Мертвая зона
(Повести) - Чехов Анатолий Викторович - Страница 97

И Воронцов и Ковешников лишь наблюдали, как, командуя подразделениями, Аверьянов четким и ровным голосом отдавал приказания по телефону.

Гребенюк доложил по радио, что застава развернута. Стали поступать доклады и от других командиров.

Погода все портилась, заставляя ждать нарушения границы в любую минуту.

Разгулявшийся норд зашел с северо-запада, нагнал еще больше туч и стал швыряться такими зарядами, что вся округа укуталась сплошной снежной мглой.

— Видимость — ноль, — сказал Аверьянов. — Условия для нарушителя идеальные, для нас самые тяжелые… Главное — перехватить его еще до подхода к берегу, не дать выйти к транспортным магистралям.

— Через море-то и на лыжах сейчас идти неуютно, — сказал Ковешников, видимо вспомнив свой выход на лед.

— Море не все замерзло. Только в Финском и Ботническом заливах, — ответил подполковник. — «Его» могут высадить с подлодки у кромки льда: чистая вода от нас всего в двадцати — двадцати пяти километрах… Ветер с северо-запада, нам в лицо, под острым углом к берегу. Нарушителю — почти попутняк. Снег лупит вглухую. Только дурак не воспользуется такой погодой.

Подполковник вызвал по радио начальника заставы:

— Петр Карпович, рассредоточь резервную группу в маскхалатах полукругом от высокого берега до наряда в торосах. Держи наготове лыжный десант лейтенанта Друзя, чтобы отсечь нарушителя, если появится, со стороны моря. — Аверьянов посмотрел на часы: — Мы выезжаем встречать заслоны на шоссе.

В мембране глуховатый голос капитана Гребенюка:

— Понял вас, товарищ Двенадцатый.

Майор Ковешников, видимо посчитав, что и в такой буран может пригодиться его искусство следопыта, сел вместе с подполковником и двумя радистами в вездеход. Нырнул вслед за ними и Воронцов. Через несколько минут машина была на шоссе.

Аверьянов развернул на коленях карту и стал методично отдавать приказания командирам машин — кому какой занимать участок, в каком направлении в каком квадрате блокировать лес. Сам, руководствуясь картой, занял место в непосредственной близости от оцепленного района.

С ревом моторов, не сбавляя скорости и не останавливаясь, прошли мимо вездехода тяжелые, крытые брезентом военные машины с солдатами, в руках которых Воронцов рассмотрел сквозь завесу мельтешащих снежинок автоматы и лыжи.

Один за другим поступали доклады от командиров машин о готовности подразделений.

Наблюдавшие за Аверьяновым Воронцов и Ковешников не могли не оценить ту оперативность, с какой подполковник взял под контроль огромный район.

Метель, как назло, все усиливалась, снег сыпал не переставая. Щетки стеклоочистителя едва успевали сметать его с ветрового стекла, на которое тут же садились все новые хлопья мохнатых снежинок.

Такой снегопад заставлял опасаться, что заслоны, рассредоточившись от берега в глубину погранзоны, могут не увидеть нарушителя, настолько плотной была метель.

Но кто может поручиться, что пойдет он точно на островок, где спрятан рюкзак, а не в каком-нибудь совсем другом направлении?

Отворачиваясь от ветра и напряженно прислушиваясь, Воронцов мысленно перебирал в памяти события прошедших суток, сопоставляя и сравнивая самые незначительные эпизоды, встречи, разговоры, вспоминая лица людей, реплики, интонации, жесты…

Если в Средней Азии действовала целая группа, чтобы переправить через границу Аббаса-Кули, то и здесь наверняка должны быть пособники, и встречающие нарушителя, и отвлекающие на себя внимание. Где они могут быть? На каком направлении? Обязательно ли в районе островка? Или рюкзак оставлен лишь для отвода глаз?

Алексей видел, что эти же вопросы мучили и подполковника Аверьянова. Но ему непонятно было, о чем думал сохранивший невозмутимое спокойствие майор Ковешников. Вел он себя так, как будто все происходившее не очень-то его касалось.

А между тем драгоценные минуты летели одна за другой. Метель все усиливалась. Ветер швырял и швырял в стекла машины пригоршни снега, выл и свистел в невидимых щелях.

— Как считаешь, Яков Григорьевич, — спросил Аверьянов. — Пойдет ли он в такой страшный буран? А может быть, уже прорвался через оцепление?

— Может, и так, — ответил Ковешников. — Скажу только, что всегда говорил мой первый начальник заставы старший лейтенант Карачун: «Думай за нарушителя. Ему надо быть хитрее нас с тобой: жизнью рискует». Считаю, товарищ подполковник, что такая погода для него — сущий подарок. Должен пойти. Только все мне чудится: мы его здесь ловим, а он возьмет и махнет за полсотни километров отсюда?

— А рюкзак в торосах?

— Для отвода глаз можно и тещу в торосах оставить…

Аверьянов вызвал по радио капитана Гребенюка:

— Кто у тебя на ПТН?

— Старший сержант Таиров с командой.

— Предупреди: снегопад создает помехи. Если нарушитель действительно идет в нашем направлении, он уже может быть в секторе локатора. Какие наряды в районе обрыва?

— Вдоль берега патрулируют дозоры с собаками.

— Боюсь, что собаки едва ли смогут работать: очень сильный ветер, снег следы заметает. Докладывай мне каждые десять минут.

— Есть, товарищ подполковник.

Аверьянов не исключал возможности появления нарушителя в любой точке блокированного района, но офицеры, контролирующие все направления, по-прежнему ничего не могли доложить.

— Капитан Леднев! — подполковник вызвал по радио начальника соседней заставы. — Тщательно обследуйте еще раз весь свой участок, ждите команду. Выезжаю на ПТН Гребенюка.

Вездеход тронулся с места. Снег все валил и валил, замедляя движение. Включенные фары, казалось, упирались короткими желтыми столбами света в трепещущую на ветру белую стену. И непонятно было, как водитель находит дорогу в этой воющей и свистящей снежной круговерти.

Воронцов отлично понимал тревогу подполковника. По опыту он знал, что бывают ситуации, когда и техника и быстрый маневр не могут обеспечить успех, если непогода разыграется не на шутку.

В трубке раздался голос начальника заставы:

— Товарищ подполковник, докладывает капитан Гребенюк. У дальнего мыса на льду Таиров засек цель. Движется со скоростью пятнадцать-шестнадцать узлов. Направление совпадает с направлением ветра. Лейтенант Друзь доложил, с лыжниками отсекает цель со стороны моря.

— Вот он! — воскликнул подполковник. — Наконец-то!

И хоть нарушитель появился не совсем там, где его ожидали, шел он все равно к островку параллельно линии берега, с северо-запада на юго-восток.

— Растолкуй мне, сынок, что у вас называется «узлом»? — спросил Ковешников у Воронцова.

— Морская миля в час, — ответил Алексей.

— А на кой черт вам этими «узлами» мозги завязывать, когда есть нормальные метры?

— Так принято. Застава у нас приморская.

— Лишь бы на других не похоже было, — сделал вывод Ковешников.

— Пятнадцать узлов и без двигателя внутреннего сгорания, — заметил Аверьянов. — Какая сила его так прет?.. Свяжите-ка меня с командиром аэросаней.

Передав лейтенанту Друзю координаты нарушителя, Аверьянов предупредил, что тот, если заметит оцепление, может повернуть обратно. Не исключена попытка прорыва через заслон.

— Разверните лыжников цепью и преследуйте скрытно. В случае если потребуется увеличить скорость, цепляйтесь на буксир за аэросанями. Рацию держать на приеме. Ждите команду… А теперь срочно на ПТН, — сказал подполковник. — Только на экране РЛС можно увидеть всю картину.

С трудом выехали на дорогу, по которой уже прошел снегоочиститель. Вот и знакомый остов ветряной мельницы, показалась заснеженная березовая рощица, за рощей выросло белым кубом здание ПТН.

Часовой в тулупе, занесенном снегом, доложил, что прибыл майор Фомичев.

Все офицеры, участвующие в операции, кроме капитана Гребенюка, были в сборе.

Войдя в помещение, подполковник сбросил с себя шапку и куртку, попросил майора уступить место возле экрана. Тот доложил подполковнику курс, пеленг, скорость движения, расстояние от берега — все данные нарушителя. С некоторым сомнением добавил: