Подчинись мне, Софи (СИ) - Лебедева Эмилия - Страница 27

— Я чертовски соскучился, птичка… — низко рычит он, закусывая мочку уха. — Чертовски… — еще ниже шепчет мужчина, вызывая волну дрожи вперемешку со страхом.

Горячий шершавый язык легко задевает кожу под скулой, чередуясь с влажными поцелуями и покусыванием чувствительной кожи. Машина бесшумно двигается по пустынной дороге, освещенной лишь светом полной луны, а мое сердце настолько громко и быстро стучит об грудную клетку, что кажется, это слышат все.

— Не надо… — все, что могу выдать я, лишенная какой-либо решимости. Когда он рядом, я начинаю вести себя совсем не так, как надо. Что-то внутри упорно придаёт меня перед этим зверем.

— Надо… надо, София.

31

Никогда и подумать не мог Романовский, что сдерживаться так тяжело. Считая себя взрослым мужчиной, он рассчитывал дать девочке немного времени, чтобы оклематься, смириться и принять тот уклад, в котором ей придется жить. Думал, что сможет заглушить бешеное желание работой, другими женщинами, но не тут то было. Максим топил это дикое необузданное чувство глубоко под слоем выпивки, старался держаться как можно дальше эти несколько дней, правда старался. Но стоило только им остаться вдвоем в таком чертовски тесном салоне авто, как Романовскому начало сносить крышу, как несозревшему подростку, впервые увидевшему голую женщину. Помещение моментально пропиталось запахом Софии, проникая под кожу и будоража каждый мужской нерв. Она пахла так мягко и сладко, как первый после зимы цветок, как магический эдельвейс или цвет папоротника. Хотелось побольше воздуха набрать в легкие, чтобы смаковать эту усладу постоянно. Каждый изгиб тела, блеск влажных губ или шелковистых волос будил в нем давние инстинкты пещерных людей. Каждый неровный вздох, неуверенный взгляд полный решимости заставлял чувствовать такое возбуждение, какого за свои тридцать лет Максим и не ощущал.

Максим не планировал брать ее в этом грязном для нее салоне авто, не хотел пугать еще больше своими темными желаниями, но не смог… Давая себе несколько мгновений для слабость, мужчина придвинулся почти вплотную, стоило Софии оказаться в поле его зрения. Вдохнул поглубже сладкий запах ее тела, касаясь кончиком носа чувствительного места под ухом и замечая, как девочка моментально зажимается. Это его только разозлило — ее упрямость и гребанная гордость. Но манила бы она Романовского, если была бы как остальные легкодоступные шлюхи? Нет, однозначно, нет. Ее отказы только возбуждали мужчину, желая воплотить в реальность самые грязные и темные фантазии, что мучили его по ночам, но всему своё время…

— Не… не стоит, — тихо пропищала девушка, цепляясь ногтями в его кожу на руке, стоило только лизнуть солоноватую кожу шеи.

Тело моментально прошибло новой волной возбуждения, неся в крови адреналин прямо к уже полностью готовому члену, что грозился порвать ширинку.

— Стоит… София, стоит, — почти шепотом сказал Максим, но все же добавил, беря себя в руки. — Но немного позже. Ты себе не представляешь даже, как я дико хочу тебя, детка.

София рвано вздохнула то ли от грязной фразы, то ли облегчения. Максим был точно уверен, стоит ему запустить руку в ее трусики и девочка окажется влажной. Так было всегда: желания ее тела вразрез расходились с тем, о чем девушка говорит. Она могла хоть сто раз сказать, что не хочет Максима, но как же сексуально она стонала под его мощным телом, как бурно кончала, забывая обо всем на свете. Большего подтверждения того, что она, как и он хочет и ждет их близости, и не надо было. Пускай девочка еще не осознает этого, но Максим пробудит в ней такие грани чувственности, что София сама будет просить прикоснуться к ней. Просто нужно немного больше времени и усилий чем он рассчитывал. София стала еще упрямей чем была, хотя тогда мужчина держал себя в руках. Не позволял внутреннему зверю сломать еще маленькую девочку. Она бы наверняка не выдержала его напора. Сейчас же у Романовского есть что ей дать и он может брать от нее то, что ему хочется. Единственное, мужчина не учел то, какие чувства у него появляются к ней. Непонятные и раздражающие. София всегда была ему не безразлична, но сейчас это чувствуется совсем по-другому. Ее хочется защищать от самого себя, хочется сделать так, чтобы она также тянулась к нему. И это странно хотя бы потому, что еще ни одна девушка не вызывала у него подобного.

Уже через сорок минут машина остановилась прямо напротив высокого трапа прямиком к огромному частному самолету. Максим всем телом чувствовал, как девочка переживает и даже догадывался, почему. Это ведь ее первый полет и ему чертовски нравилось то, что именно с ним у Софии случается все впервые. Он чувствовал себя гребанным всемогущим суперменом еще и тогда, когда она становилась просто рядом. Дюймовочка дышала ему в грудь и в сравнении с его мощной фигурой казалась хрустальной. Каких усилий стоило во время секса, чтобы просто не сломать ее нежное хрупкое тело под своим.

Казалось, за своими переживаниями она и забыла о Максиме и о том, что ее долгом было постоянно перечить ему. Послушно подала руку, укладывая в большую мужскую ладонь. Спокойно вышла из авто и так же молча, поднялась в теплый салон самолета. Максим проводил ее к мягким креслам возле иллюминаторов, не сводя глаз с сочного силуэта.

В эту же секунду возле образовалась до приторности услужливая стюардесса. В любой другой момент мужчина бы воспользовался ее доступность, но сейчас, кроме отвращения ничего не вызывала. В другой раз она бы уже скакала у него на коленях, но что-то внутри настойчиво протестовало против этой идеи. Хотя он, итак, уже был на взводе, но и намека не было на возбуждение к этой стюардессе, когда сразу напротив сидела его девочка.

София все время оглядывалась по сторонам, как пугливая зайка и все больше возрождалось желание защитить и уберечь ее от всего на свете. Ни одна другая женщина не вызывала подобных чувств, поэтому ему все еще было тяжело понять, что все значит и как этим пользоваться.

— Что-то пожелаете? — поинтересовалась женщина, разглядывая Романовского.

Первый раз в жизни Максима откровенно раздражало подобное внимание.

— Да, два виски со льдом, — не смотря даже в сторону девушки, произнес он, буравя взглядом его Софи.

— Да, конечно, одну минуту. — Максим даже не заметил, когда ушла стюардесса, ведь куда больше его волновала София.

Было прекрасно видно, что девушка очень нервничает и Романовский держался из последних сил, чтобы не притянуть ее насильно к себе. Нужно ведь дать ей немного личного пространства и времени, как сказал ему тот врачишка. "Не провоцировать новые стрессы". Как раз этот уик-энд так удачно совпал с ее состоянием. За эти дни Максим хотел как можно ближе стать к девочке. Понимал, что на многое надеяться не стоит, ведь девушка все еще была обижена. Птичка хотела свободы и никак не могла смириться с золотой клеткой, в которую поместил ее Романовский. А Максим, как бы и не хотел, но понимал, что нормальных отношений, таких, какие ему нужны, не сможет выстроить, если запрет Софию дома. Она достаточно сильно любит свободу и гордость, поэтому мужчине будет необходимо давать его девочке больше пространства.

Когда перед ними на столике оказались два стакана с янтарной жидкостью внутри, Максим решительно подсунул его Софии, что все время прятала свой взгляд, да сжимала подлокотники кожаного кресла. Как девочка не старалась спрятать свой страх, но весь салон пропах им. Максим за версту чувствовал этот кислый аромат, ведь именно так на него реагировало большинство. В немом страхе подчинялись мужской воле.

— Выпей. — мягко, но настойчиво произнес он, встречая на себе удивленный женский взгляд.

Глаза проследили за большой ладонью мужчины, что решительно подтолкнула стакан в ее сторону. Недоумение — вот, что увидел в ее взгляде. Не было уже ни страха, ни раздражения.

— Что…? — тихо спросила она, переводя взгляд со стакана на Максима.

— Выпей, София.

Уже через пару секунд девочка кривилась от обжигающей боли в горле и тепла в животе, а Максим удивленно наблюдал за тем, как без лишних вопросов и споров, Софи одним глотком осушила стакан, оставив на дне лед. Видимо девочка на самом деле была на взводе, что даже не утрудилась оспорить приказ мужчины. Через пять минут, она уже заметно расслабилась, щеки покраснели, а губки немного припухли. В этот момент она была так свежа и румяна, что Романовскому хотелось наброситься на нее, как первобытный человек над которым берут верх инстинкты. Остальное время полета и поездки к вилле Максим был как на иголках. Присутсвовало очень большое желание отменить все встречи на сегодня и просто остаться с его девочкой, чтобы всю ночь напролет неистово трахать молодое желанное тело во всех позах. Слышать такие сладкие стоны и ощущать, как ногти вонзаются в его спину и царапают мужскую кожу. Утешал себя только тем, что на все это еще будет время.