Колодец Ангелов (СИ) - Медянская Наталия - Страница 2

Сам Антон в обсерватории никогда не был (лет триста назад заведение посчитали закрытым объектом и экскурсии прекратили), но слышал, что мощный телескоп способен показать все, без исключения, земные колонии. Другой такой телескоп был в Санкт — Петербурге, но тут уж — столица есть столица. Тем более что под Питером, как и в Нижнем, находились Врата — телепортационный узел исследователей и колонистов.

В детстве Антошка мечтал стать астронавтом. Закрывшись вечерами в отцовской библиотеке, мальчик с упоением читал красивые истории о первых звездолетчиках — искусственно созданной расе со сверхспособностями. Исследователи самых отдаленных уголков Вселенной были способны пережить длительные перелеты, не погружаясь в анабиоз. Отыскав подходящую для жизни планету, изначальные строили на ней Врата, и тогда обычные колонисты могли беспрепятственно телепортироваться в новые миры.

Ночные посиделки чаще всего заканчивались одинаково. В замке скрежетал ключ, на пороге появлялась нянька и, размахивая полотенцем, гнала маленького Антю спать. А потом в Калистратове-младшем открылись музыкальные способности, чему его мать — известная пианистка — была несказанно рада. И о карьере астронавта пришлось забыть.

— Эй!

Грубый толчок вывел Антона из задумчивости. Это не выдержала Леденцова, героически промолчавшая всю дорогу. — Давай, отстегивайся, приехали.

Антя рассеянно кивнул, глядя, как плавно приближается к ним крыша штирлицева дома, расчерченная номерными квадратами для парковки, и потянул страховочный ремень.

Гришка уже ждал их у перил, скрестив руки на груди и нетерпеливо барабаня худыми пальцами по плечам. Ветер так и норовил сорвать куцый вязаный беретик с его головы.

— Какая честь, — язвительно пропела Катерина, изящно выставляя длинную ножку из такси. — Нас вышел встречать сам.

— Не мог дождаться нашей встречи, дорогая, — Штирлиц мрачно хлюпнул носом и попытался натянуть берет на уши. — Давайте быстрее, холодно.

Антон подумал, что Гришке, не иначе, очень нужны деньги и, покосившись на Катьку, поинтересовался:

— А предмет-то, какой?

— Логика, — бухнул сокурсник и закашлялся.

— Не мог раньше сказать? Кать, у меня же есть шпоры, я говорил! — возмутился Прынц, а Штирлиц скривился.

— Так у тебя, поди, рукописные? Деревня! И вообще, мы про опт договаривались.

И тоже глянул на Катерину. Заискивающе. Та с величественным видом вылезла, наконец, на крышу и милостиво кивнула. А Тошке захотелось ее стукнуть, такой высокомерной она сейчас выглядела — не иначе государыня, милующая смердов.

— Двадцать, как договаривались.

Леденцова сунула в лапку Штирлицу мятую бумажку и плотнее запахнулась в лиловый плащик.

— Значит, так, — засуетился Гришка, поспешно вытягивая из кармана пластиковую коробочку. — Тут наушник. Цепляешь, как гарнитуру, а вот здесь, — на свет появилась маленькая панелька, чем-то смахивающая на портативный телевизор, — рисуешь пальцем номер вопроса. Жмякаешь ввод и наслаждаешься моим неземным голосом, диктующим ответ.

Штирлиц мерзко захихикал и подмигнул Леденцовой: — Вот только наушник должен быть в зоне доступа. Метр от передатчика, не дальше. Так что, дети мои, придется вам изображать неразлучников.

— Справимся, — фыркнула Катерина и бдительно полезла проверять коробочку: — Надеюсь, наушников два?

— Обижаешь, — пробормотал Штирлиц, поднимая воротник куртки, — и вы, это… гарнитурой не светите, под волосы прячьте.

— Мы похожи на идиотов? — девушка надменно вскинула смоляную бровь и, глянув на часы, ухватила Антона за рукав. — Шевелись, Прынц, логик не любит, когда опаздывают!

— И спасибо тебе, дорогой Гришечка, что не оставил товарищей в беде, — съязвил Штирлиц вслед покупателям, на что Катька, когда аэротакси медленно воспарило, скорчила благодетелю премерзкую рожу.

Когда молодые люди, запыхавшись, подбежали к аудитории, в коридоре уже нервно гомонили сокурсники. Над дверью на табло переливалась кровавым светом предупреждающая надпись «Тихо! Идет экзамен!»

— Так, это… еще ж пять минут до начала, — растерянно пробормотал Антя.

Катька, склонив голову к плечу, критично оглядела товарища и, буркнув «волосы на ухи зачеши», ввинтилась в возмущенно гудящую толпу.

— Я постучала, — с надрывом в голосе пожаловалась рыженькая девушка, похожая на экзотический одуванчик, — а он обернулся и сказал… Сказал, что приличный человек является на встречу за пятнадцать минут до назначенного времени. И посему все, кто пришел на экзамен позже семи сорока пяти, будут считаться опоздавшими.

— Вот га — ад… — дружно выдохнули все.

— Может, в деканат сходить? — нерешительным басом предположил коренастый блондин.

— Ты что! — испугалась рыженькая. — Историки, вон, в прошлый раз нажаловались, так потом им пришлось три дня на пересдачи мотаться.

Леденцова усмехнулась, решительно тряхнула головой, отчего по коридору поплыл запах сладкого парфюма, и, потеснив однокурсников, вошла в аудиторию. В наступившей тишине «одуванчик» и еще одна девушка, чуть не встретившись лбами, спешно приникли к двери. Антошка тихо хмыкнул. Он уже давно подозревал, что подруга его не так-то проста. Любые Катькины переговоры сопровождались ну просто феерическим везением и полной победой над оппонентами. Порой Прынца так и подмывало начать расспросы, но всё как-то неудобно было.

Спустя пять минут дверь скрипнула и в коридор высунулась довольная физиономия Леденцовой.

— Виталий Шанович велели заходить по восемь человек. Антя, сюда, быстро, я нам место заняла.

Калистратов протиснулся в аудиторию и, следуя за Катериной, покосился на логика. Тот, подпирая щуплой фигурой демонстрационный экран, пялился в пол с видом роденовского Мыслителя.

Леденцова плюхнулась в полукруглое кресло и решительно ткнула кнопку на столе, чуть не прищемив изоляционной сферой Антона.

— Э-э, полегче, — юноша придержал опускающийся прозрачный купол и занял свое место. — Ты чего, нервничаешь?

— Я злюсь, — сквозь зубы процедила Катерина. — Этот придурок наелся чеснока перед экзаменом, у меня аж голова разболелась.

Антон пожал плечами и деликатно промолчал. Сам он ничего такого не почувствовал, но кто его знает, может, Катьке пришлось лобызать препода?

— Хорошо, что ты не вампир, — попытался разрядить обстановку Антя и был проморожен ледяным взглядом.

— Тяните билеты, — отмер динамик на потолке купола, и Катька, не глядя, ткнула пальцем в монитор перед собой. Антон вгляделся в мельтешение цифр и последовал примеру соседки. На экране глумливо мигнула желтая чертова дюжина.

Катька осторожно вытащила из кармана платья шпаргалку Штирлица и пристроила на коленках. Коленки, к слову, оказались неприкрытыми (Леденцова всегда предпочитала радикальное мини), и юноша смущенно кашлянул.

— Дубль раз, — прогудел динамик голосом логика. — Билет номер тринадцать. Внимание на экран.

Антон приготовился, было, узреть какие-нибудь таблицы истинности, но тут по темному монитору пробежала вязь неизвестных символов, а потом проступило лицо. Женское. Бледное, с капельками пота над верхней губой, с яркой россыпью веснушек по переносице.

«Готовность номер один… все к шлюпкам… — донесся еле слышный из-за треска и свиста голос, — Лобов ранен…»

Экран мигнул и погас.

— Ты это видела? — шепотом спросил Калистратов и попытался сглотнуть. В горле пересохло.

Катька сидела неподвижно, вперив круглые глаза в пустой монитор и, словно выброшенная на берег рыба, разевала рот.

— Ба… ба… ба… — наконец, отмерла Леденцова.

— А? — не понял Антон, а Катька, выдавив еле слышное: «воды…», бумкнула головой о стол.

Глава 2

Калистратов подпирал снежно-белую стену коридора и вот уже битых четверть часа гипнотизировал взглядом дверь лазарета. Дверь равнодушно поблескивала никелированной ручкой и время от времени подмаргивала зеленым окошечком с надписью «Только для пациентов и персонала».