Колодец Ангелов (СИ) - Медянская Наталия - Страница 35

Марцелев глянул на часы и свернул разговор.

Но на работу не поехал. А поехал еще раз смывать с себя следы стойких «Мадридских ночей». Если бы он был нужен на работе, его бы нашли, а если не ищут — значит, не нужен. А без четверти шестнадцать он кровь из носу должен был появиться в «Пантелеймоновке».

Курьер поймал инквизитора буквально перед лифтом, когда тот уже собирался подниматься к душеведам и душелюбам.

— Кирилл Юрьич, вам письмо, — и вручил конверт без адреса и подписи.

— От кого?

— Вас молодой человек ждал у нас в вестибюле. С 11.17 до 13.37.

— И кто он? Он не представился?

— Нет. Сказал, что желает поговорить с вами лично. Мы предлагали вас вызвать, если дело важное. Но он сказал, что подождет. А потом передал вам письмо и ушел…

Кир глянул на больничные часы:

— Холера! Давай сюда! — сунул конверт за лацкан куртки и большими прыжками понесся по лестнице.

Глава 14

Харита Львовна, глава отделения душеведов и душелюбов «Пантелеймоновки», излучала приветливость и спокойствие, передавшиеся встрепанному Киру. Забылись и конфуз на концерте, и ужасный одеколон, и личные проблемы Виктора Комарова, и зависшие дела… Марцелеву стало тепло и покойно, и он пытался избавиться от непривычной для себя благости всю дорогу до Мнемозиночки. Арсена уже спала на ложе, оператор возился у пульта, рядом прохаживался мрачный, небритый, невыспанный и отнюдь не благостный Крутиков. Это взбодрило Кирилла покруче любого кофе.

— Начнем, — миниатюрная Харита улыбнулась и предложила Кириллу занять вертящееся кресло. — Вся информация из мозга пациентки будет подаваться на экран в виде визуальных образов, — голосом опытного экскурсовода вещала она, пока по монитору плыли зигзаги и полосы подстройки. — Мы будем распаковывать воспоминания, как раздевают капусту — листок за листком.

— Риточка! — Владимир Валерьянович завертелся в кресле, как уж на горячей сковороде. — Избавьте меня… нас…

— Так, Ротгарчик! — обратилась Харита к оператору, похожему на волка, с жесткой щеткой волос, налезающих на брови, — Верхние слои пропускаем… Нам не надо, чтобы Володя краснел.

Крутиков побагровел:

— А ничего такого и не было!

Кир задумчиво улыбнулся.

По экрану промелькнули смутные картинки, точно видео запустили на повышенной скорости и задом наперед.

— Осторожно, болевая точка! — прикрикнула на оператора Харита Львовна. Ротгарчик мрачно покосился на начальницу. А Кир вдруг узнал на картинке дуэльный зал общежития и разглядел какую-то странную дрожащую паутину, радугой истекающую из центра.

— Что это?!

Но зафиксировать изображение не успели, а будто сразу провалились намного глубже, как проваливаются в воздушную яму, и Кирилл невольно выругался.

Перед ним на огромном экране расстилался город. Стайка хохотушек в камуфляже убегала вверх по булыжной мостовой, а вокруг… вокруг было нечто и земное средневековое, и совершенно чуждое, как в странном сне. Арки, башни, мосты, купола, золотые соколы по углам парапетов… Приземистые, похожие на черепах машины. Странные люди навроде вставших вертикально кузнечиков… Один такой застыл на фоне стены, и Кир отчетливо разглядел лишнюю фалангу на узких пальцах и огромные фасеточные глаза.

— Вы тоже это видите?

Кир оглянулся. Бледный Крутиков глотал какие — то таблетки, Харита трясла растерявшегося Ротгарчика:

— Выходи!

Но до того, как ментоскопия прервалась, Кирилл успел отчетливо разглядеть белобрысого, волевого мужика с короткой стрижкой и круглым лицом и мимоходом подумал, что при всей несхожести типажей мужик напоминает ему Антона.

— И что теперь? — Крутиков плюхнулся за стол в кабинете Хариты Львовны и стал тереть лоб.

— Володя, спокойно, — Рита похлопала старого друга по предплечью, — все показания пациентки в норме. Только температура повышена. Вколоть тебе кофеинчику с глюкозой?

— Э… а может, для нее естественны лишние семь десятых градуса? — отсутствующим голосом произнес врач.

— Да, — улыбнулась Харита. — Вполне. Какой странный город.

— Офигенный, — оператор выключил всё, что нужно было выключить, и застыл в прострации.

— Теперь нужно сообщать наверх, что у нас тут представитель внеземной цивилизации.

Марцелев поморгал.

— Как вы относитесь к медицинскому спирту? — бодро спросила душеведка и душелюбка. — Думаю, нам не повредит.

— Но, Хариточка, ты же имунна к спиртному!

— А я за компанию, Володя. Не каждый день совершаешь такое… открытие!

— А может, оно уже где-то есть. Это всё. То есть, уже было и уже известно. То есть, оно определенно где-то есть; вопрос, известно ли оно нам?

— Нет, Кирилл Юрьевич, поверьте моей обширной тысячелетней памяти — не известно. Только элвилинская примесь в крови Арсены меня смущает.

— А это точно всё не придуманное? Как их, наведенные, ложные воспоминания?

— Я потому и предложила ментоскопию, что ее невозможно обмануть. Дорогой мой, поверьте специалисту. Это реальная память. О реальных событиях. От первого лица. Могли бы мы глубже продвинуться, вероятно, — она потерла нижнюю губу.

— Это неэтично! Хватит! — хлопнул по столу Крутиков и стал дуть на ладонь. — Как в замочную скважину подглядывать, когда девушка раздевается, и даже хуже.

— В лечебных целях, Володя. Но, как мы убедились, Арсена психически здорова.

— А где-то терпит аварию ее звездолет. Только не в нашей галактике, если бы в нашей, я бы знал. Тогда где? — вопросил Марцелев пространство.

— Как она могла к нам попасть? Оттуда? — подхватил Крутиков.

— Может, у них там есть локальные Врата в звездолетах? На случай аварии? — Харита дернула плечиком. — Разработки и у нас давно ведутся, только с миниатюрностью пока не получается. Размер влияет на расстояния. Единственным успехом были биологические телепорты в виде птичек. Но груз размером с человека такой не перенести. Летавки миниатюрные, не крупнее домовой ласточки.

— Ученые разберутся, дипломатические отношения установят… — Кир потянулся к браслету, но Крутиков перехватил его руку, пальцы мягкого доктора оказались железными.

— Арсена еще какое-то время должна побыть под нашим наблюдением. После ментоскопии необходима реабилитация.

Кир зыркнул на Хариту. Та хмыкнула. И кивнула.

— Можете вызывать дипломатов сюда. Завтра утром.

— Заговор?

Доктора согласно пожали плечами.

— Но Арсене надо же сообщить, куда именно она попала. И что мы представления не имеем о месте, где она живет.

Крутиков повернулся к Харите, сложив руки у груди:

— Риточка! Ты же справишься деликатно и осторожно?

Кир почесал в затылке.

— Между прочим, Крутикова она уже душила. Покушалась всяко.

Харита презрительно фыркнула.

— Стоп! А откуда вы знаете?

— Охрана доложила, — отмазал Лилю Кирилл. — Кстати, пойду-ка я своим хвосты накручу, чтобы сюда и мышь не проскользнула. А особенно эта, Леденцова.

— Да, кошмарная особа, — оказался солидарен с инквизитором Валерьянович. — Это она Кристиана Грэя помидором одарила.

— Ну, — был честен Марцелев, — там было за что. Торговля… сувенирами с тела, нелицензионная… Мог бы лучше за своей подтанцовкой приглядывать, а-артист!

Рита тонкими пальцами взялась за виски:

— Какие ужасы вы говорите! На концертах Рахманинова или Чайковского их… — она внимательно оглядела мужчин, — вещичками гениев не торгуют!

Она размашисто перекрестилась:

— Так! Я пошла!

— Вы кричите… если что, — заметил Кирилл, решив самолично покараулить за дверью палаты. На всякий случай.

— Да я не туда. Арсена будет до ужина спать. Крепкий здоровый сон — лучшее лекарство. Извините.

Она стремительно вышла в коридор, заставив разлететься стаю пестрых попугайчиков, прикорнувших в китайской розе.

Кир же занялся усилением и вдохновлением охраны и покончив с этим, понял, что у него наметилось свободное время. И тут же вспомнил о письме. Аккуратно вскрыл конверт и увидел листок из блокнота с крупными, жесткими буквами: «Спросите у Котова о Каральене». Автор не подписался. Бумага была стандартная, чернила обыкновенные, запах… То ли духами записку не обрызгали, то ли «Ночи Мадрида» временно отбили инквизитору обоняние.