Кайа. Повторная жизнь (СИ) - Иванов Александр Анатольевич - Страница 22

Рядом с кассой стояли 3 парня. Двое сотрудников, а третий явно их знакомый.

Парни что-то весело обсуждали.

С улыбкой подошел к ним. Поздоровался.

Один из ребят пристально разглядывая меня спросил:

— Тебя ведь зовут Кайа?

Моя улыбка стала еще шире. Почти до ушей.

— Ага, — отвечаю я.

Переглянувшись, троица начала бурно выражать «респект и уважуху» за то, что я устроил на шоу. Про школьный инцидент они благоразумно умолчали.

После чего поинтересовались, какое же дело привело молодую барышню к ним в магазин.

Я поведал парням о своей печали.

После чего выяснилось, что все эти парни, участники музыкальной группы.

Двое из которых подрабатывают тут.

Тот парень, что не являлся работником магазина, уточнил, могу ли я насвистеть нужный мотивчик.

Я ответил, что могу не только насвистеть, но и «натам-тарампать».

— Я могу вам помочь с вашей проблемой, госпожа. Если…., - ответил он мне, улыбнулся и выразительно посмотрел.

Я так же улыбнулся в ответ и выразительно послюнявил купюры.

После чего мы отправились к одному из синтезаторов. А я позвонил водителю, сказав что он может ехать. И что я вернусь на такси.

Спустя некоторое время.

Убираю в сумочку флешку. С мелодией. А парнишка, шуршащие купюры. В карман. Все остались крайне довольны плодотворным сотрудничеством.

После чего, сделали совместную фотку. На память.

Хоть мелодия и получилась не «буква в букву», но вышло отлично! Пожалуй, не хуже оригинала.

Вызвал такси. Гуляю по залу с инструментами, в ожидании авто.

А так как настоящая прЫнцесска не может уйти из магазина, не совершив покупку, то я ее совершил.

Приобрел какую-то шуршащую погремушку. Кажется, ребята назвали это «маракасом».

Ну, а что? Не рояль же мне покупать, в конце-концов.

Хотя после «реинкарнации» я, быть может, и на баяне смогу?

Забегая вперед, скажу, что у меня появилась вредная привычка. Задумавшись, я шуршал этой штуковиной. Чем доводил до белого каления домашних и прислугу. И в один прекрасный день, мой маракас бесследно исчез.

Такая вот грустная история.

Наконец-то прибыли родители Марины.

Стоим у входа. Встречаем.

Первой заходит матушка невесты. Богатая старая птица.

На ней надето всякого барахла на сумму, вероятно составляющую половину годового бюджета какой-нибудь бедной африканской страны.

Из ее модной шляпки торчало перо. Наверняка из кого-то «краснокнижного».

Весь наряд выглядел безумно дорого и безвкусно.

Выражение лица крайне надменное.

Далее вошел папаня. Увидев которого, мне стоило огромных трудов не свалиться на пол. И не кататься по нему. Истерично хохоча. Что безусловно обидело бы Марину.

Видок он имел такой, будто ограбил музей 19 века.

Одет он был во фрак, явно с закосом под старину. Галстук-бабочку. Шляпу-цилиндр.

В одном глазу был монокль на цепочке. Плюс ко всему, в кармане фрака таскал часы. Круглые такие, также на цепочке.

Довершали чудесный образ — пижонские усики.

На вид он был лет на 10, а то и больше, моложе своей жены.

Короче говоря, эта парочка пыталась выставить себя этакими аристократами. Коими не являлись.

А были оптовыми торговцами зерном. И ростовщиками.

Родители целуют дочку. Приветствуют «отца».

Стою, улыбаюсь. Ожидаю своей очереди сказать «здрасьте».

И оказываюсь полностью проигнорирован.

Совсем.

Будто никакой Кайи тут нет.

Вся «дружная компания» отправилась осматривать дом.

Марина, с извинением и мольбой в глазах посмотрела на меня.

Я в ответ лишь улыбнулся и пожал плечами. Идя за ними.

Будь тут «старая» Кайа, то истерики и слез было бы не избежать. Как мне кажется.

Ну а мне было глубоко «фиолетово» и на эту богатую старую птицу. И на ее мужа — подкаблучника.

За ужином.

На горячее подали поросенка. Фаршированного гречкой и грибами.

Родичи моей «мачехи» грузили чем-то моего «папаню» без перерыва. Тот сидел с кислым лицом.

Меня все также продолжали игнорировать. Чему я был безмерно рад. Ибо не участвуя в беседе, я смог уписать изрядную часть порося. Закусывая салатиком. И запивая холодной минералкой.

Когда мы кушали десерт, разговор дошел и до меня.

Старая птица поздравила моего отца с тем, что скоро у него родятся наследники. Причем от такой замечательной девушки, как ее дочь.

После чего презрительно посмотрела на меня.

Я с улыбкой глядел на нее в ответ. Скривив тонкие губы, та отвернулась.

«Отец», вытерев губы салфеткой, спокойно заметил:

— Я рад, что у меня будет уже трое детей.

Особое ударение он сделал на слове трое.

После этого, данное существо доказало, что оно настоящее быдло. Заявив:

— Ну, учитывая репутацию ее матери…неизвестно, есть ли на данный момент у Вас уже родившиеся дети.

Повисла тишина.

Я уже приготовился «нанести ответный залп», как под столом мне на ногу слегка надавила чья-то нога.

Я оглядел собравшихся. Марина во все глаза умоляюще смотрела на меня.

Ладно, устраивать сегодня ощип этой старой птицы я не стану. Ибо несмотря ни на что, с Мариной мне еще жить и жить.

Но я точно дождусь подходящего случая. Такие наезды оставлять без ответа нельзя.

«Отец», уже явно с трудом сдерживаясь, ответил, что уверен точно, что я его дочь.

Впрочем, забегая вперед, скажу. Если бы я знал, какие неприятности на мою задницу, эта старая птица обрушит в недалеком будущем. А некоторые из них, абсолютно не фигурально выражаясь. То я бы прогулялся бы до кухни. Взял бы топор для разделки птицы. И разделал бы эту птицу прямо тут. На глазах у изумленной публики.

После того, как «дорогие гости» отбыли восвояси.

В кабинете отца.

Стою напротив клетки. С большим белым попугаем. С желтым хохолком. Вроде бы он называется Какаду. Наблюдаю за птицей.

Сзади меня обнял отец. Поцеловал в щеку и сказал:

— Не бери в голову то, что сказала эта сумасшедшая женщина. Ты моя дочь. Я точно это знаю. И очень тебя люблю. Мне приходится терпеть эту напыщенную идиотку и ее пустоголового мужа. Во всяком случае, до того момента, пока мы с Мариной не станем официально женаты. И она не разрешится от своего бремени. После чего ноги ее не будет в этом доме.

Не поворачиваясь к нему, отвечаю:

— Отец мой. Иногда, чтобы быть с тем, кого любишь, приходится терпеть его безумных родичей. И раз тебе приходится это терпеть, то и мне, твоей дочери, придется делить с тобой это бремя. Меня этим не пронять. Я даже и не думала обижаться или расстраиваться. В конце-концов не станешь же ты пинать кошку, которая на тебя шипит? Это всего лишь кошка.

Отец с удивлением и уважением посмотрел на свою дочь.

— Где ты взял этого монстра? — спрашиваю я, отдернув от клетки палец, на который нацелился большой злой белый птиц.

— Это «Капитан Флинт». Птица моего приятеля. У его внучки обнаружили аллергию на пух птицы. Так что он попросил меня взять его к себе на довольствие.

Чуть позже. В гостиной.

— Кайа, я очень извиняюсь. Моя матушка ведет себя абсолютно невыносимо, — со слезами на глазах сказала мне «мачеха».

Подошел к дивану, на котором она сидела. Сел рядом.

И воспроизвел памятную сценку, из какой-то там серии «Санта-Барбары». Которую моя бабуля записала на кассету. И которую просматривала чуть ли не ежедневно. Доставляя мне душевные страдания.

Взяв ее руки в свои проникновенно сказал:

— Марина, тебе не за что извиняться. Ты — не твоя мама. Мы теперь одна семья. А дети, которых ты скоро родишь, — тут я нежно погладил ее по уже округлому животику, — будут моими братом и сестрой.