В львиной шкуре (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 30

— Грустно это всё, — произнёс он, когда стало окончательно понятно, что они победили.

— Тебя не радует смерть врага? — удивился шаман.

— Там, откуда мы сюда попали, говорили так: "Если ты радуешься смерти, даже если это смерть твоего врага, значит, ты болен".

— Болен?

— Да. Сначала ты радуешься смерти врага, а потом начинаешь убивать своих родичей, ибо смерть доставляет тебе радость.

— Поэтому первая заповедь гласит: "Не убий"?

— Да. Не убей в себе человека, не превращайся в собаку, которая заражена бешенством и кусает всех подряд.

— Я понял тебя. Однако пора идти, племя чужаков осталось без вождя и охотников, нужно брать его под свою руку.

Армия под командованием Ивана отправилась к кочевью чужаков. Для охраны пленников оставили пятьдесят застрельщиков. Кроме охраны им предстояло собрать арбалетные болты, а так же оружие побеждённых. А пленным приказали снести в одно место тела своих погибших сородичей и оказать помощь раненым. Убитыми насчитали почти двести человек, больше ста оказались раненными, сорок из них тяжело и возможно не доживут до вечера. Триста оставшихся в живых охотников находились в абсолютно подавленном состоянии. Столько смертей за один раз тут ещё не видели. Даже солдаты Ивана пребывали в лёгком шоке. Среди них никто не погиб, даже раненых не оказалось.

— Кто вы? — с опаской спросил один из пленников.

Необычные одежды и вооружение, несмотря на страх, вызывали любопытство.

— Русичи мы. Это значит — самые сильные и непобедимые!

Тем временем черныши с воспитанниками, вооружённые оружием XXI века, ожидали результатов битвы, расположившись в блокгаузах на подступах к городу…

Глава 3. Итоги победы

Объединённое кочевье чужаков было захвачено так неожиданно, что многие даже понять ничего не успели. Полторы тысячи человек согнали в центр поляны, которую окружили вооружённые солдаты. Им объявили, что с этого дня они полностью подчиняются русичам. Тридцать рабов под надзором десятка застрельщиков отправились к стадам, требовалось перегнать скот поближе к Звёздному. Остальную людскую массу сопровождали сто сорок воинов.

— … нам удалось захватить, — озвучивал Иван результаты выигранного сражения своим современникам, которые собрались в комнате для совещаний, — триста пятьдесят охотников, двести рабов, пятьсот женщин и восемьсот детей обоего пола. Плюс к этому, тысячу голов крупнорогатого скота, пять тысяч овец и две тысячи коз.

— Солидно, — услышав цифры, сказал Дундич. — откуда столько народа к нам прибыло?

— Погибший вождь этого племени имел замашки завоевателя, — ответил Сомов. — Нам в апреле-мае удалось избежать нападения только из-за того, что он схлестнулся с каким-то племенем охотников. Оно небольшое, но пряталось в лесах и несколько раз нашего Наполеона хорошо пощипало. Вот он и гонялся за ними. Всё-таки кочевники больше так сказать жители саванн, чем лесов и ориентируются в них хуже. Но всё равно ему удалось охотникам неплохо отомстить. А шёл весь этот табор со стороны севера-востока нашей страны, подминая под себя мелкие племена. Только однажды им повстречался достойный враг. Где-то в районе Лесото, если глядеть на карту ЮАР XXI века. Но повезло, вождь противников погиб в самом начале боя, а оставшиеся без руководства охотники растерялись и были побиты.

— А как этот завоеватель погиб? — вдруг спросила Татьяна Михеева, которая обычно больше слушала, чем говорила.

— Неудачно упал в ров и был раздавлен собственными охотниками, — ответил Иван. — Около десяти человек погибли точно так же. Никогда бы не подумал, что люди настолько могут быть охвачены злобой, чтобы ничего вокруг не видеть. Правда, там растёт трава почти с метр высотой. Может, поэтому рва не заметили…

— Бог с ним со рвом, — сказал Бурков, — как военная добыча делиться будет?

— Одна половина людей и скота делится между мной, десятниками и солдатами, а вторая полностью отходит государству.

— А в качестве кого идут женщины? — спросил Дундич, — с недавних пор, как ты знаешь, все солдаты прошли обряд крещения и могут иметь только одну жену.

— Как рабыни и идут. Хотя тут такая ситуация… Солдатам же объясняли, что пока венчания не было, жена не является женой. Так что венчаться могут прийти и с рабыней.

— Ну, вы, блин, мужичьё, даёте! — возмутилась Гладкова. — А жена тогда кем будет?

— Близкой родственницей, — усмехнулся Сомов, не желая спорить по этому поводу. — Я, кстати, ещё сам не венчан. Специально такого случая ждал. Вот обвенчаюсь, и солдаты вслед за мной под венец встанут.

— Надеюсь на своей Юлии, или тоже рабыню присмотрел? — несколько мрачно спросила Шамова.

— Кстати, Павел Андреевич, — обратился в этот момент Дундич к Чернышу, — пока рабыни крещения не примут, я их венчать с солдатами не имею права.

— Слышал, что Владыка говорит? — перевёл стрелки император.

— Слышал. Доведу до сведения солдат эту информацию.

— Кстати, а при дележе споров не будет? — поинтересовался Черныш, — особенно из-за женщин…

— Не должно, — ответил Иван. — Первыми выбирают неженатые солдаты и десятники. Выбирают по одной, именно как жену. А потом по жребию распределяются все остальные. Право первым выбирать рабов — за мной, потом остальные кидают жребий. Скотину делят всю сразу. Скомпоновали стадо, бросили жребий, досталось тебе, забирай и не мешай другим.

— А чья была идея всё делить именно таким образом? — спросила Башлыкова.

— На совете так решили. Там каждый высказался, а я в конце озвучил нечто среднее из всего услышанного и ещё добавил, что обучение, вооружение и снаряжение тоже дорогого стоят. После чего спросил, смогли бы мы без помощи государства всё это иметь? Все сказали, что нет. Тогда я предложил отдавать половину добычи так сказать в казну. Со мной все согласились.

— Значит, отныне так тому и быть! — подытожил Черныш. — Кстати, Иван, вы, когда кочевать отправляетесь?

— Через два месяца. На этот раз дольше будем отсутствовать. Во-первых: стадо стало больше, во-вторых: с племенами соседними надо разобраться. Может, где уже своих десятников вождями посажу, чтобы в тех землях блюли наши порядки.

— Что ж, сажай. А нам придётся из доставшихся казне рабов готовить солдат для охраны города. Выберем тех, кто помоложе да посмышлёнее и приступим. Четверо выучившихся воспитанников как раз их обучением и займутся. Мы тоже в стороне стоять не будем.

— Моряков ещё надо готовить! Человек тридцать, как будущий экипаж корабля просто необходимы! — заявил Башлыков.

— А мне крестьяне нужны! — потребовала Леве. — Вы всё в войну играете, а кто эту прорву вояк кормить будет?

— Будут тебе, Антонина Григорьевна, крестьяне! — заверил её Черныш, — организуем ещё несколько бригад для нужд сельского хозяйства обязательно.

— Ткачихи и швеи тоже нужны! — громко сказала Гладкова, — если кто не в курсе, так знайте, мне, маме, Тане и Жанне положен декретный отпуск, и у нас скоро другие заботы появятся, а не только ваше государство.

— Оля, НАШЕ государство, НАШЕ! — отреагировала мать. — В нём твои дети будут жить. А на счёт ткачих и швей — это ты правильно сказала. Есть у нас несколько умелых в этом деле воспитанниц, вот им и поручим готовить новые кадры. Тем более я уверена, что вместе с женщинами нам достанется немало детей, их обучением тоже придётся заняться.

— Кстати, — обратился ко всем Иван, — у меня для вас есть очень хорошая новость.

— Это какая же? — спросил Бурков.

— Теперь все земли от Столовой горы и до берега океана вы можете использовать как угодно. Единственное, для прохода стада должна остаться дорога шириной не менее пятидесяти метров.

— Наконец-то! — воскликнул Бурков, — давно было пора.

— Про "давно" не знаю. Просто сейчас солдаты это поняли, да и мы с шаманом говорили о необходимости выделения земли под посадку и для строительства каменных домов. В основном пугали тем, что сюда в наше отсутствие могут приплыть чужаки на больших лодках. Каменные дома защитят от нападения, а выращивание растений — это необходимая пища. Тем более наглядный пример у всех перед глазами.