Счастлива по умолчанию (СИ) - Логвин Янина - Страница 15

Халк все-таки шагнул в комнату, но только затем, чтобы выдернуть из моей спальни свою подругу и выпихнуть ее в прихожую.

- Пойдем отсюда, Влада! Немедленно! А с этой ненормальной я потом сам разберусь! - полоснул на прощанье глазами-кинжалами, и захлопнул за собой дверь. А через секунду еще одну – уже в гостиную.

Ага, сработало воспитание! Никакого интима в прихожей! Я потерла руки, подбежала к двери поближе и приготовилась ждать – а вдруг девица сдастся и уйдет? А вдруг и Халк вместе с вещичками? Ведь мужики же фаталисты – если уж рубят от плеча, так с концами! Не может же Халк не понимать, что ситуация и впрямь дурацкая? Да окажись на месте незнакомки Влады я – меня бы уже и след простыл, после такой-то встречи с фиктивной бывшей! Еще бы и по фейсу обманщику съездила! А она почему-то ждет и не уходит.

Прошло десять минут… двадцать… а дверь так и не хлопнула.

Не ушла.

Настроение испортилось. И главным образом от понимания, что мне достался достойный противник. Плевать боксеру, что о нем думают Влада, Лера или кто-то третий – ну, допустим, я. Он не уступит, и все.

Глава 13

Я вернулась к ноуту, села за стол и стала есть утку – праздник все-таки! А через полчаса, когда отгремели куранты и вся страна встретила Новый год, за стеной раздались стоны неприлично-эротичного смысла. Я как раз разговаривала с подругой Машкой и пила шампанское, когда стена отозвалась ритмичным стуком.

Что?! Нет, ну они там издеваются, что ли?! Не квартира, а дом терпимости какой-то! Это Халк мне так в ответ намекает, чтобы я собрала вещички, что ли? Или для боксеров праздника не существует?!

И кстати, что за манера у его девушек стонать, как мартовские кошки, не приглушая звуки на выдохах? Лично я против секса ничего не имею, но, елки палки, не зря же он считается интимным делом! Можно ведь и потише получать удовольствие!

Спрыгнув с кровати, я подошла к стене и сердито постучала в нее кулаком:

- Эй, вы! Кролики озабоченные! Совесть имейте! Вы тут вообще-то не одни! – справедливо заметила. Правда прозвучало это как-то обижено, словно это не их, а моя вина в том, что я оказалась в зоне слышимости.

Стуки прекратились, а через секунду послышался голос боксера – ну до чего же здесь тонкие стены!

- Не нравится, катись на все четыре стороны, бывшая! Тебя в слушатели не приглашали! И я тебя бросил, помнишь? Так что смирись и не завидуй! Ты мне наскучила… Язва!

Чего?! Я ему… Кто-о?!

Ах он, гад такой! Да меня еще никто и никогда не бросал! Ну, кроме Жорика, - вдруг грустно подумалось. Но ведь я первая ему сказала, что устала и не хочу продолжения. Это уже потом у него кто-то там появился. А этот гоблин прямо по живому – садюга!

И почему это я – язва?

Но делать нечего, попыхтела праведным возмущением, погрозила стене кулаком и отправилась на кухню за тортом, поднимать себе новогоднее настроение. Ну, не в комнату же к ним врываться в воспитательных целях!

По пути ругая под нос бесстыжего соседа, открыла притворенную дверь, включила свет, вошла и… твою ж финскую мать! *запикано*…  замерла, обомлев от увиденного.

Тортик, мой жутко вкусный и дорогой торт из элитной кондитерской, стоял в раскрытой коробке не в холодильнике, а на полу, посреди кухни, а его остатки смачно вылизывал красавец Амур! Даже похрюкивал, сукин сын, от удовольствия.

От увиденного у меня сердце остановилось. Но не от обиды на овчарку, а от злости на ее подлого хозяина. Который, чтобы добраться до моего добра и отомстить – сначала открыл этот самый холодильник, затем срезал с упаковки алые ленты, раскрыл коробку и только потом поставил угощение перед своим псом – мой новогодний, праздничный, мой невероятно вкусный миндально-шоколадный шедевр с нежнейшим сливочным кремом и персиками.

Розовую мечту неизлечимой сладкоежки!

Я едва не умерла. Даже ноги подкосились от увиденного варварства! Второй испорченный торт за два дня – это слишком!

Вот теперь выстрел Халка попал в самое сердце и пробил его насквозь. Еще никто и никогда со мной так подло не поступал! Еще ни один человечишко на этой Земле не смел зариться на святую и чистую страсть Наташи Феякиной.

Еще никто, даже Крокодиловна, не оказывался настолько близок к тому, чтобы я его в эту землю закопала.

- Р-р-р! Прибью падлюгу! Ну все, Халк, ты напросился! Ни за что не прощу!

Амур поднял морду и радостно высунул язык. Протянув лапу, ударил ею по коробке – присоединяйся, мол, чего рычишь? Видишь, здесь еще кое-что осталось!

Осталось?! Несчастная взбитая размазня?!

От бессилия я только щеки раздула – животина лохматая и та надо мной издевается! Развернувшись, сжала пальцы в кулаки и красным от ярости хомяком утопала назад в спальню. Грохнула дверью – тадах!

Ненавижу боксеров! Всех ненавижу! И особенно одного голубоглазого Халка!

Я взяла телефон и набрала номер одноклассника раньше, чем успела подумать. Но даже подумав, я бы все равно позвонила Мишке Звонареву.

- Звонарев, привет! С Наступившим! Это я.

Мишка ответил сразу – хороший признак. Значит, не занят.

- Какие люди! Привет, Феечка! – пробасил с настроением и даже радостно хохотнул. - С Новым годом! Лови пучок счастья, - пожелал от души, - пригодится!

У меня, в отличие от Мишки, настроение ни к черту не годилось, поэтому решила сразу перейти к делу.

- Поймала! Мишка, скажи, ты сейчас дома или на работе? Очень надо знать!

Парень на секунду задумался. Шум, который прорывался в динамик его сотового, вдруг куда-то исчез и стало тихо. Должно быть, он прикрыл рот ладонью.

- А ты что же, Феякина, хочешь меня пригласить в гости? – спросил с удивленной надеждой, и я не стала отнекиваться.

- Да, хочу. И прямо сейчас!

Одноклассник откашлялся и на всякий случай уточнил, пустив в голос интимную хрипотцу (мало ли, что там в голове у этой Феечки):

- Ты серьезно, Наташ? Или… Это ведь то, о чем я думаю?

Мишка работал врачом на скорой помощи, был дважды женат (оба раза во время учебы в медицинской академии), и уже успел дважды развестись. Симпатичный и разговорчивый, он за последние несколько лет частенько ко мне подкатывал, но скорее по близкой дружбе и врожденному кобелизму, чем по более серьезному поводу. Он был моим постоянным клиентом, так что встречались мы часто. Жорик его терпеть не мог, а вот мне он нравился.

- Остынь, Звонарев! Я не в том смысле тебя хочу. Некоторым вообще вредно думать!

Парень вздохнул:

- Жаль! Вот так всегда, Фея. Сначала поманишь, а потом остынь! Где твое чувство сострадания к ближнему? Неужели на своего стоматолога все истратила?

- А вот это грубо, Миша, даже для тебя.

На самом деле упрек вышел так себе, и слова не задели. Все же Мишка хорошо меня знал и не был пустым болтуном. Я ведь действительно всю жизнь кого-то спасала и жалела. То брошенных черепах, то раненых птиц, то собак. Не помню только, чтобы я жалела себя.

- Зато честно, Наташ. В моей профессии по-другому нельзя. Я еще не забыл встречу одноклассников, на которую ты с ним пришла. Хотелось тебя обнять, Феякина, и плакать. Но это между нами…

- Да ты мне об этом уже третий год твердишь, Звонарев!

- Терпи! – услышала в ответ веское. - Вот найдешь хорошего парня и перестану! Кстати, я ведь тоже завидный мужик – девушкам нравлюсь! Я и жениться могу, Наташка, если припечет.

Ей богу, вот если бы сейчас не злилась на боксера – посмеялась бы. А так сказала серьезно, приготовившись обрисовать ситуацию в двух словах:

- Мишка, я с Жориком рассталась, а бабников терпеть не могу, так что ничего у нас с тобой не выйдет! Но дело не во мне, а в тебе. Точнее, в твоей профессии. Пожалуйста, - взмолилась, - скажи, что ты на работе! Очень надо!

- Ну, раз надо… Я на работе – в сутках. А что случилось, Наташ?! – в голос одноклассника сразу же вплелось профессиональное беспокойство и серьезность. – Ты себя плохо чувствуешь? Что-то болит?

Я кивнула, хотя он и не мог увидеть.