Нянька для Радуги (СИ) - Зинина Татьяна - Страница 27

Тогда он мигом вылез из бассейна, бросился за ней, и почти добежал, когда его остановил её ровный холодный голос.

— Если дорога жизнь, лучше не подходи ко мне. Вообще никогда, — сказала она. И уже хотела скрыться за дверью, но всё-таки остановилась. — И ещё Макс… Я обещаю тебе, что ты не доработаешь здесь до возвращения моего отца. Поверь, я сделаю всё, чтобы ты не справился, и он с позором вышвырнул тебя из своей фирмы. А обещания свои я держу всегда!

И ушла, оставляя парня, растерянно пялиться на закрытую дверь. Почему-то теперь он был уверен, что сегодняшней выходкой самолично подписал своё заявление об уходе.

Глава 8. Договорённости союзников или Ответная диверсия № 1

Глава 8. Договорённости союзников или Ответная диверсия № 1

Яркие лучи полуденного солнца нещадно нагревали и без того горячий воздух, делая нахождение вне тени сущим самоубийством. На улице пекло так, что впору заматываться в паранджу и сидеть в каком-нибудь холодном подвале. Или хотя бы в помещении с закрытыми окнами и работающим кондиционером. Наверное, все нормальные люди именно так бы и поступили в столь знойный день, а ненормальные…

А вот ненормальные обильно мазались маслом для загара и, лёжа у бассейна, старательно изображали «куриц гриль». Их ни капли не смущало, что ртутный столбик на термометре уже почти дошёл до отметки в плюс пятьдесят и опускаться явно не собирался. Они просто загорали.

Когда же становилось совсем уж жарко и казалось, что кожа уже просто обуглилась, девочки поднимались с шезлонгов и дружно запрыгивали в приятную прохладу бассейна. И так до самого вечера.

Поначалу Машу немного напрягало подобное времяпрепровождение. К тому же, их с Мирой общение было, мягко говоря, натянутым. Но после целого дня, проведённого вдвоём, она стала относится к этой чудной блондинке с гораздо большей теплотой. И как бы странно это ни звучало, но у Маши сложилось странное впечатление, что на солнце ледяной панцирь Мирославы начинает таять. И из злобной холодной фурии она непонятным образом превращается в обычную девушку, пусть немного взбалмошную и импульсивную.

Уже через несколько часов вот такого совместного отдыха, Мария поняла, что подопечная её брата на самом деле крайне весёлое и позитивное создание. Мира с озорной улыбкой рассказывала ей о своих чудачествах, о глупых ситуациях в которые попадала. Маша же слушала её с явным удовольствием, всё больше поражаясь патологической невезучести этой девушки.

— Как ты так живёшь? — всё-таки спросила она после очередной весёлой истории. — Получается, что слово «везение» для тебя — сказка? Небылица? И что ни разу не случалось чего-нибудь такого, о чём можно было бы сказать, что тебе повезло?

— Нет, — отозвалась Мира, пожимая плечами. — Ни единой монетки на дороге не находила, ни разу не получала халявных призов и подарков, не побеждала в конкурсах, не сталкивалась с «парнем своей мечты». Я даже в беспроигрышной лотерее умудряюсь вытянуть самый ненужный приз.

— Жесть, — весло ответила Маша.

— Да, так вот и живу, — улыбнулась Мирослава.

— Ну, знаешь. Ты ведь родилась в семье богатого человека. Живёшь в шикарном доме. У тебя свой огромный бассейн. Разве это ни везение?

— Возможно, — Мира сильнее надвинула на лицо широкополую шляпу и прикрыла глаза. — А может, и нет. Ведь фактически получается, что моя мать жила с отцом только потому что он её обеспечивал. Они постоянно ругались, и куда больше были заняты выяснением отношений, чем моим воспитанием. Я не гуляла со сверстниками, потому что в этом районе не было никого моего возраста. К подружкам мама меня не отпускала, и сюда я тоже никого не могла привести. Да и вообще, росла довольно замкнутой. Первая подруга у меня появилась уже в старшей школе. Да и та… — она вздохнула и не стала договаривать. — Повезло мне лишь в том, что отец меня любит. Хотя… теперь я уже и в этом не уверена.

— А твоя мать? Где она сейчас? — осторожно поинтересовалась Маша.

— В Афинах. Вышла замуж за какого-то грека и укатила жить к нему, — безразличным тоном ответила Мира.

— И давно?

— Я школу как раз заканчивала.

Мирослава скинула с головы шляпу, неспешно поднявшись, подошла к краю бассейна и сиганула в воду. И видя такую реакцию, Маша пришла к выводу, что на этом разговор закончится. Что данная тема для Миры — больная, и ей неприятно рассказывать, потому и не стала задавать вопросы. Тем временем невезучая хозяйская дочурка сплавала к дальнему борту и, вернувшись, зацепилась руками за прутья лестницы. Из воды она не вылезала, продолжая нежиться в её прохладе. А потом вдруг снова заговорила…

— Я после их развода осталась с мамой. Но, поверь, пожалела о своём выборе уже через пару дней, — сказала, сдавленно хихикнув. — Она и до этого сильно ограничивала мою свободу, но теперь стала контролировать каждый шаг. Это было невыносимо! Моя жизнь проходила строго между школой и домом. И бедная я, если вдруг решусь задержаться хоть на минуту.

Она отцепилась от трубы, подплыла к небольшому синему матрасу и, забравшись на него, улеглась на живот.

— Ей что больше заняться было не чем? — спросила наблюдающая за ней Маша. — Получается, что после развода, она полностью сосредоточилась на твоём воспитании?

— Нет, она просто до жути боялась остаться одна, — заметила Мирослава со злой усмешкой. — Считала, что гипотетические друзья, подруги или, того хуже, парень, вытеснять её из моей жизни.

— Глупость какая!

— Угу, и я полтора года жила с этой глупостью, — Мира усмехнулась и подплыла ближе к борту.

— А потом она вышла замуж за грека? — предположила Маша.

— Да. Её какая-то подруга с ним познакомила. Он вроде как моряк. По каким-то делам в нашем порту ошивался. Я не интересовалась подробностями. А через неделю после знакомства он предложил ей уехать с ним. И… она уехала.

— А ты перебралась жить к отцу.

— Именно. — Мира вздохнула, а на её лице тут же расцвела шальная весёлая улыбка. — Здесь меня уже почти никто не контролировал. И началась настоящая жизнь.

Маша же её веселья не разделяла. Ей было совершенно непонятно, чему можно радоваться в этой ситуации. Родителям Мирославы, по сути, оказалось наплевать на дочь, а она будто только этого и ждала. Понятное дело, что не последнюю роль здесь сыграла чрезмерная опека матери, которая связывала юную Миру по рукам и ногам. И не удивительно, что когда эти оковы спали, девушка сразу же поспешила наверстать упущенное время. Вот только ни к чему хорошему это не привело.

На сей ноте их разговор сам собой сошёл на «нет». Мира погрузилась в сладкие воспоминания о собственной разгульной юности, а Маша в очередной раз попыталась представить, какой стала бы её жизнь, будь у неё родители. Звука приближающихся шагов никто из них не расслышал, поэтому появление в их компании нового действующего лица стало для обеих девушек сюрпризом.

— Приветствую двух самых очаровательных красавиц Черноморского побережья, — весело поздоровался Лёва, усаживаясь на свободный шезлонг. — Поражаюсь, как вам до сих пор не надоело целыми днями заниматься одним и тем же. Как вас ещё не тошнит от этого бассейна?

— Отстань, — отмахнулась от него Мира, легко соскальзывая с матраса и направляясь к небольшой металлической лесенке.

Лёва помог ей вылезти из воды и, окинув сестру оценивающим взглядом, не удержался от очередной колкости:

— Боюсь, если ты продолжишь и дальше коротать дни таким образом, то жители солнечной Африки при встрече начнут принимать тебя за свою.

— Хочешь сказать, что я чёрная? — девушка внимательно посмотрела на собственные загорелые ноги и снова повернулась к брату. — Загар как загар. Не темнее некоторых, — бросила она, имея в виду самого Лёву.

— Для пепельной блондинки с таким цветом кожи ты выглядишь несколько… экстравагантно, — добавил он с улыбкой.

Мира осмотрела его придирчивым взглядом и покачала головой.