Молчать (СИ) - Прай Кэрри - Страница 2

Из моего рта вырвался истеричный смешок. Мне захотелось дать дельный совет отчаявшейся женщине, проверенный выход из ситуации, сигануть с крыши, например, но я сдержалась. Никто в этом «добром» мире не спешил мне помочь, и я поступлю аналогично: наплюю и размажу.

#злопораждаетзло #равнодушиепорождаетпроизвол

Грязные комментарии продолжали сыпаться с невероятной скоростью. Авторы оскорблений должно быть сточили пальцы об кнопки. Меня злила их ненависть, даже сейчас, когда казалось, что больше ничего не должно волновать. Я посчитала этот момент наиболее удачным, чтобы высказаться и быть услышанной. Мне хотелось рассказать им правду. У них не останется выбора, они выслушают, а вот что будут делать с этой правдой меня уже не волнует. Сомневаюсь, что хоть у одного из них взыграет совесть, они скорее начнут искать виновного, а может вовсе не предадут значения и гадко посмеются. Быть может всякое, но я больше не могу молчать.

#молчаниеубьеттебя

Восстановив дыхание, я включила прямой эфир и принялась беззаботно вилять ногами; все ждала, когда отметка зрителей переползет за двадцать — достаточное количество, чтобы через час об этом знала вся элита, а то и весь поселок, включая охрану, таксистов и пробегающих мимо белок. Здесь никто не держал язык за зубами, потому что жизнь интеллигентов слишком скучна, и любой казус равнялся с громким событием. Что ж, запасайтесь попкорном, пишите заголовки, сейчас я вам устрою.

— Всем привет, — пальцы отскакивают от виска, отдаю мнимую честь. В маленьком черном окошке мое лицо кажется особенно бледным, зато не видно кусков туши, что налипли под глазами. Улыбка грустная. Веки распухшие. Все как обычно. — Сейчас каждый из вас подумает: «Какого хрена, Воронцова? Как ты посмела отвлечь нас от банкета?», но мне плевать. Приготовьтесь к внеплановой закуске, пупсики.

На экране сию секунду высвечивается издевательский комментарий:

Tsar: Какого хрена, Воронцова? Как ты посмела отвлечь меня от банкета и при этом ни разу мне не отсо#ать?

Второкурсники нашей гимназии всегда отличались высокомерием и не стеснялись сквернословить. Костя Царев, а в народе — Царь, был из числа тех, кто чувствовал себя хозяином жизни, но на царский трон так и не вскарабкался. То сомнительное место занял по-настоящему сильный человек, только вот сила его была в уничтожительном прессинге.

— Очень оригинально, Царев, — язвительно улыбнулась я, показала мерзавцу средний палец и беспечно прочистила горло. — Продолжим. Поверьте, я не отниму у вас много времени, но прежде чем уйду, должна вам в кое-чем признаться. Скорее всего вы примите мои слова за очередную ложь, ваше право, но я больше не стану молчать. С меня хватит.

Zero&one: Поторапливайся! Скоро директриса начнет толкать речь, и я хочу посмотреть на ее си#ьки, а не на твою безобразную морду!

Vera Popova: Это та девчонка с первого курса? Что она выдумала?

Kroshka_di: Боже мой, сейчас она признается, что не девственница!

Мне даже стало лестно, что к моей трансляции присоединились главные сливки общества. Даяна была из тех стереотипных девчонок, которые возглавляли кучку примитивных стерв и носили юбки короче позволенного, напрочь игнорируя правила и введенную школой форму. А еще эти девчонки презирали таких как я — бедных и наряженных в пропахшие рыночные шмотки. Там, где люди пьют на завтрак свежевыжатый сок, непозволительно пахнуть беляшами. У Сайгак Даяны на это был натренированный нюх. Высокомерная девица не возлюбила меня с первых же дней, но терпеливо изображала дружелюбную одногруппницу. Правда в том, что я поступала аналогично, и осуждать ее не вправе.

#овечьишкурки #волчьиягодки

— Спасибо, Даяна, но это уже давно всем известно. Вы копались в моем нижнем белье чаще, чем успевали моргать. Так что прими этот факт и перестань трепаться об этом на каждом углу. У твоей подружки Милы жизнь куда интереснее, чего только интимные фото стоят. Черт, а ведь они действительно имеют цену, — последнее я проговорила самой себе, все больше поражаясь их легкомыслию.

Kroshka_di: Что ты имеешь против Милы, дрянь? А в лицо — слабо?

— Ты шутишь, верно? — хмыкнула я. — Брать меня «на слабо» сейчас не имеет никакого смысла. Ты все равно проиграешь, Даяна. Хорошо подумай, ведь проигрывать не в твоей компетенции.

Число зрителей увеличивалось. Все эти люди были мне незнакомы. Клятвенно пообещав себе, что больше не буду отвечать на глупые высказывания и реагировать на провокации, я продолжила:

— Вы никогда не узнаете насколько были жестоки. Вы никогда не поймете в какой момент переступили грань и стали преступниками. Да, вы считаете преступницей меня, но сильно ошибаетесь. Я не причиняла вреда тому мальчишке. Моей вины здесь нет, — максимально твердо проговорила каждое слово. — Все ваши домыслы, только домыслы. Каждый день я терпела издевательства, получала удары, оскорбления, несла вину за то, чего не совершала. Но я знаю имя виновного…

С каждым следующим словом ощущалось горькое облегчение. На лице дрожала кривая улыбка. Где-то глубоко внутри меня ликовали черти.

— Тогда на вечеринке он попросил меня молчать, молил, чтобы об этом не узнали, и я согласилась. Если бы я только знала, что этот двуличный человек встанет на вашу сторону и начнет кидаться камнями с криком: «Убей!», то никогда бы не пошла на это. Я пообещала держать молчание, так что не назову его имени и сейчас. Уверена, этот параноик уже через неделю покинет ваше общество в страхе быть рассекреченным. Тогда вы все поймете и будете знать, что не всегда ваша правда является правдой; что мнение многих — не значит, верное; что вы довели невиновного человека до самоубийства, только потому что не хотели выделяться из стада. Когда вы поймете это, то станете преступниками. Знайте, что не я, а вы — убийцы.

Zero&one: К черту си#ьки! Делай эфир!

Vera Popova: Что она несет? Ты это всерьез? Слезай оттуда!

Tsar: Ставлю косарь, что не прыгнет! С девчонками могу забиться на мин#т! Ух, вот это я понимаю контент! Воронцова, впервые в жизни от тебя есть толк! Выручку попилим пополам!

Трудно привыкнуть к цинизму людей, когда ты не из их числа. Прошел целый год, каждый день которого был наполнен лютой ненавистью, а я до сих пор содрогаюсь от их животного поведения.

— Больше не желаю быть частью гнилого общества, которое живет по законам стаи. Я лучше сдохну, чем буду дышать с вами одним воздухом, — говорить все труднее, мне становится себя жаль. — Вы настолько отвратительны, настолько ужасны, что недостойны слышать все это. Я не должна была оправдываться перед кучкой аморалов. Не должна, — меня душил подступающий комок слез, но я держалась изо всех сил.

Боль — двоякое чувство. Ее не хочется ощущать, но порой чувствовать боль лучше, чем совсем ничего не чувствовать. Зачастую внутренняя пустота становится последней стадией перед полным затмением.

Сквозь мутную пелену слез я заметила один скромный комментарий в конце списка и поморщилась от прилива отвращения.

Rum_yan: Не делай этого…

Еще несколько минут я смотрела на знакомый никнейм, по кругу прокручивала просьбу и искала хоть одну причину, чтобы не натворить глупостей, но не нашла ее. Как бы не рвалось мое сердце, точка невозврата уже поставлена.

— Прости, но я не могу остаться в живых и так здорово сослужить тебе, дорогой мой Ян. Ты хорошо потрудился, чтобы я забралась на эту крышу, и должен собой гордиться. Не нужно скорби. Ты своего добился. Я больше не буду мешаться у тебя под ногами. Твоя жизнь станет невероятно скучной. Ты заслуживаешь этого.

Rum_yan: Кира, пожалуйста!

— Бог ты мой, — дивилась я сквозь слезы, — сам Румянцев просит меня остаться. И даже вас не постеснялся, ведь это скажется на его репутации. С чего вдруг такие жертвы? Боишься потерять любимую игрушку? Прости, милый, но время игр закончилось. Больше ты до меня не доберешься.