БлокАда (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 37

- Спроси у Жилы, - отозвался Хмурый, который все время простоял молча. - Больше вроде ни у кого нет. Ну, или с комендантом договаривайся, у него точно есть.

- Жила - не вариант, - с кислым лицом отозвался Ярик, - я эту свинью жирную хочу на фарш пустить, а не дела с ним иметь.

- Так не с кем больше дела иметь, - усмехнулся Москва. - Как ты знаешь, оружием и БК еще только Солдат барыжил, да помер он три недели назад, кто-то ему нож под ребро сунул, прямо в уборной, так на «белом друге» со спущенными штанами и нашли. Все думают на Жилу, но доказухи нет.

- Плохо, очень плохо, - загрустил Чек, - с Солдатом у меня все ровно было, и скидку он нам делал хорошую. А с этой мразью даже здороваться противно. Он все так же по малолеткам?

Все трое синхронно кивнули.

- Выкупил он тут у одной мамочки, что загибалась без дозы, - продолжил Хмурый, - дочурку пятнадцатилетнюю. Теперь она с ним живет в наложницах.

- Черт, меня сейчас стошнит, - скорчив рожу, заявил Чек. - Ладно, пойду я. Надо коменданта найти.

Он прошел в распахнутую дверь бомбоубежища, это было что-то вроде шлюзовой камеры в бункер Клима. Вообще выходов из Убежища несколько, но пользовались только этим. С всегда закрытой трехметровой толстенной створкой и калиткой возле нее, затем шел еще один комплект. Вообще бомбоубежище было здоровым, всего в городе их насчитывалось два, второе гораздо больше и должно вмещать больше тысячи человек, вот только с ним произошла неприятность, еще за несколько лет до большого «песца» оно обвалилось. То ли были нарушения при строительстве, то ли что-то не учли при проектировке, но жить в нем стало нереально, а потом еще и грунтовые воды пошли, подмочило там все смачно. Единственное, для чего оно сгодилось, так это для разграбления. Оттуда вывезли все полезное - консервы, фильтры, насосы, даже проводку со стен и лампы. Все, в чем нуждался второй бункер, рассчитанный на пять сотен человек. Его можно было назвать элитным, созданный для научного и управленческого аппарата закрытого города. Но почти весь аппарат погиб наверху в первые дни. Так что, до спасительного укрытия добрались единицы. Глава администрации погиб, а вот его зам пытался рулить, несколько недель ему прощали его тупость и непрофессионализм, а потом тихонько пристрелили к всеобщей радости большинства. Одно дело - рулить спокойным маленьким городом при поддержке центра, другое - полутысячей людей, загнанных под землю в результате апокалипсиса. Бомбоубежище было двухуровневым и рассчитывалось на длительный срок пребывания. Те, кто видел документацию, утверждали, что оно способно пережить недалекий ядерный взрыв, правда, не очень мощный. Нижний уровень был отведен под склады и жилые помещения, но далеко не для всех, а для самых-самых, так сказать. Верхний - это рынок, столовка, администрация, ну и обиталища остальных жителей.

Идя по центральному «проспекту», Чек заметил, что народу стало еще меньше. Если раньше тут было тесно, то теперь попадались даже заброшенные сараи, в них просто было некому жить. Выйдя на рынок, который был в самом центре, он огляделся, решая, что делать сначала, у него сегодня две задачи - сменять товар и узнать новости. Кое-что он выяснил, но нужны подробности. Только вот соваться к Жиле не было никакого желания, и парень направился к коменданту. Тот был на месте, крупный мужчина с пытливым взглядом, умный и дотошный.

- Здравствуй, Пал Сергеич, - поприветствовал Чек сидящего за столом хозяина кабинета.

- Кого я вижу? - усмехнулся тот. - А мы уж решили, что вы с сестрой сгинули, но я смотрю, ты цветешь и пахнешь. Как сестра?

- Нормально, - не вдаваясь в подробности и усаживаясь напротив, ответил Чек.

- Ну и хорошо. Чем обязан?

- Патроны нужны, 12,7, бронебойно-зажигательные.

- И все? - удивленно спросил Борода. Еда? Вода? Медикаменты?

- Все это я могу найти в другом месте, а вот патроны только у вас.

- Понимаю. Гибель Солдата и конфликт с Жилой сильно тебе усложнили жизнь.

Комендант всегда держал руку на пульсе и знал много интересного про банду Жилы, который гордо именовал себя купцом, а по сути являлся первостатейной скотиной с кучей пороков, но очень нужной скотиной.

- Верно, поэтому и пришел к вам.

- Что на обмен?

- Консервы, кило риса и немного оружия с штатным БК. К пистолету-пулемету четыре магазина, к Ярыгину два.

- Богато, - оценил комендант. - Что за консервы?

- Заводские, вполне себе живые, четыре банки свиной тушенки, четыре говяжьей и две рыбы. Есть еще банка персиков.

- Вы нашли хорошую нычку, - в лоб спросил комендант. - Снаряга у тебя новая, понтовая, сам ты чистый, оружие, словно только что со склада РАВ.

- Было такое, только вот заначка меньше, чем хотелось, почти ничего не осталось, и патроны к снайперке у меня дно показали, а мне они нужны. Вот и трачу последнее. Больше-то нечего.

- Ну, нет, так нет, - согласился Борода, нисколько не веря в слова парня. - Готов тебе предложить тридцать патронов.

- Пятьдесят. Только стволы на двадцать пять тянут.

- Тридцать пять, - сбивая цену, отозвался комендант.

Дальше пошел ожесточенный торг, через двадцать минут сошлись на сорока одном. Это было меньше, чем Чек хотел получить, но Пал Сергеич безбожно уронил цены.

Ярослав выложил на стол проданное, получив взамен формуляр, который следовало отдать зав складом, самому настоящему прапорщику, один из немногих уцелевших вояк части ПВО.

- С тобой приятно иметь дело, - довольно заявил Борода, убирая приобретенное в стол. - Сестре привет.

Чек кивнул и вышел. Тусклое освещение убежища после яркого света бункера Клима раздражало, Ярик слепо моргнул и тут же поймал на себе неприязненный взгляд тощего невысокого мужика со слегка раскосыми глазами. «А вот это совсем некстати», - подумал парень, Кореец был человеком Жилы.

Спустившись на нижний уровень, Чек потянул на себя хорошо знакомую тяжелую металлическую дверь.

- Здорово, Седой, - поприветствовал он прапора, чем-то напоминающего главного прапорщика всея Руси Шматко.

- И тебе привет, - отозвался тот. - С чем пожаловал?

Ярик протянул ему формуляр с печатью и подписью коменданта. Тот минуту придирчиво изучал бумагу, после чего, тяжело вздохнув, ушел куда-то вглубь стеллажей, ворча себе под нос что-то о командирах самодурах. Вернулся он минут через пять, выложив на стол сорок один патрон с черно-красной маркировкой. Чек неторопливо откатал патроны, два забраковал. Седой, опять тяжело вздохнув, смахнул их со стола и извлек из небольшой сумки еще пару.

Чек быстро проверил их и остался доволен. Достав из рюкзака кусок оберточной бумаги, он упаковал их партиями по десять штук и запихнул на самое дно.

- Вот еще что, у тебя есть сумка - мечта оккупанта? Здоровые такие пластиковые баулы?

Седой кивнул.

- Два патрона к пистолету.

- Годится, - обрадовался Ярик, прикидывая, что в такой влезут останки робота.

Прапорщик снова ушел и вернулся со сложенной объемной сумкой, которая заняла почти половину рюкзака. Получив плату, которая тут же исчезла в кармане, он без особого интереса спросил:

- Что ты сунул нашему барыжестому коменданту, что он тебе такие дефицитные патроны отдал?

- Жратву, - не видя смысла скрывать, ответил Ярик. - Бывай!

Прапор кивнул и уселся обратно на свой стул.

Странно, но Седой, настоящего имени которого Чек даже не знал, был первым, кто не спросил его, где он надыбал такую снарягу.

Поднявшись на первый уровень, парень внимательно огляделся. После того, как его срисовал Кореец, он был на сто процентов уверен, что без внимания Жилы не останется. Для жирного торгаша преступление - забыть обиду, и когда мимо него проплывает имущество, ему не принадлежащее. Но пока что явных наблюдателей видно не было, поэтому Ярослав направился к столовой, она же бар, она же место посиделок местных, у кого за душой что-то водилось. Там всегда можно было выпить, поесть и узнать последние новости. Звалось оно «Удача», в честь старого придорожного кафе, которым раньше владел хозяин подземного общепита.