Цветы Эльби
(Рассказы, сказки, легенды) - Юхма Михаил Николаевич - Страница 14

Там, в овражке, ударил ножнами оземь, сделалась трещина, в нее и прыгнул батор.

На этом месте забил родник. Никогда он не замерзает, потому что жив батор. Люди говорят, придет время и Кармал проснется. Произойдет это в тот день, когда над родной землей нависнет опасность.

Сабля батора забьет по щиту от полуночи до полуночи. Прибежит к дереву снежно-белый конь, заржет семь раз. И упадет тогда наземь старый дуб, заглушая грохотом журчанье родника. Вот когда проснется Кармал-батор, чтобы защитить людей от их настоящих врагов.

Сейчас он спит, а родник поет ему свою песню. Прислушайся, разве она не похожа на чувашскую колыбельную?

ГОРА ВАЙДАРМИНА

По правде сказать, я не надеялся на скорый ответ.

Мы сидели на завалинке возле конюшни, сухие дедовы пальцы нервно постукивали по коленям. Ендимер, не отрываясь, смотрел на дорогу. Из соседнего колхоза вот-вот должны вернуться подпаски и рассказать, кто выиграл в соревновании коневодов.

Дед имел к этому самое прямое отношение. Выращенные Ендимером лошади всегда были лучшими в районе. Как-то будет на этот раз?

— Говоришь, Вайдармин? — переспросил дед спустя некоторое время. — Это имя богатыря. Чай, слыхал о нем?

— Нет, мучи, не слышал.

— Ну-у, не может быть, — он явно тянул, поглядывая в сторону околицы, — любого школьника спроси… легенда известная.

— Да нет же, правду говорю — не слышал.

— Ладно, слушай.

И он стал рассказывать — вначале рассеянно, а потом увлекся.

…Давным-давно был на земле уголок, где жили самые счастливые люди. Это были певцы, и жили они на высокой горе. А гора была не простая: воздух вокруг необыкновенный, прямо скажем, волшебный, любую хворь выгонял. Уставший вдохнет — сил наберется, хмурый — подобреет, размечтается.

Тогда еще это место не имело названия. Одни называли его Горой певцов, а другие — Страной поющих. Певцы слагали там свои песни и спускались к людям, чтобы спеть им о верной любви, что побеждает зло, о цветах, похожих на радугу, о жизни, о правде, о мечте.

Ходили они с песнями по земле, и повсюду их встречали как самых дорогих гостей.

Так проходили годы.

А беда между тем притаилась рядом и только ждала своего часа.

Была зима.

В том году гору завалило снегом.

Певцы зазимовали в своих домах, в их сердцах рождались новые песни о прекрасных днях, что придут на смену жестоким морозам.

Все воспевали весну, но каждый видел и описывал ее по-своему — получилось у сотни певцов сто разных песен.

Неожиданно на гору напало чудовище по имени Асьтаха.

Дракон Асьтаха имел три головы — три пасти, и каждая изрыгала пламя. Он был так страшен, что одним своим видом мог испугать богатыря. Среди певцов не оказалось такого, кто встал бы против Асьтахи с саблей в руках. Да и сабли-то в Стране певцов не сыскать, их оружием всегда были гусли, шыбыр[19] и кубыс.

Асьтаха напал так внезапно, что певцы не успели опомниться. Многих чудовище проглотило. Иных сожгло, а оставшиеся в живых были заперты в пещере.

Асьтаха выводил их по одному и заставлял служить себе.

— Верных слуг одену в парчу и золото, — сулил дракон, — кто мне будет служить, тот и над людьми будет властвовать.

— А если кому такая служба в тягость? — спросил его один из пленных.

— Спалю огнем!

Никто из певцов не соглашался служить Асьтахе.

«Неужто ни один не покорится, — думал дракон. — Неправда, в голоде и холоде долго не продержатся!»

Уж очень нужны ему были верные певцы, которые прославляли бы его власть и силу.

Нашлись-таки слабые духом, немного их было, но и тем был рад коварный Асьтаха.

— Наконец-то прославится в веках мое имя! — закричал дракон.

Позвал Асьтаха жалких певцов и сказал:

— Хочу, чтобы весь мир знал о моем величии и могуществе. Вы должны мне в этом помочь.

— А как? — спросили певцы.

— Очень просто! — ответил Асьтаха. — Будете слагать обо мне песни. Народ полюбит песни, полюбит и меня. А теперь ступайте по домам. Как сложите песню, пошлю вас к людям.

И сложили бедняги-певцы песню об Асьтахе, в которой говорилось, что дракон хоть и чудовище, но сердцем добр, душой отважен и совершил такие подвиги, о которых даже не мечтали богатыри. В этой песне три головы-пасти, изрыгавшие пламя, сравнивались с солнцем, дающим людям тепло, с луною, льющей серебряный блеск в ночном небе, со звездами, сверкающими в необозримой вышине.

Выслушал дракон певцов, кивнул им ласково:

— Вот теперь отправляйтесь к людям и пойте только эту песню. Вернетесь, отблагодарю. Но горе тому, кто изменит мне и запоет другую песню или станет болтать лишнее. Поняли?

Закивали покорно певцы.

— Через семь недель и семь дней вы вернетесь обратно. Если кто не вернется, пусть пеняет на себя. Я разыщу его и на краю земли. Ступайте!

И ушли певцы в долину.

Наступила весна.

Шумели вешние воды. Земля полной грудью вдыхала тепло, зеленела трава.

— Друзья пришли! Песенники! — закричали люди, увидев певцов. — Как долго вас не было!

Тут люди заметили, что певцов мало. Они спросили:

— Где же остальные? И почему вы такие грустные? Почему не улыбаетесь весне?

Ничего не ответили пришельцы.

— Спойте нам, — попросили люди.

И запели тогда певцы песню о добром драке не. О чудовище, которое принесет всем радость и счастье.

Дивились люди, слушая их.

— Что случилось с певцами? — говорили они. — Ведь они поют о драконе, уничтожившем целые селения, не жалеющем ни детей, ни стариков.

— И голоса-то у них фальшивые! С чего бы это?

Но никто им не мог ответить.

Тогда люди обратились к певцам:

— Добрые наши друзья! Почему так слабы ваши голоса? Зачем вы славите злого, беспощадного Асьтаху?

— Может, с вами случилась беда?

— Скажите, мы вам поможем!

Но промолчали певцы и на этот раз. И снова затянули все ту же песню.

Люди, слушая ее, только головой качали.

А гости, кончив песню, двинулись дальше, в соседние селенья. Хмуро слушали их люди, молча провожали в путь.

Был среди певцов один — самый молодой. Звали его Тигеш.

Был у Тигеша в одном селении мудрый друг шурсухал.

Он-то и надумал помочь парню, но прежде хотел узнать, что же приключилось с певцами.

И сказал старик Тигешу:

— Было вас много, и все, как один, веселы. А теперь вас мало, ваши лица хмуры, ваши песни обманчивы. Скажи мне, друг мой Тигеш, что вас мучит, какое горе?

Взглянул Тигеш на шурсухала и, вздохнув, промолвил:

— Должен молчать, иначе погибну, как и все остальные. А я ведь молод и хочу жить.

— Разве подобает соколу жить подобно вороне? — спросил шурсухал. — Помню, однажды поймал охотник горного сокола, и чтоб тот не улетел, обрезал ему крылья и пустил гордую птицу во двор — приручить хотел. Дал ему много пищи, много воды. А крыльев-то нет. Взмахнул сокол обрубками раз, другой, и хлоп обратно наземь. Уставился на охотника соколиным своим взглядом, а в глазах тоска смертная… Разве не похож ты сейчас на того сокола? Чего ты ждешь, на что надеешься? Обманом и страхом продлить свои дни? Ты — человек и певец!

Задумался, услышав это, Тигеш.

Полдня думал, потом сказал:

— Ты прав, шурсухал. Не подобает гордому соколу жить, как вороне. Пусть я погибну, но спасу людей. Пусть люди знают, какая грозит им беда и каков он на самом деле, добрый дракон.