Отступники (СИ) - "Schell" - Страница 12

Но в один из таких дней, когда она, как обычно, сидела напротив ледяных скульптур, что сама же и создала с помощью магии Воды, то неожиданно…

Тяжелый груз упал с плеч, будто бы… Она никогда не грустила, будто бы… Это никогда не было так важно.

Зрачки расширились, она вдохнула леденящий душу воздух, огляделась. Всё вокруг раньше казалось таким серым, а теперь… Статуи маленьких медвежат, стоящих у большого трупа медведицы. Раньше экспозиция казалась единственным прекрасным, что существовало, а теперь — всего лишь скульптура.

Она вновь вдохнула воздуха полной грудью, поглядела в окна особняка — служанки о чём-то разговаривали, не отвлекаясь на мелочи.

Эвелин осмотрела свою ротонду лилового цвета, и… Скинув её с себя и оставшись в одном лишь утепленном платьице, прошмыгнула мимо стражи и сбежала с территории замка.

Проходила мимо множества церквей (их и правда чересчур много в Аметисте), бегала от королевских стражей, которые зашли выпить в бар. Она прогуливалась через торговые ряды рынка, скрывала какой-то накидкой своё лицо, когда проходила мимо стражи и знатных людей, что могли узнать её издалека.

— Это вычтут тебе из зарплаты! — кричал стражник на хилого паренька в доспехах, — Как можно было упустить малышню с фальшивыми монетами, а если они продолжат так делать? Сколько потеряет королевство из-за твоей ошибки?!

— Н-но, сэр, это же вы… — начал он, но получил оплеуху от другого офицера и замолчал, — Так точно, товарищ командир.

Какие-то стражники ссорились у киоска иностранного торговца магическими камнями. Эвелин лишь пожала плечами и пошла дальше. Какая-то престарелая дама продавала зимние традиционные головные уборы Аметиста — лиловые меховые шапки с более тёмным и выделяющимся крестом. Их обычно носят при походе в церковь, ну, или же паломники.

Дама, заметив взгляд Эвелин, предложила одну такую почти за даром, но Эвелин лишь помотала головой и пошла дальше.

А зайдя в цветочный ларёк, дернула носиком, когда почувствовала множество, уже давно потерянных для неё, запахов. Она стояла всего пару секунд, а потом извинилась и вышла.

— Кажется… Теперь всё изменится, — говорил Сильджертольд, одетый в лиловую меховую шапку, — Пора готовится…

Часть 7

Часть 7

355 год после Распада

Два года назад, в день рождения Принцессы Эвелин фон Краун, Король Аарогуст фон Краун устроил геноцид в четырёх селениях, благодаря которым в королевстве всегда была еда, оружие и, соответственно, деньги.

Первой под удар попала Южная деревня, две сотни взрослых людей были заживо сожжены, а вся деревня превратилась в угли. Ещё более двадцати человек были не найдены, предположительно, тоже мертвы.

Аарогуст фор Краун… Кровожадный Аарогуст.

Никто не знал, что у него была благородная цель, но в глазах других он стал злодеем. И старый колдун Сильджертольд не мог долго этого терпеть. Поэтому он ждал нужного момента. Момента, когда все будут готовы.

Королевство отвернулось от Короля, слуги бояться его, родные жена и дочь избегают его. Аарогуст спился, нарастив живот и потеряв былую форму. Всё время сидит в кабинете, изредка выходя в мир ради борделей, ведь жена перестала исполнять супружеский долг.

Сильджертольд медленно шёл к покоям Принцессы, он хотел извиниться перед нею, ведь именно из-за этого колдуна Аарогуст должен был сделать… То, что сделал её отец.

Принцесса была последней, кто сопротивлялся и не мог прийти в норму после Сожжения. И недавно, год с лишним назад, она наконец-то была готова.

Эвелин спала крепким сном, видела радужные прогулки с парнем из своих снов, будто бы они танцуют на королевском балу. На нём чёрный фрак, а на ней безупречное пышное синее платье, они кружатся в танце, он кружит её на своей прогулке.

Эвелин спала крепким сном, видела радужные прогулки с парнем из своих снов, будто бы они танцуют на королевском балу. На нём фиолетовый фрак, а на ней безупречное пышное синее платье, они кружатся в танце, он держит её за руку во время свидания после танца.

— Тебе так нравится Тьма? — нежный женский голос был полон сочувствия и жалости.

Картины её снов пропали, будто бы их и не было, и Эвелин стояла одна в белой комнате. Было ощущение, что кто-то ходит рядом, дышит в затылок, но оборачиваясь она никого не видела.

— Вы с ним сбежали от меня, — голос погрубел, а по телу Принцессы прошлись мурашки, — А что теперь? Будете разыгрывать любовную сценку?

Её колени задрожали, она мотала головой в надежде проснуться.

— Ах, оружия, которые получили личность такие смешные, — эхом раздался хохот, — М-да, вы всегда были неравнодушны друг к другу, что же, тогда я подожду, пока вы не налюбуетесь друг другом. Хотя, так будет даже лучше…

Неожиданно Эвелин проснулась в холодном поту, она не помнила своих снов, но они показались её кошмарными. Она махнула головой, зная, что есть кое-что гораздо страшнее снов — реальность. А в реальности её отец убивал невинных людей.

Неожиданно она услышала стук в дверь, хотела как обычно ответить, чтобы её все оставили, но когда увидела на пороге Сильджертольда на коленях, который без остановки раскаивался и просил прощения.

— Что-то произошло, Сильджертольд? — спросила она немного промедлив, — Если это отец, то ска-!

— Вы меня простите, я вам обещаю, — он поднял глаза налитые слезами, и достал из-за спины свой посох.

Читая слова на другом, непонятном для людей, языке, его посох начинал светиться фиолетовым светом, а глаза горели чёрным огням, слёзы превратились в багряную кровь и, издав истошный крик, он закончил заклинание, ударив со всей силы по земле посохом.

Ударная волна пурпурного сияния прошлась по всему королевству Аметист, она затрагивала каждый дом, проходила через каждое живое существо. Заклинание, очищающее чужие мысли от того, что выберет заклинатель. И Сильджертольд выбрал стереть все два года, восполняя пробел другими, нарисованными им воспоминаниями.

Она проходилась по полям и лесам, и не заходила дальше их королевства. И, когда тёмно-лиловая волна преодолела тысячи метров, она добралась до немаленького лагеря, где стояло множества палаток.

Но когда стирающая память магия зашла на территорию их места обитания, то врезалась во что-то невидимо и скользнула дальше, словно вода обошла стороной валун.

Тёмный купол каждую ночь охватывал лагерь детей, которые смогли выжить в Сожжении, — так прозвали тот день. Он никого не впускал и никого не выпускал, охватывал большую площадь, но самое главное — скрывал это место от чужого взора. Для всех остальных там была обычная полянка перед лесом.

Но было ещё одно место, которое заклинание мага обошло стороной, это был ещё один лагерь, но палаток там было гораздо меньше. На улице, у костра сидел не человек. Он варил суп, а напротив него сидела его сестра.

— Эсма, кто-то хочет забыть про нас? — спросил он, скидывая кожаный плащ с головы.

— Мы придём последними! — пустила слезу девушка, — Робби, всё потому что, тебе понравились те книги, а на нас теперь вину валят!

Чешуйчатый лишь посмеялся, продолжая мешать содержимое котла. Две металлические сферы, которые светились голубым огоньком, медленно приземлялись на землю.

— Зато, твой братец гений, который спас Восточную и нашу деревню, — продолжал гоготать тот.

И Сильджертольд обессиленно упал, когда завершил своё дело. Издав глухой стон он разбудил от замешательства Принцессу, что стояла рядом и отходила от ступора.

— О, Господи, Сильдж, — скользнула к старику Эвелин, — С вами что-то произошло?

Хрупкая Принцесса была решительна, она взвалила на себя тело старика и, иногда почти падая, доковыляла, через коридоры и лестницы, до комнаты старой королевской целительны.

Там смогла успокоить Эвелин, сообщила, что у него просто недостаток маны, мол, истратил все свои запасы.