Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь - Страница 49

Всхлипы Анжелы походили на отдаленные взрывы бомб, каждый заставлял вздрагивать и только крепче сжимать ее в объятиях. Юрий мужественно выдержал их все. И вот они почти прекратились.

— В конце концов я сдалась и меня отвели в нижнее помещение к своей кимарке — это на проклятом жаргоне Ника кровать, хотя на самом деле это были тонкие одеяла, украденные им, наверное, из трактира. Он даже поставил члена банды около двери, чтобы я не сорвалась среди ночи искать мою подругу. Поначалу я долго беззвучно рыдала, но через несколько часов уснула и проснулась только под утро, когда все уже давно храпели. Я забрала законное свое зеркальце, пару мелочей и бросила эту шайку бандитов. И вот на турнире Виталий шепнул мне, что она выжила. Я не могла не проверить, понимаешь, и знала, что это ловушка, но не могла не пойти. И все же она была там! В той же камере. И на этот счет у меня к тебе одна просьба…

Вскоре оба призрака окончательно замолчали, словно их связки онемели: у Анжелы от долгого разговора и заложенного носа, а у Юрия от представления тех ужасов, что ей пришлось пережить, но более от тех, что придется. Им было что обдумать, а между тем солнце скрылось за горизонтом, передав властвование монстрам.

Напоследок призрачный юноша сжал и потер правую ладонь подруги и безмолвно заглянул ей в глаза, стремительно сливавшиеся с общей темнотой. Анжела едва улыбнулась, смахнув остатки слез, и тяжелой поступью направилась к могиле.

Прозвучало четыре слова, от каждого из них поровну: «Спокойной ночи» — и каждый скрылся под родной землей могилы.

Талант №14. Умение находить нужное место

Проснулся Юрий неожиданно рано, как если бы накануне занимался безделицей и совсем не испытывал нервного напряжения. Верно, пробуждению способствовала прохлада, которая просачивалась сквозь тонны земли, обернув конечности, из-за чего боль поутихла. Отсутствие неприятного чувства невольно заставляло улыбнуться — настолько частым оно стало, что недостаток его ощущался странно. Призрачный юноша коснулся ладонью ледяной крышки погреба и, продрогнув всем телом, отправился в недалекое путешествие во тьме.

В мыслях неизменно зрела шутка про то, что на поверхности кладбища в тот ранний час властвовала гробовая тишина, да вот только рассказать ее было не кому. Густая молочная пелена охватывала надгробия, оставляв на них мелкие капли влаги, сморщенную кору деревьев, оседала в легких приятной свежестью.

Заходившись в слабой дрожи, какую могли выдать вялые мышцы, Юрий ковылял по тропе. Хотя в руке он сжимал лопату, которой можно было защититься, счетчик опасности отмечал крайние значения: туман был настолько плотным, что, казалось, из него в любой момент могут выползти длинные ветви деревьев, похожие на скользкие щупальца, орда живых мертвецов, которыми в какой-то мере считались и призраки, и то, чему разум не мог придумать облика, но точно знал о существовании оного.

Вдали показалась сложенная из нескольких тел фигура памятника, наводившая жуть даже во второй раз. При помощи лопаты, вставленной, как и подобает, в кулак, истукан задвигался, совершив мнимые скрипучие движения инструментом, словно протыкал землю сверху-вниз. Когда же он вновь замер, в постаменте отворилась дверца, за которой на дне тайника покоилась сфера амулета; на оранжевом камне, как и на красном, виднелись невысокие насечки, разбросанные по всей окружности.

Где-то раздались звуки призраков, и Юрий приставил дверцу, чей механизм щелкнул, оставшись в закрытом положении, и удалился от памятника, чтобы не привлечь нежеланного внимания.

На обратном пути изредка появлялись живые лица: романтики, наслаждавшиеся рассветными часами, бедолаги, чьи лица были измучены бессонницей, и новички-«искатели», которые не смели терять ни минуты без поиска амулетов в попытке угодить своему главарю.

— Бодрое утро! — окликнул Павел призрачного юношу и устремился в его сторону. — Тебя Юра зовут, да? Нам тут уже понарассказывали, что мы проиграли в турнире, повалились замертво, и одна девочка лечила нас. Не знаешь ее случайно? — Заметив легкий кивок головы, он продолжил: — Это хорошо! Скажи ей при встрече спасибо.

Каждое утро, проведенное на кладбище или в прошлой жизни, начиналось для Павла и Бориса с двадцатиминутной — ни больше, ни меньше! — зарядки. Наблюдав за скалистыми телами призрачных юношей, изнывал от зависти не только Юрий, а каждый обитатель кладбища, поскольку никто не смог приблизиться к подобной полноте мышц. Даже простые упражнения вроде разминки суставов вращательными движениями получались у них крайне изящно, но главное до мельчайших деталей правильно, как не могли, верно, многие мастера спорта: одно движение плавно перетекало в другое, как заученное годами, и всякая мышца натягивалась до своего предела, обещав в следующий раз повысить этот предел.

Разговор на том и закончился бы, но позади Павла возник Борис, все еще энергично сжимавший ручной эспандер. Всем видом светловолосый спортсмен желал показать, что на тот момент считался обладателем полезной вещи, которая меняла хозяина с незавидной быстротой.

— Да-да, она просто золото, — сказал он, подхватив последние слова товарища. На миг в его глазах чувствовалась досада из-за того, что собеседник не оказался той    самой призрачной девушкой, и кисть взяла отдых. — Вот такая шишка на ноге была! Но мы это быстро вылечиваем упражнениями. Самая быстрая, а главное бесплатная таблетка от всех недугов. Хотя и жаль, что мы ни шиша не выиграли в драке.

— Возможно, будут еще турниры, — сказал Юрий, чтобы завершить разговор, и собрался развернуть туловище, но широкая ладонь Бориса мягко остановила его плечи.

— Постой, это же ты поразил всех на арене своими быстрыми победами, да?

— Да точно он. В общем… Мы тебя не только о девочке узнать кликнули. Мы с Борей поспорили, что ты сможешь или не сможешь сжать наш эспандер.

— Уж прости, но зуб даю, что не потянешь. Башка-то, может, у тебя и варит получше нашего, но по силе явно не ровня. Но Паша любит спорить со мной и твердо стоит на своем, говорит, мол, не может же даже слегка не сжать.

В тот момент Юрий чувствовал себя экспонатом выставки уродцев, чей внешний недостаток так сильно удивлял и веселил зрителей. Он поспешил отказаться участвовать в споре, чтобы не стать объектом насмешек на кладбище.

— Ты хотя б попробуй, — протестовал Павел. — Победишь — получишь листок из блокнота. Ай, ладно! Весь блокнот отдам — все равно мне не нужен. Ну как?

В глазах Юрия поселилось крепкое раздумье, затянувшееся на несколько утомительный срок — опозориться или приобрести ценную вещь. Как бы он ни старался сказать себе, что более неловкого случая в жизни, чем борьба на руках со школьными девочками, уже не представится, а блокнот может помочь в поиске амулетов, сердце отзывалось резвыми ударами, заставляв каждый раз обрывать речь на полуслове. Оглянувшись по сторонам, призрачный юноша выхватил черное, как смола, резиновое кольцо, чтобы быстро и без свидетелей покончить с неприятным делом.

— Давай научу правильно держать. Упри этот бублик в мышцы под большим пальцем и обхвати остальными, а потом сожми, как можешь сильно, чтобы костяшки побелели.

— Пашка, что ты с ним, как с маленьким, — засмеялся Борис. —  Думаешь он эспандера никогда не видел?

— С маленьким или с большим, а от его техники зависит моя победа.

Как только призрачный юноша ощутил прохладу темной резины, в которой он видел свое боязливое отражение, сразу смирился с тем, что спустя несколько секунд последуют насмешки, а в будущем, верно, анекдоты про самого слабого призрака на кладбище. Он сжал веки, напряжением которых раздавил бы злосчастное кольцо, и представил руку удавом, что душил шею буйвола. Либо у хищника будет пища, либо его затопчут мощные копыта.

Момент истины!