Любовница Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта - Страница 13

Мои ноги дрожали, когда нашли землю.

- Это было... неожиданно, - выдохнула я. - Но замечательно! - быстро добавила я. - Очень, очень замечательно.

Локи притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

- Спасибо, - прошептал он.

Я ожидала, что он исчезнет. Вместо этого он уткнулся головой в мою голову, и мы прижались друг к другу, переводя дыхание. Я прислушивалась к его сердцебиению и дыханию. Я попыталась запомнить ощущение его груди на своей щеке.

Тогда он мягко произнес:

- Я отправляюсь на великолепную битву.

Я отстранилась, наклонив голову, чтобы посмотреть на него, но его глаза были затуманены и отстранены.

- Оставайся в безопасности, - прошептала я, и слова тут же прозвучали глупо и бессмысленно.

Он отступил от меня, и я пошатнулась, пытаясь натянуть штаны. Потом я увидела его шею.

- О, прости! - Я протянула руку, чтобы проследить красный круг на его плече, отметину, которую мои зубы оставили на его бледной коже.

Он наклонил голову, улыбнулся и глубоко вздохнул.

- Неважно, - сказал он, провел пальцами по плечу, и отметина исчезла.

- Великолепная битва, - повторил он низким и мягким голосом, почти со вздохом. Его глаза встретились с моими перед тем, как он исчез. Странная смесь эмоций кружилась в их синих глубинах.

- Будь осторожен, - прошептала я, но комната была уже пуста.

***

Я закончила натягивать штаны и отперла дверь в кладовку, слегка задыхаясь и лихорадочно соображая. Великолепная битва? Страх или волнение были в его глазах?

Кара стояла за прилавком и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

- Что там произошло? - спросила она, заглядывая за меня в открытую дверь. - Ты что-то уронила?

Я старалась вести себя беззаботно, хотя ноги все еще дрожали.

- Просто взяла еще чашки, - сказала я.

Мои руки были пусты. Кара подняла бровь и пошла прочь. Черт, подумала я. Теперь я схожу с ума на работе.

Но мне не стоило волноваться. После того утра в кладовой кафе "Верхние Земли" галлюцинации прекратились.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Весна. Это был конец квартала, и главный университетский двор был весь в буйном цвету: нарциссы и тюльпаны, липкая, поразительная зелень новых листьев, богатый, тяжелый аромат сирени.

В конце каждого квартала Чикагский университет обклеивал кампус плакатами с призывом к студентам не убивать себя. Это весной на плакате было изображено агрессивно-веселое солнце с мультяшным говорящим пузырем, с надписью «УВИДИМСЯ ЗАВТРА!». Нижняя часть плаката заверяла: «Твоя Жизнь Стоит Того, Чтобы Жить», и на ней были отрывки с номером телефона и электронной почтой для консультаций. Почти все отрывки отсутствовали, почти у каждого плаката.

Я быстро обдумала, чтобы я сказала бы консультантам, пока открывала двери библиотеки и поднималась по ступенькам к столу запросов. У меня были такие яркие галлюцинации, психотические расстройства, и на самом деле, меня посетил Бог…

«На самом деле?» — спросила бы консультант. Она, вероятно, была бы полновата, и скорей всего, носила бы очки. Это серьезная проблема.

Нет, это не проблема, объяснила бы я. Галлюцинации вообще не проблема. Проблема в том, что он перестал появляться.

Я старалась не считать, но не видела Локи уже несколько месяцев. Два месяца. И еще три дня. Я не видела его с тех пор, как он застал меня врасплох в «Верхних Землях» во время утренней смены. С тех пор, как он поцеловал меня и сказал, что отправляется на великолепную битву.

И это хорошо, подумала я. Я больше не схожу с ума. Но я не чувствовала себя хорошо. Я чувствовала себя дерьмово. Спать было невозможно. Я ворочалась и ворочалась, споря сама с собой. Он не говорил, что устал от меня, говорила я себе. Он вернется.

Он буквально бог лжи, возражала же я. Он не вернется.

Тогда холодный, далекий голос в глубине моего сознания говорил: Ты сама придумала Локи.

Я знала, что это говорит рациональная часть, но этот голос заставлял меня чувствовать себя по-настоящему безумной. Снотворное не помогало, по крайней мере, не то, что можно было купить в аптеке. А для чего-то более сильного мне придется рассказать кому-то, что происходит. Не было никакого нормального объяснения, которое заставило бы меня казаться чем-то меньшим, чем полномасштабной сумасшедшей.

Неделю назад я пробовала пить вино. И вино оказалось еще хуже снотворного. Я прикончила целую бутылку меньше чем за час, а затем вытащила одежду, которую он срезал с моего тела. Когда я поняла, что она больше не пахнет им, я рыдала и рыдала. Потом мне пришлось вставать в пять утра и идти в «Верхние Земли» с пульсирующей головной болью и диким сушняком.

Отличная идея, Каролина. Напивайся в одиночестве и плачь, пока не уснешь. Отличная. Бля. Идея.

Единственное, что помогало, это работа над моим переводом «Пиршества Богов». Я вылезала из своей огромной кровати после многочасовых метаний, наблюдая, как мелькают цифры на часах духовки, включала свет и открывала книги. Иногда я даже зажигала свечи и включала радио. Тогда мне казалось, что я снова рядом с ним, изучаю древних богов, читаю вслух древнюю прозу и представляю, как она исходит из его мягких, прохладных губ.

А теперь даже это закончилось.

Я избегала этого уже несколько недель… я больше не могла заставить себя тянуть время. Я закончила перевод почти месяц назад. Я перебирала каждую строчку, снова и снова. А потом я колебалась еще неделю, желая показать его Локи.

- Ты хочешь сказать, что тебе нужна еще одна галлюцинация? - пробормотала я.

- Прошу прощения? - Библиотекарь строго поднял бровь.

Я откашлялась, надеясь, что не покраснела.

- Я возвращаю это, - сказала я, вытаскивая из сумки Sem Guði Hátíð. Мои пальцы задержались на красной матерчатой обложке, когда я положила ее на стол. Я читала эту книгу в первый раз, когда он появился, подумала я. В ту ночь, когда мы встретились.

Библиотекарь быстро схватила Sem Guði Hátíð.

- Что-нибудь еще? - спросила она.

- Нет, - ответила я. - Нет, это все. - Я вышла из библиотеки, щурясь от яркого весеннего солнца.

***

- Это очень хорошо, - сказала мне профессор Лонкович на следующий день.

Я только что отдала ей свой законченный перевод «Пиршества Богов». Это был отвратительный день, со всей тоскливой холодностью чикагской зимы и непрекращающимися дождями чикагской весны.

Мы с профессором Лонкович сидели вместе в ее огромном кабинете на третьем этаже, пока дождь со снегом барабанили в окна. Ее седые волосы были собраны в неряшливый пучок, и она читала мой перевод в бифокальных очках, а изменчивый, яростный свет делал ее строгой и академичной.

Мой взгляд блуждал по ее парящим потолкам и беспорядочно сложенным книжным полкам, когда она наклонилась вперед в своем кресле, перелистывая страницы моего перевода и время от времени сверяясь с копией оригинала. Я не знала, что исландский был одним из двадцати языков, которые она могла читать, но не была удивлена. Профессор Лонкович, казалось, была экспертом почти во всем.

- Твой перевод так красноречив, - сказала она, наконец, откинувшись на спинку стула, снимая бифокальные очки, встретившись со мной взглядом. – Особенно про Локи. К нему так и хочется проявить сочувствие.

Я кивнула, не доверяя себе отвечать что-либо.

Две недели спустя мое исследование «Пиршества Богов» было принято к публикации в среднезападном журнале скандинавских исследований. Я читала и перечитывала письмо о приеме. В ту ночь, впервые с тех пор, как Локи исчез, я мгновенно заснула.

***

- Тебя собираются опубликовать? - голос Лоры звучал недоверчиво.

- Ну, - сказала я, - это довольно маленький журнальчик, и перевод выйдет только в октябре.