно закивала, нетерпеливо поглядывая на коридор с лестницей. — Можно?

— Капли принимали?

Черт, да какие капли?!

Бёрд даже не переоделась. Прилетела сюда сломя голову в одних только спортивных штанах с разводами от моющего средства на бедре, а сверху набросила первую попавшуюся толстовку, и та оказалась мужской.

Доктор, наверное, и сам догадался о ее ответе, когда оглядел внешний вид девушки. Он скептически усмехнулся и протянул ей халат.

— Яд выведен из организма почти полностью. Он все еще слаб, но уже готов принимать посетителей, — говорил Хизберг, шагая к лестнице.

Они поднялись наверх и снова оказались возле белой двери. Кенни заламывала пальцы, пропускала всю инструкцию доктора мимо ушей, думая лишь о том, что увидит Джастина через считанные секунды.

— …Разговаривать негромко, от негатива воздержаться.

— Хорошо-хорошо, — чуть ли не дергая ногой, перебивает его Кендалл. — Можно я войду?

Доктор опустил ручку двери и толкнул ее от себя. В нос ударил запах лекарств и спирта. Девушка несмело шагнула вперед и встретилась с карими глазами.

Открыты… Живые… Он живой.

По щекам заструились слезы, и внутри все перевернулось. Она молчала и не двигалась, лишь смотрела, как Джастин медленно скользит своим взглядом по ее лицу. С такой невероятной нежностью и трепетом, что колени подгибались.

Кендалл не выдержала и подбежала к его кровати, опустилась коленями на пол и положила голову на его живот, обнимая теплое тело руками. Она ткнулась носом куда-то в выпирающее под кожей ребро и заплакала. В голос. Зарыдала, пуская горячие слезы на его бледную, почти голубоватую кожу.

Она почувствовала тяжелую ладонь на своей голове. Бибер провел рукой по волосам и шумно вздохнул, щекоча дыханием затылок. Он не может ее успокоить, да и не нужно. Он никогда не узнает, что Кендалл испытывала все эти дни. Никогда не поймет ее эмоции и не будет запрещать ей плакать от счастья сейчас.

Девушка подняла блестящие глаза вверх и столкнулась с его взглядом.

Сколько в нем боли!

Сколько чувств, которые Джастин не мог передать одними словами. Глаза говорят намного больше.

Бёрд приподнялась вверх, аккуратно провела пальцами по его мягким волосам, легонько сжала их, будто убеждаясь, что это не сон, и прижалась мокрыми губами к впалой щеке. Она тоже оказалась влажной.

Кендалл шокировано отпрянула, чтобы рассмотреть издалека. Показалось? Нет, из уголка его глаза, действительно, скатывается блестящая дорожка.

— Джастин…

Он качает головой. Смотрит на нее красными глазами и проводит костяшками пальцев по бледной скуле. Кенни успевает оставить легкий поцелуй на запястье прежде, чем мужская рука спускается вниз, аккуратно прикоснувшись к ее животу. Кожу обдало теплом даже сквозь ткань толстовки. Девушка распахнула глаза, прослеживая за каждым движением Бибера, который едва заметно улыбнулся и поднял какой-то слишком измученный взгляд вверх.

— Скажи, что это правда, — шепотом просит он.

Губы дрожат, не позволяя вытолкнуть ни звука. Бёрд шумно втянула воздух носом, и по палате прокатился несдержанный всхлип.

— Тшшш…

Джастин берет ее холодную руку и подносит к своему лицу, прижимается губами к тыльной стороне ладони, и кожу пронизывает насквозь от его дыхания и коротких поцелуев.

— Правда… в чем? — прерывисто переспрашивает она, боясь сказать то, что может потревожить, навредить его нервной системе.

— У нас будет малыш.

Карамельные глаза смотрят с надеждой. Кенни больно закусила губы, пытаясь справиться с эмоциями, и судорожно закивала, улыбаясь.

— Да… — отвечает она, не в силах удержать поток эмоций, который тут же накрывает их с головой.

Джастин притягивает ее к себе, позволяя девушке лечь на свободный край больничной кровати. Его руки сцепились в замок на ее животе, нос ткнулся в ямочку за ухом. Губы стали рассыпать трепетные поцелуи по шее и щекам, куда Бибер только мог достать, прижимаясь сзади.

Он еще совсем слаб и, возможно, просто физически не может обличить всю свою радость, но за него все говорит тяжелое биение его сердца, которое Кендалл отчетливо ощущает, прижимаясь к горячей груди лопатками. Она закрывает глаза, отсчитывая про себя каждый из ударов, как будто боится, что наступит тишина. Злая, тяжелая, всепоглощающая тишина, которая на утро окажется жестокой реальностью.

Пожалуйста, пусть это будет не сон.

Они лежали так целую ночь. Кендалл удалось уснуть, а вот Джастин не мог сомкнуть глаз. Страх за то, что он уже их никогда не откроет, заставлял бодрствовать до рассвета. Зато он вдоволь налюбовался видом спящей Кен. Слушал ее тихое сопение, гладил волосы и ласкал ее чувствительную кожу, пробравшись ладонями под одежду.

Заслуживает ли он такую, как она? Наверное… Ведь каждый получает то, чего он достоин.

С каждым днем Джастину становилось лучше. Доктор сказал, что его стремительная поправка объясняется какой-то очень хорошей мотивацией, и только они с Кендалл знают, что послужило причиной такому подъему.

Может быть, Джастин, действительно, все слышал, находясь в коме, а может почувствовал беременность своей девушки сам. В любом случае, у него была потрясающая возможность пережить эмоции второй раз. Теперь, когда информация подтверждена, в истории его браузера постоянно мелькают сайты детских магазинов, электронные версии пособий для начинающих родителей и куча сохраненных картинок с интерьером для детской. Бибер буквально живет мыслью о том, что совсем скоро их станет трое.

Кендалл и сама до сих пор не привыкла к той мысли, что она уже почти месяц вынашивает в себе совсем крохотную жизнь. Видимо из-за череды постоянных событий Бёрд совсем не обратила внимания на явные изменения в своем организме, но теперь этим занимается Джастин. Вопросы о том, как она покушала, не тошнит ли ее и не тянет ли в животе, звучат намного чаще, чем какие-либо другие слова. Кенни уверена, что если бы Бибера выписали в ближайшие дни, он бы просто задушил ее синдромом заботливого папочки, а сейчас единственное, что он может — это звонить ей по десять раз на день и заваливать ее телефон кучей сообщений.

Доктор Хизберг все еще держит его под строгим наблюдением, но иногда позволяет недолгие прогулки по территории госпиталя. Каждый день его навещают близкие люди: Кендалл почти живет в его палате, несколько раз приезжал Дейв и Мэттью, даже Гарри и Дженко не забыли о старом друге и тоже порадовали его своим визитом. Но сегодня Бибер был особенно поражён, ведь в его палату шагнул отец.

Джастин напрягся, но виду не подавал. Он лишь стоял напротив окна, наблюдая за побережьем Атлантического океана, отражающим розовый закат. Терпкий запах мужского одеколона тронул органы обоняния, и Бибер почесал кончик носа.

— Сын… — неожиданно позвал Эндрю, все еще стоя в дверном проеме, как вкопанный.

— Сын, — продублировал Джастин, лениво оглянувшись назад. — Как пафосно звучит.

— Не пафосно.

— Не пафосно для настоящего отца, который не отрекался от своего ребенка, — теперь уже Джастин стоит четко напротив него и сверлит мужчину ледяным взглядом.

— Твое упрямство, оно… — он усмехнулся, покачав головой. — Передалось от меня.

Бибер молчал, позволив Эндрю закончить свою мысль.

— Ты знаешь, что я не подарок… Много гадостей делал, обвинял тебя во многом, хотя отчасти и сам был виноват в том, что не уследил. Я воспитывал тебя только грубой силой, закалял характер, проверял тебя на прочность, и что из этого вышло? Теперь ты просто ненавидишь меня, но это твое право… Ты можешь продолжать меня ненавидеть, не считать меня своим отцом. Но я хочу сказать тебе одну вещь.

Мужчина приблизился к Джастину так близко, что смог рассмотреть незажившие ранки на его губах и выпуклых скулах. Сердце кольнуло. Эндрю осторожно взял сына за руку и взглянул в его карие глаза.