Волгари в боях за Сталинград - Тажуризин Анвер Тажуризович - Страница 11

Как известно, войска, оборонявшие Сталинград, обслуживались вначале центральными переправами, которые работали на линии прежней городской переправы, связывая центр города с затоном, Красной слободой и Бобылями и вновь созданной переправой у завода «Красный Октябрь» или, как ее иначе называли, переправой 62-й армии. Позднее для 64-й армии были организованы переправы ниже Сталинграда для обеспечения подготовки будущего наступления Красной Армии. На центральных переправах, кроме судов Нижне-Волжского пароходства, действовали катера Волжской военной флотилии. Переправа у завода «Красный Октябрь» и переправы 64-й армии обеспечивались только судами пароходства.

Днем и ночью сталинградские переправы обстреливались минометами и артиллерией. В таких условиях потери были неизбежны. И их надо было быстро восполнять.

Сталинградский судоремонтный завод также подвергался систематическим обстрелам.

Требовалось решение, которое позволило бы обеспечить ремонт флота, по возможности не подвергая людей опасности. И такое решение было найдено. Сталинградский завод открыл свой филиал поблизости от колхоза им. Фрунзе, где в просторных землянках были установлены станки, оборудованы электростанция и кузница.

«КП» пароходства был всегда переполнен народом. Чаще всего сюда приходили за распоряжениями капитаны рейда и операторы, которые осуществляли связь между управлением пароходства с судами на переправах, в затоне или на рейде. Сюда шли капитаны, механики, шкиперы, чтобы решить вопросы снабжения судов, их ремонта, пополнения команд. Приходили жены и матери речников, чтобы узнать о своих родных.

За все время работы переправ не было случая, чтобы хоть одно судно простаивало из-за недостатка работников. Когда не было полного штата команды, каждый из оставшихся работал за двоих, троих.

К нам приходили офицеры воинских частей, получивших приказ переправиться на правый берег. В большинстве случаев диспетчеры, а также ведавший эксплуатацией флота зам. начальника пароходства тов. Везломцев быстро договаривались по всем вопросам организации переправы той или иной воинской части, о сроках погрузки, маршрутах подхода к переправам и т. д.

На рейде Сталинградского порта в зоне артиллерийского и минометного обстрела находилось значительное количество барж, предназначенных под погрузку. Для принятия решения об использовании этих барж нужно было получить указание военного командования о дальнейшей работе переправ. Мы решили осмотреть все суда, находившиеся на Сталинградском рейде, определить их техническое состояние и пригодность для использования на переправах. За это взялся директор Сталинградского судоремонтного завода Н. П. Заславский. В Астрахань отправили те суда, которые не могли быть использованы на переправах. В частности, туда увели пассажирский дебаркадер, который в следующую навигацию одним из первых был поставлен в Сталинграде на прежнее место.

Постоянное движение гражданских и военных людей к нашей землянке не осталось незамеченным вражескими наблюдателями. Устраивая свой «КП», управление пароходства предусмотрело удобные подходы к нему со стороны реки, но недостаточно позаботилось о прикрытии подходов с правого берега, и с этой стороны они хорошо просматривались. Все чаще наша землянка стала подвергаться обстрелу. К счастью, ни одна вражеская мина не причинила вреда. Но дальше оставаться на этом месте было все же опасно, и управление пароходства перебазировалось за поселок Красная слобода, где в небольшом леске мы обнаружили хорошие землянки, которые до этого занимал штаб дивизиона противовоздушной обороны.

Поскольку обстановка на переправах все более осложнялась, возникла необходимость обратиться к командованию фронта с просьбой оказать помощь пароходству в преодолении некоторых серьезных затруднений в работе флота. Мы предварительно выяснили у заместителя командующего Сталинградским фронтом генерал-майора Анисимова возможность встречи с командующим фронтом генерал-полковником, ныне Маршалом Советского Союза, А. И. Еременко и членом Военного Сонета фронта Н. С. Хрущевым.

В двадцатых числах сентября мы с Ф. П. Кочениным поехали в штаб фронта. Нам указали палатку, где находился командующий. Адъютант доложил о нашем приходе, и через несколько минут к нам вышли Н. С. Хрущев и А. И. Еременко. Я коротко доложил о работе флота на переправах. В подробном докладе не было необходимости: командование фронта достаточно хорошо знало о переправах как по докладам командиров, так и по личным наблюдениям. Никита Сергеевич Хрущев и Андрей Иванович Еременко не раз бывали на этих переправах и видели действия речников.

Выслушав нашу просьбу, товарищ Еременко дал указание генералу Анисимову закрепить для обслуживания флота пять грузовых автомобилей. Кстати сказать, эти машины уже на следующий день приступили к работе и выполняли задания пароходства в течение всего периода действия переправ.

Командующий фронтам также распорядился зачислить команды судов на довольствие наравне с военнослужащими.

При этой же встрече генерал Анисимов внес предложение о награждении особо отличившихся работников.

Мы рассказали Н. С. Хрущеву и А. И. Еременко о подвигах речников при выполнении заданий командования и получили их согласие на представление к награде группы товарищей.

29 сентября 1942 года командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко и член Военного Совета фронта Н. С. Хрущев подписали приказ о награждении орденами и медалями работников Нижне-Волжского пароходства, особо отличившихся в работе на сталинградских переправах.

А. В. Шагурин

ЭКИПАЖ ЛЕГЕНДАРНОГО «ГАСИТЕЛЯ»

Капитан пожарно-спасательного парохода «Гаситель» Воробьев был вызван на дебаркадер к телефону. Знакомый голос передал приказ:

— Без промедления следовать в район села Ерзовка. Враг поджег нефтекараван. Пожар ликвидировать любой ценой! Об исполнении доложить!

Это было 27 июля 1942 года.

На «Гасителе» зазвучали частые удары колокола. В мгновение ока поднялась вся команда. Бойцы, одетые в брезентовые спецовки, в металлических касках, быстро занимали свои посты.

— Начальника команды и главного механика ко мне! — поднимаясь на капитанский мостик, крикнул Воробьев вахтенному матросу. Над палубой понеслось из уст в уста:

— Начальника команды к капитану!

— Главного механика к капитану!

Нестеров и Ерохин вбежали на мостик.

— Товарищи командиры! Разъясните всем: выступаем сейчас не на учебное занятие, а в настоящий боевой поход. В Ерзовке горит нефтекараван, подожженный фашистскими бомбами. Нам приказано ликвидировать пожар любой ценой.

И переведя взгляд на Ерохина, Воробьев спросил:

— Кто на вахте в машинном отделении?

— Мой помощник, Агапов.

— Хорошо! Но независимо от этого, товарищ Ерохин, вы должны находиться в машинном отделении неотлучно, строго контролировать выполнение каждого моего приказания, обеспечить предельную скорость судна в пути, а во время самой операции — максимальное давление воды в стволах. Ясно?

— Ясно! — последовал ответ. Соответствующие указания даны были и начальнику команды Нестерову.

Когда Нестеров опускался с мостика, прозвучали отвальные гудки. Вахтенные матросы выбрали чалки.

— Тихий вперед! — передал Воробьев в машинное отделение. А через минуту капитан повернул ручку машинного телеграфа до отметки «Полный ход».

Пожарно-спасательный пароход «Гаситель».

На Волгу спускались сумерки. Когда Нижний поселок тракторного остался позади, все увидели, как где-то под Дубовкой, будто бы из самой реки вставала черная грива густого косматого дыма. Он клубился и плыл тучей к степям, куда тянул его ветер.

— Прибавить хода, сколько можно! — отдал капитан распоряжение в машинное отделение. Затем, перегнувшись через перила мостика, крикнул: