Нянька для Радуги (СИ) - Зинина Татьяна - Страница 47

— Вот такая я, — ровным тоном проговорила девушка. — Такой я себя вижу.

— Разноцветной, с кучей дырочек на теле и клеймом? Такая ты? — в голосе парня появилась презрительная усмешка. Затем он отрицательно покачал головой и сам себе ответил: — Нет, Мира. Это всё глупости. Ты… это ты. Яркая, взбалмошная, непредсказуемая девушка с шикарной фигурой, умопомрачительной улыбкой и самыми красивыми глазами, что я вообще когда-то видел. И хрен с ней с радугой в волосах, я к ней уже даже привык. Но эти твои проколы на теле откровенно бесят. Ты как подушечка для булавок. И тату… Что там кстати набито?

— Морской дракон, — выдавила из себя она.

— Зачем? — воскликнул Макс.

— Захотелось, — всё так же тихо ответила она.

— Захотелось? — он резко сжал кулаки и отвернулся к ровной глади бассейна. — Тебе просто захотелось…

— Да что в этом такого ужасного? — бросила Мира, всё больше раздражаясь. — Не нравится — не смотри! В конце концов, какая тебе разница, что там наколото на моей шее?

— Мне? — он резко развернулся и ткнул пальцем себе в грудь. — Ты права. Никакой! Делай с собой что хочешь! Хоть на лысо брейся — мне плевать! Хочешь выглядеть как «гламурное чудовище» — пожалуйста! Только не приходи ко мне, когда тебя снова примут за шлюху. Ведь вчера произошло именно это, — он перевёл дух и, наконец, сказал то, что должен был озвучить с самого начала. — Гарик на приличных девушек даже не смотрит. Они ему не интересны. А ты выглядела как та, кто за деньги готов раздвигать ноги перед любым. Поэтому и только поэтому он выбрал тебя. И поверь, отымел бы так, что ещё несколько дней бы с кровати встать не смогла.

— Макс! — она хотела крикнуть, но язык не слушался. Голос сел, а в горле образовался ком. — Зачем ты так?

Мира поёжилась, будто от холода, и обхватила себя руками. Смотреть на парня она больше не хотела, но и уйти не могла. Ноги оказывались ей подчиняться, а коленки дрожали так, что она даже не стала пробовать подняться. Макс же видел её состояние и прекрасно понимал, какого ей сейчас. Но кто-то должен был сказать ей всё это. И пусть больно, пусть противно, но зато — правда.

Он не хотел подходить… утешать… успокаивать, но когда на её щеке скользнула первая слезинка, не выдержал. Присел рядом с ней на корточки и посмотрел в её лицо.

— Не надо плакать. Это бессмысленно, — прошептал он, стирая мокрый след с её кожи. — Я говорю тебе это не для того чтобы обидеть или оскорбить, а чтобы ты поняла свою ошибку. Не нужно строить из себя распутницу, особенно, если на деле таковой не являешься, — он встретился с её напряжённым взглядом и попытался улыбнуться. — Мне вот совсем непонятно, зачем нужно выставлять себя на всеобщее обозрение. Для чего все эти ультракороткие юбки? Высоченные каблуки? Тебе что, так нравится, когда на тебя смотрят голодными глазами? Нравится дразнить мужчин?

— И что с того? — грубо бросила девушка. — Да, нравится. Мне приятно их внимание.

Макс убрал руку с её лица и поднялся на ноги.

— Ну и дура, — ответил он с укором. — Значит, внимание Гарика тоже было тебе приятно? Значит зря я переживал? Летел к тебе на помощь. Зря подставлялся перед Каримом, говоря, что ты моя невеста. Кстати он мне искренне сочувствует.

— Хватит! — у Миры всё-таки нашлись силы, чтобы встать. — Довольно. Я уже по горло сыта твоей моралью. Да, признаю, вчера я сглупила, поехав в неизвестное место без надлежащего сопровождения. Но на этом всё! И не нужно мне говорить, какая я неправильная и нехорошая. Такая уж уродилась. Такой меня воспитали родители.

— Да? Так это они виноваты, что ты выросла такой легкомысленной? — парировал Макс.

— Нет. Они хотели вырастить из меня образцово-показательную принцессу. Только растили неправильно, — она горько усмехнулась. — Наверно не по тем учебникам.

Мира гордо выпрямилась и уже развернулась, чтобы уйти, но наткнувшись на раздражённый взгляд Макса, не смогла удержаться от колкости:

— Зато тебя явно растили по книжкам о том «Как воспитать благородного джентльмена». И преуспели. Уверена, родители гордятся тобой, ведь ты такой весь правильный и порядочный, — ехидно добавила девушка и уже ожидала услышать в ответ очередную порцию морали, но Макс лишь хмыкнул и снова отвернулся к воде.

— Иди спать, Мира, — сказал он спокойно, а потом как-то натянуто улыбнулся и добавил: — Меня растили воспитатели и улица. А родителей у нас с Машей нет. Мать отказалась от нас, когда нам не было и недели.

Такого ответа Мирослава точно не ожидала. Почему-то она даже подумать не могла, что её высокоморальный Цербер и его сестрёнка-ангел могут оказаться детдомовцами. И в этот момент Мире вдруг стало так стыдно за свои слова и поведение, что она сама бы с удовольствием выбросила себя в бассейн. Она хотела извиниться перед Максом, пообещать, что прислушается к его словам и наставлениям. Обнять, в конце концов, но… он просто развернулся и, ничего больше не говоря, скрылся за дверью гостевого домика.

А она осталась одна. Наверно, в глубине души надеялась, что вот сейчас он вернётся, позовёт зайти на чашечку чая… Или просто выйдет и присядет на соседний шезлонг. Да что угодно! Но… дверь не открылась, Макс не появился, и ей всё-таки пришлось отправиться домой.

Только теперь ей больше не было страшно, как вчера ночью. Или одиноко и пусто, как сегодня днём. Теперь Мире стало противно, причём противно от самой себя.

Войдя в свою комнату, она остановилась перед большим зеркалом и окинула придирчивым взглядом своё отражение. И пусть сейчас она не была шикарно одета, а макияж отсутствовал вовсе, но девушка в зеркале всё равно выглядела достойно. Гордо, ярко, пусть и чуточку растеряно.

Тогда она подошла ещё ближе, зацепила пальцами застёжку штанги на брови и вытащила серьгу. Затем, хмыкнула и сняла почти не заметный гвоздик с носа. Перевела взгляд на уши, обречённо вздохнула.

— Ну что я делаю? — спросила она своё отражение, а руки тем временем уже снимали с левого уха целую череду золотых колечек.

Сколько их там было? Мира даже не пыталась посчитать. В итоге, через полчаса осталась только классическая пара серёг на мочках и маленький шарик на языке. Их девушка решила не трогать.

Под воздействием эмоций пальцы сами потянулись за ножницами, чтобы срезать с волос пресловутую радугу, но девушка вовремя себя остановила. Ведь, чтобы избавиться от этого многоцветия ей пришлось бы резать почти под корень. А на такие жертвы Мира готова не была.

О словах Максима она думать не желала. Хотя… и так понятно, что во многом он прав. Но одно дело — понимать это, и совсем другое — принимать. Внутреннее природное упрямство не позволяло девушке просто так взять и прислушаться. И если бы не данное ранее обещание быть хорошей и послушной, она бы в тот же вечер сорвалась на какую-нибудь вечеринку. Просто назло Максу… и себе. И той глупой морали, которую он так долго пытался ей внушить.

В итоге, скрипя зубами, впервые за это лето Мира легла спать ещё до полуночи. Для неё было странно проводить вечер дома, причём, совершенно одной. И она всерьёз полагала, что уснуть так рано не сможет. Но, едва голова коснулась подушки, её глазки закрылись, а сознание погрузилось в сон, в котором её снова и снова преследовал грустный укоризненный взгляд глубоких серых глаз Максима.

Глава 13. Обещания и их последствия

Глава 13. Обещания и их последствия

Утро встретило Миру ярким солнечным светом и тонким намёком на то, что она проспала почти двенадцать часов. От такого продолжительного отдыха тело неприятно ломило, а туман в голове никак не желал проясняться.

В доме оказалось удивительно пусто, и даже Лены на кухне не было, хотя завтрак стоял на столе. Но не успела Мира удивиться, как в дверях появилась необычно довольная Маша, с двумя пустыми чашками.

— Привет, — махнула она, доставая большую турку. — Кофе будешь?