Школа Северного пути (СИ) - Астахова Людмила Викторовна - Страница 12

Существо коротко облизнулось узким серо-розовым, с ледяными разводами языком, уже не скрывая свой обман. И шагнуло вперёд шатким нечеловеческим шагом. Так ходит собака, если взять её за передние лапы и заставить топать на задних.

— Приготовься, — шепнул Чжу Юань.

Он резко взмахнул веером снизу-вверх, будто пытался мошку отогнать. Но пущенная им волна откинула чудовище на спину, как складную фигурку из бумаги.

— Ходу отсюда!

Мастер сто раз говорил что-то вроде: «Жрать захочешь, рот сам откроется». На лошадь Имэй даже не вспрыгнула, взлетела без всякого применения духовной силы. Словно кто-то пинка под зад дал.

— Только не оглядывайся! — проорал брат Чжу.

Какие там оглядки, тут бы заставить себя не жмуриться и удержаться в седле!

Несколько сотен ли они с Юанем проскакали галопом, уткнувшись носом в жёсткую гриву. И только когда ощущение, что кто-то сквозь острые зубы дышит холодом прямо в затылок, прошло, остановились. Лошадям надо было дать отдых, а самим — перевести дух и сбегать в кустики.

— Что это б-было? — спросила Имэй, постукивая зубами, как в ознобе.

— Яогуай. Дух-демон собаки. Кто-то бросил её умирать на морозе, я так думаю.

Взмокший брат Юань сидел на корточках и обмахивался своим смертоносным веером, как самым обычным, изо всех пытаясь не выдать пережитого страха.

— Не то, чтобы я попался на уловку, но поначалу… Почти полная копия братца Шэна.

Сердце Имэй пропустило удар при мысли о том, что случилось с настоящим Лань Шэном.

— Не трепыхайся, жив он. Кабы братца угрохали, то подселённого духа в его личине только Мастер и различил бы, поверь, — проворчал шаман и добавил, жадно облизнув губы: — Я бы сейчас выпить не отказался.

— Я, честно говоря, тоже, — призналась девушка.

И они выпили на ближайшем постоялом дворе чего-то крепкого, разом ударившего Имэй по голове и по ногам с двух чарок.

— Да, Бродяга прав, Стратежке нельзя наливать, — сказал Юань, выслушав глупейший лепет соратницы.

— Бе-бе-бе… — булькнула та, завалившись боком на циновку. И подняться уже не смогла, сражённая хмелем наповал.

— Вот тебе и «бе-бе-бе», дурочка. А уж какое мне будет «бе-бе-бе», когда Бродяга дознается, у-у-у-у!

Имэй снилась вмёрзшая в прозрачный лёд мёртвая собака, глядевшая на неё человеческими глазами Бай Фэна. Снег постепенно заметал труп, превращая его в неприметный белый холмик на поверхности необозримого озера. Но, проснувшись поутру рядом с храпящим на все лады Юанем, девушка не смогла вспомнить свой сон. Осталось только зябкое ощущение потери, быстро исчезнувшее под тяжестью чудовищного похмелья.

Брат Чжу отловил её, когда Имэй блевала желчью возле нужника.

— Из тебя собутыльник, как меч — из дерьма, — сообщил он и насильно залил в горло обжигающий эликсир. — Извини, но у нас осталось девять дней на все про всё. Сейчас полегчает.

Имэй благодарно улыбнулась сквозь выступившие слезы. Жаль, не существует зелья, делающего человека внимательнее и проницательнее. Или, скажем, добрее и… человечнее.

Проведя весь день в дороге, Имэй и Юань заночевали в палатке под столичными стенами вместе с остальным странствующим людом, пусть в тесноте, да не в обиде. При виде щуплого, малорослого паренька в ученической шапочке, каковой выглядела теперь Имэй, всякой добросердечной женщине хотелось угостить лопоухого мальчонку хотя бы рисовым пирожком или чем-то посущественнее. Спору нет, засыпать сытой настолько, что на живот невозможно перевернуться, гораздо приятнее, чем с пустым урчащим пузом. Для полного счастья не хватало только тёплого бока Чжу Юаня.

— Отстань! — брыкался тот, весь день рычавший на девушку хуже пса цепного. — У тебя ж отовсюду кости торчат, как у летучей мыши. Совесть имей! Нет, ну серьёзно…

— Жалко тебе? Жалко, да?

— Вот ведь настырное…

— Я на тебе знаки нарисую, — вкрадчиво прошептала Имэй. — Сильные. Спать будешь, как сова в дупле.

И Юань капитулировал. Слишком велико оказалось искушение не видеть терзающих душу кошмаров и не вываливаться из очередного кровавого видения в ледяном поту.

— Ладно, забирайся. Только не брыкайся.

«А то тебе не все равно будет» — мысленно усмехнулась Имэй.

Знак подействовал практически мгновенно. Медиум заразительно зевнул пару раз и через несколько минут уже сладко сопел.

Стратегия Ли Имэй сработала так, как и планировалось. Выспавшийся и хорошо отдохнувший Юань — это совсем другой человек. Куда только делись раздражительность и вздорность, достойные обиженного дворцового евнуха.

«Сделаю ему амулет, — пообещала сама себе Имэй, семеня чуть позади Чжу Юаня. — Хороший, на лучшем шёлке. Чтобы дрых и не мотал людям нервы»

Цзянькан раскинулся на берегу Янцзы и, казалось, что улицы его не имели конца. Пробраться сквозь толпу, да ещё с лошадьми на поводу — задача не из простых, особенно для всякой деревенщины, вроде Ли Имэй. Для которой, похоже, что ни дом, то дворец, что ни встречный, то принц.

— Да не пялься ты вокруг так откровенно, — почти беззлобно ворчал Чжу Юань. — Или хотя бы рот закрой. На тебя сейчас слетятся все столичные мошенники.

— Как бабочки на огонь?

— Как мухи на… это самое.

К счастью, кошелёк с деньгами хранился за пазухой у медиума, а тот совершенно точно не выглядел, как наивный провинциальный лопушок. В чёрном узорчатом шеньи, с яшмовыми медальонами на поясе да с мечом в руке по столице шествовал настоящий маг, которому лучше уступить дорогу подобру-поздорову. На Чжу Юаня оборачивались прохожие, вслед ему шептались торговцы, а впечатлительные женщины так и вовсе прятали лица за рукавами, опасаясь недоброго взгляда. На его юного спутника, понятное дело, никто внимания не обращал.

Зато к резиденции сян-го Чжу И они добрались быстро. На главных воротах стояла охрана — двое дюжих слуг с дубинками. Премьер-министр явно подбирал их с целью устрашения незваных гостей. Однако же, Юань был не только зван, но и ждан. Топтаться на пороге, привлекая к себе зевак, шаману пришлось совсем недолго.

— Милости прошу в дом. Хозяин ждёт вас, господин.

Служанка кланялась так бодро и низко, что выражение её лица разглядеть никак не получалось. Впрочем, Ли Имэй готова была присягнуть — домочадцы уважаемого сян-го пребывают сейчас в ужасе и трепете. Даже завидно! Хотелось бы, чтобы и те люди, которые когда-то лишили Имэй семьи и дома, точно так боялись её внезапного появления, очень хотелось бы.

За громким шёпотом и возгласами, которые сочились из-за каждой стены, не слышно было звука шагов по деревянными половицам крытых галерей и шелеста бамбука в саду. Сплошное жужжание и нарастающий гул со всех сторон. Новость, поди, разошлась уж как круги на воде от брошенного камня.

Сян-го Чжу И ждал их в своих покоях с видом, скорее, обеспокоенным, чем надменным или, скажем, равнодушным. Был он одет в официальное чиновничье платье с высоким головным убором, словно собирался во дворец.

— Ученик Школы Северного пути приветствует господина сян-го в его доме, — отчеканил Юань. — Он пришёл получить указания от господина-заказчика.

И хотя голос его звучал именно так, как должен у человека подневольного, за чьи услуги уже заплачено вперёд, заставить себя согнуть спину Юань не мог. Не гнулась потому что.

Имэй же чиниться не стала, бухнулась на колени и прижалась лбом к ладоням, как если бы стояла сейчас перед самим Императором.

— Приветствую вас, ученик Чжу и…

— Ученик Ли, — охотно подсказала девушка. — Я буду помогать старшему брату.

Теперь она смогла подробно рассмотреть первого министра. Вполне возможно, что Юань пошёл в мать, ибо ни единой общей черты у него с Чжу И не нашёл бы самый внимательный гадатель по лицам. Юань тонкий в кости, если не сказать, хрупкий, а сян-го — как кусок сырого теста, рыхлый и какой-то липкий, а из-за крючковатого носа и тонких губ, похожий на речную черепаху. Глубоко запавшие щеки, как у старика, но взгляд молодой, даже дерзкий. И если это не брезгливое любопытство горит в нем, как факел в ночи, то что же? Господину Чжу И до смерти хотелось понять, что же за неведомая зверушка выросла из одного из его сыновей, и он боролся с брезгливостью.