Зависимость (СИ) - "viiserfii" - Страница 82

Взгляд отца сделался суровым, и шатен вмиг почувствовал закипающую злость где-то в области солнечного сплетения. Гнев затуманил рассудок и умение держать себя в руках.

Бибер сжал кулаки и плотно поджал губы, прожигая уничтожающим взглядом сидящего напротив мужчину, который спокойно потушил сигару о черную пепельницу.

— С тобой тоже, — четко произнес он, облизнув губы от горьких капель с древесно-медовым привкусом. — И я не хочу этого. Не хочу, чтобы ты был моим отцом, потому что всю мою жизнь ты только и делал, что ругал меня и наказывал. Попрекал абсолютно во всем, не сказав мне ни единого доброго слова… Хочешь сказать, ты ненавидишь меня, потому что я виноват в смерти Октавии? — он холодно усмехнулся. — Даже когда она была жива, ты ненавидел меня ровно так же, — процедил Джастин, не сводя глаз с напряженного лица.

— Убирайся, — одними губами изрек Эндрю, и это было последней каплей.

Бибер и сам не понял, как уже стоял рядом со своим стулом, который тут же швырнул в сторону столика у окна с такой силой, что если бы там кто-то находился, Джастин бы точно взял на совесть новую смерть. Но, к счастью, удар пришелся в панорамное окно, которое с оглушительным звоном рассыпалось по полу мелкими осколками.

— Ты что, мать твою, себе позволяешь?! — прорычал отец, наступая на обломки стула, которые хрустели под его тяжелыми шагами.

— Пап, отъебись, а? — выплюнул Бибер, доставая из кармана толстую пачку купюр, а затем с характерным шлепком бросил ее на стол, к которому тут же подбежало несколько человек из персонала и высокий администратор, на котором от увиденного не было лица. — Интерьер немного староват… — высокомерно произнес он, пафосным движением похлопав ладонью по благородной поверхности стола. — На ремонт хватит.

Шатен приподнял уголок губ и, допив бурбон из своего стакана, размеренными шагами направился к выходу.

— Что ты сказал? — Эндрю схватил его за локоть, останавливая.

Джастин лениво обернулся, недовольно цокнув языком. Лицо мужчины покраснело от ярости, но его сына это ничуть не пугало.

— Я сказал, отъ-е-бись, — по слогам повторил тот, а затем, нагло натянув на глаза черные очки, выдернул свою руку из сильной хватки и захлопнул за собой входную дверь.

Джастин спустился по ступенькам с веранды и остановился за воротами ресторана. Поджег сигарету и несколько минут пускал дымные кольца, стараясь успокоиться. Дыхание все еще было тяжелым, и желание разгромить все на своем пути еще пыталось взять контроль над телом. Все внутри кипело от злости, и даже ветер не мог охладить его пыл.

Никто не смеет осуждать его. Никто не был на его месте. Не испытывал это омерзительное чувство унижения, с которым отец его познакомил еще в детстве, и даже деньги, которыми Эндрю так щедро разделялся, не смогли залатать ту дыру в сердце маленького Джастина.

Его психика надломлена, и с этой трещиной на душе ему приходилось взрослеть, а она растягивалась… Тянулась и тянулась, расходясь по швам, делая больно. Но вскоре он научился бороться с ней. Просто забывал, что такое чувствовать, что такое любить. Джастин стал равнодушен к своему отцу так же, как и он демонстрировал свое безразличие к сыну. Так стало проще. И чувство вины больше не душит.

Затоптав докуренную сигарету ногой, Бибер звенит ключами от байка и садится на него, заводя мотор. Небо начинает алеть, предвещая закат. С таким настроением ехать к Кендалл совершенно не хотелось. Он не хочет срываться на ней и снова причинять боль. Надо остыть, прежде чем появиться в гостях у ее дяди, чтобы не навлечь новых проблем.

Комментарий к 40. Emotions run high

70 лайков

Спасибо вам, солнышки