Любовница Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта - Страница 27

Я купила огромную, кованую винную полку, которая занимала почти всю кухонную стойку, и наполнила ее винами «Зинфандель» и «Пино», которые, как я знала, любил Локи. Я купила набор хрустальных бокалов для вина, длинных, изящных и чувственных, и оставила два из них на стойке.

Готово.

Я купила элегантный обеденный стол из вишневого дерева с изогнутыми ножками и набор фарфоровых тарелок, на которых были выгравированы маленькие серебряные светлячки. За столом могли разместиться четыре человека, может быть, даже пять или шесть, если бы мы прижались друг к другу. Теперь я могу устраивать вечеринки, говорила я себе. На самом деле, я так и сделаю. Я буду устраивать вечеринки.

Я купила для своего нового ноутбука специальный складной стол с удобным черным офисным стулом, принтер и деревянный картотечный шкаф. Я написала «ДИССЕРТАЦИЯ» на верхнем ящике и «ЭКЗАМЕНЫ» на нижнем, а затем провела целый день, упорядочивая свои заметки.

Для гостиной я купила мягкий кремовый диван с изогнутыми подлокотниками и льдисто-голубой ковер, а вдоль стен выстроились белые книжные шкафы. Только когда я закончила распаковывать книги, то поняла, что пытаюсь воссоздать нигде: стена окон, открывающаяся вид на воду, изгибалась, чтобы встретиться со стеной книг позади.

Позже на той неделе я шла домой мимо студенческой художественной выставки. Я вошла туда, прежде чем смогла остановиться, и купила огромную абстрактную картину, дикий вихревой хаос черного, алого и красного цвета, который напомнил мне доспехи Локи. Я повесила ее над кроватью и поставила на комод свечки.

- Все готово, - сказала я, отступая. Картина выглядела потрясающе в мерцающем свете свечей.

- Для встречи тебя, - сказала я, и мой голос эхом отозвался в пустой комнате.

Я снова прошлась по квартире, проводя руками по мягкому дивану, глядя в окно на мерцающие огни вдоль Лейк-Шор-драйв. Я зажгла свечи в гостиной и на обеденном столе. Их свет танцевал и мерцал на серебряных светлячках фарфора на столе. Я видела, как в темных окнах отражается свет свечей, а над ним - смутные очертания моего собственного отражения. Меня, стоящей в одиночестве в моей новой гостиной.

Вздохнув, я задула свечи и направилась в душ. Было уже поздно.

***

Когда я вышла из душа, в квартире было очень темно. Я пошарила вдоль стены спальни в поисках выключателя.

- Привет, смертная женщина, - сказал Локи.

Я улыбнулась и перестала искать выключатель, позволив полотенцу упасть к ногам.

- Ты нашел меня, - сказала я с легкой дрожью в голосе.

- Ты пыталась спрятаться? - удивленно спросил он.

Свечи вспыхнули, и я увидела его улыбку. Я вздохнула и потянулась к нему, обхватывая его руками, вдыхая его запах. Мы стояли вместе в тишине, звуки уличного движения и волны озера Мичиган были едва слышны через окна гостиной.

- Мне нравится это место, - сказал он, наклоняясь, чтобы коснуться моих щек своими мягкими губами.

Я хотела поблагодарить его. Я хотела объяснить, как создавала каждую частичку квартиры с ним в голове, задаваясь вопросом, будет ли диван чувствоваться мягким на его обнаженной коже, представляя его улыбающимся светлячкам на фарфоре.

Я приоткрыла губы и поцеловала его.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Я игнорировала урчащий живот, пока он не заболел, а затем я игнорировала его еще немного. Экзамены начнутся через неделю, дата была обведена красным кружком на историческом Чикагском календаре, прикрепленном большой кнопкой над моим столом. Одна. Неделя. А я все еще не понимала Иммануила Канта, немецкого философа семнадцатого века, чьи идеи, несомненно, будут огромной частью экзамена.

Передо мной были разложены все его книги - от «Основ метафизики морали» до «Критики чистого разума», включая экземпляр «Пролегомены» на оригинальном немецком языке. Плюс огромная стопка заметок. Но перед глазами все начало расплываться, и идеи, которые имели смысл несколько часов назад, разваливались. Одна неделя, подумала я, закусив губу. Семь. Дней. Я оттолкнулась от стола и встала. Может быть, пришло время сделать перерыв.

Мир внезапно потускнел по краям. У меня было достаточно времени, чтобы задаться вопросом, почему моя кухня становится такой маленькой, прежде чем я потеряла сознание.

Я очнулась лежа лицом вниз на полу в гостиной. Чья-то рука легла мне на плечо и перевернула на спину.

- Привет, - сказала я, улыбаясь, когда голубые глаза и высокие скулы Локи сфокусировались. Он выглядел расстроенным.

- Смертная женщина, - нахмурился он, - когда ты в последний раз ела?

- Просто, эм, - я попыталась вспомнить, заставляя себя сесть, - этим утром? Кажется, я съела... немного миндаля?

Локи покачал головой.

- Пошли, - сказал он, потянувшись ко мне.

- О нет, - сказала я, отталкивая его руку. - Я еще не закончила. У меня всего семь дней, и я не понимаю Канта!

- О, замолкни, - сказал он, обнимая меня за плечи…

… а потом мы оказались в нигде, и там нас ждал столик.

Я была слишком голодна и устала, чтобы продолжать протестовать, поэтому села за стол и положила себе бутерброд с огурцом, а затем рогалик с копченым лососем. Локи налил мне в стакан что-то темно-красное. Это было сладким и искрящимся, а вкус был изумительным.

- Спасибо, - неохотно сказала я, когда желудок перестал урчать, и уровень сахара в крови медленно вернулся к чему-то похожему на норму.

- Ты хочешь, чтобы я вмешался? - спросил он. - Я мог бы сделать так, чтобы экзаменаторы поверили, что твои ответы - самое блестящее изложение, которое они когда-либо слышали.

- О боже, нет, - сказала я, чуть не поперхнувшись соком. - Нет, нет, не смей. Это ничего не будет значить, если я не сделаю этого сама.

Локи улыбнулся мне.

- Как хочешь.

Я смотрела в окно на мягкое, освещенное солнцем море. Я вдруг почувствовала себя очень усталой.

- Итак, - сказал Локи, - что ты не понимаешь у Канта?

Я подняла бровь, глядя на него.

- Ты читал Канта?

Он рассмеялся.

- Дорогая моя, за кого ты меня принимаешь?

Отлично, подумала я. Я выведу тебя на чистую воду.

- «Категорический императив», - ответила я.

- Какую формулировку? - спросил он, улыбаясь. - Тебе известно, что Кант предложил три разных варианта?

Он не блефует, подумала я и попыталась спрятать улыбку за очередным бутербродом с огурцом.

- Все, - сказала я. - Расскажи мне все.

К тому времени, когда Локи обошел вокруг стола, поднял меня и отнес к кровати, я, наконец-то, поняла Канта.

***

Я проснулась посреди ночи, садясь в темноте.

- Мои экзамены! - ахнула я.

- Через четыре дня, - пробормотал Локи, не шевелясь. - Ложись спать, женщина.

Я сидела в темноте, пока мое бешеное сердцебиение не успокоилось, прислушиваясь к шуму волн за окном. Там было очень темно – такая темнота, где не было ни уличных фонарей, ни машин, ни сверкающей или пищащей электроники. За широкими открытыми окнами небо мерцало незнакомыми звездами. Нежные белые занавески наполнялись и трепетали на ветру с океана.

«Все уезжают на скорой перед экзаменами», - сказала мне Дебра. Я вздохнула. Думается, это лучше, чем скорая. Чувство паники, которое сжималось в моей груди с сентября, медленно начало покидать тело. Четыре дня до экзаменов, которые определят ход всей моей жизни. Мне следовало бы испугаться. Я должна была учиться.

Я легла рядом с Локи, наслаждаясь ароматом древесного дыма, слушая его мягкое, ритмичное дыхание. И я заснула.

***

Мои экзамены проходили в четверг и пятницу: два письменных экзамена в четверг, заключительный письменный экзамен и устный экзамен в пятницу. У меня было четыре часа на каждый экзамен, с тридцатиминутным перерывом между ними.

В четверг я проснулась в четыре утра, одна в своей постели. На один дезориентирующий момент мне показалось, что я снова в нигде, но голубое сияние моих ночных часов было совсем не похоже на звезды за окнами, а шум машин вдоль Лейк-Шор-драйв был совсем не похож на тихий шелест волн этого чужого океана.