Школа Северного пути (СИ) - Астахова Людмила Викторовна - Страница 10

— Будь умницей, детка…

У генерала на тонком благородном лице жили глаза безумного зверя. Только что он был человеком, молодым и вполне привлекательным мужчиной, отважным воином и ловким политиком, а стал — опасной бешеной тварью.

— Отпусти! — взвизгнула Имэй и каким-то чудом выскользнула из рук генерала.

И тогда Хоу Цзин её ударил. Сначала несильно, вроде как вразумить. Затем сильнее, чтобы окончательно дошло, кто тут хозяин положения. Наотмашь по лицу. И остановиться уж не смог. Ударил еще раз, и еще. От хлынувшей носом крови Имэй почти перестала дышать, звон в голове мешал услышать, что кричал генерал Хоу. А тот бил и рвал одежду, надавив коленом на грудь. Бил, превращал её шеньи и нижнее бельё в клочки и умудрялся раздеваться сам. А Имэй ничего не могла противопоставить, тело, вообще-то, умеющее дать отпор, совершенно перестало подчиняться.

— Вот так-то лучше… — повторял Хоу Цзин в промежутке между оплеухами. — Так совсем хорошо…

И тогда Имэй сотворила заклинание, пользоваться которым Мастер призывал лишь в самом крайнем случае. Отдать всю духовную силу так же больно, как вырвать собственные глаза из глазниц, или самому себе откусить язык.

Наставник нашел её возле алтаря Доу-му — полуголую, избитую и оплакивающую утрату шэнь кровавыми слезами.

Разумеется, трое поручителей, среди которых был родной дядя генерала Хоу Цзина, умерли той же ночью в страшных мучениях. Но кому от этого стало легче? Не Ли Имэй, точно.

— Верно я говорю, стратег Ли? — повторил упрямо да-цзян. — То была ошибка.

Ошибка?! Имэй до боли стиснула зубы. Но Мастер Дон Син не дал встрепенувшейся ученице возмущенно возразить.

— На этом наш разговор окончен, генерал Хоу. Я вас более не задерживаю, — молвил он невозмутимо. — И если вдруг снова окажетесь в Аньчэне, проходите мимо Школы Северного Пути, не задерживайтесь.

Бессмертный Дон Син никому не отказывал в праве и возможности сохранить лицо в постыдной ситуации, но ради да-цязна Хоу он сделал исключение. Дал своим ученикам, а особенно Имэй, насладиться унижением генерала сполна: его пылающим взглядом, его побелевшими от напряжения пальцами, сжимающими ножны, бисеринками пота над верхней губой, его страхом, в конце концов. Хоу Цзину, должно быть, до смерти хотелось обнажить меч, но тогда бы он точно не ушел отсюда живой. И страшно даже представить, что сделал бы Мастер с его подлой преступной душой после смерти.

— Тогда… — для того, чтобы выдавить из горла несколько слова, генерал собрал всю свою волю в кулак, — я хотел бы откланяться.

— Не смею задерживать доблестного да-цзяна, — кивнул наставник. — Доброй дороги и вам, помощник Юэ.

Кланялся Хоу Цзин так, словно был сделан из цельного куска дерева — кривого и пересушенного. Имэй даже почудился скрип в его плохо гнущихся от сдерживаемого бешенства суставах.

«Поделом тебе, сволочь, — мстительно думала она, прожигая взглядом ровную прямую спину генерала-перебежчика. — Тебя надо в цепи заковать и отправить живьем в Вэй, а не даровать власть над девятью провинциями»

— Думаешь, он отступится? — шепотом спросил Хань.

Чжу Юань, к которому тот обращался, снова гневно щелкнул ярко-синим веером.

— Тебе следовало убить его, Ли Имэй. Твоей духовной мощи хватило бы завалить троих таких ублюдков.

Имэй и сама знала, что упустила отличный шанс избавить Поднебесную от этого человека. Позорно облажалась, так и не сумев преодолеть свой страх.

— Хватит! — рявкнул Мастер, не терпевший пререканий между учениками. — Всё уже обговорено тысячу раз. — И нетерпеливо хлопнул ладонью по гладко отполированному подлокотнику, на который опирался. — Лю Хань, проследи, чтобы генерал благополучно покинул поместье. А вы двое — сюда!

Шаман и каллиграф безропотно простерлись ниц перед наставником, готовые выслушать приказ.

— Отправитесь в Цзянькан, поступите в распоряжение сян-го[13] Чжу И, уладите беспорядок в связи со смертью наложницы Дин, — объявил Мастер. — На всё — про всё вам дано 10 дней.

Каждое слово он ронял, как каплю воды в медный таз.

— Контракт с лянским сян-го? — не поверил своим ушам Юань. — Как это понимать?

— Плевать мне, как ты его будешь понимать. Но либо ты справляешься с заданием ровно за неделю, либо остаешься служить Чжу И на целый год. А ты… — Мастер перевел тяжелый взгляд на Имэй, — снова напортачишь — отдам в Чанъань!

Угроза подействовала на обоих учеников как ушат ледяной воды, вылитой на головы спросонок. В Чанъани шла отчаянная драка за престол Восточной Вэй, и там уж Ли Имэй совершенно точно пришлось бы убивать, чтобы самой не помереть. И не при помощи чжэньшэнь[14], а как все люди — кинжалом, ядом и подлостью.

— Ученица Ли принимает контракт, — прошептала Имэй и ущипнула замешкавшегося от потрясения Юаня. Мол, поторопись, дурень, не зли наставника.

— Ученик Чжу принимает… контракт, — выдавил тот из себя, едва не подавившись собственным языком.

— И чтобы утром духу вашего тут не было, — приказал Мастер и швырнул в Юаня мешочек с деньгами. — Это — на лошадей. Теперь свободны!

Имэй снова поклонилась и поспешила выскочить наружу. А Чжу Юань остался. Он до сих пор не мог поверить, что наставник заключил контракт с сян-го, с его отцом.

Но разговор с Мастером всегда получается короткий, когда у того в руках оказывается любимая бамбуковая палка. Чжу Юань выскочил из покоев учителя, держась за правый бок, злой и плюющийся самыми отборными ругательствами.

Глава 5 Сын министра

Подол мужского шеньи[15] стал влажным от слез Малька. Впрочем, из младших учеников только Ян Янь смог сдержаться и не реветь. В их коротеньких жизнях подательницей тепла, еды и заботы всегда была Имэй. И теперь она впервые на их памяти покидала Школу. Как тут не заплакать?

— Хватит возиться с… личинками, — бросил через плечо Юань — Нам пора.

— Да, быстрее уйдете, быстрее вернетесь, — поддакнул Хань, подсаживая девушку в седло. — Не переживай, мелкая, я с ними управлюсь не хуже тебя.

И потрепал по макушке и без того перепуганного Малька. Тот сразу же взвыл и попытался вцепиться в стремя.

— Уж постарайся, братец Лю, — пробурчала Имэй и отвернулась, чтобы самой не разрыдаться.

Уезжали в Цзянькан затемно, и такая же беспросветная мрачная безнадежность, какая бывает только поздней осенью, царила на душе у стратега Ли. Впрочем, они с Чжу Юанем стоили друг друга по части настроения. Еще неизвестно, у кого оно было отвратительнее. Имэй, к тому же, еще и спать хотелось до смерти. Она со всем тщанием готовилась к отъезду: давала указания кухарке, писала талисманы, прибиралась в молельне. Чтобы за время её отсутствия в жизни обитателей Школы ничего не поменялось. Так и не заснула толком.

Чжу Юань тоже маялся от переживаний. Светильник горел в его комнате всю ночь напролет.

Аньчэн еще подремывал-досматривал последние беспокойные сны, когда угрюмый и недовольный стражник открыл им Восточные Ворота. Только ученикам Мастера Дон Сина дозволено было покидать город до положенного по закону часа Чэнь[16]. Вообще-то, добрые аньчэнцы искренне верили, что маги, коль им приспичит, запросто летают через стену туда-сюда, но эта парочка, видать, поленилась.

— Зачем он делает с нами такое? — спросил вдруг шаман, чуть попридержав свою лошадь, чтобы поравняться с Имэй. — Брать заказ у… этого человека? Мастер ведь отлично знает, каков из себя сян-го Чжу И.

В сумерках бледное лицо Юаня с темными кругами вокруг запавших глаза казалось маской одичалого призрака. Словно в шамана вселился один из тех неупокоенных духов, которых он привык умиротворять.