Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бумажный тигр (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

— Налево, — одними губами произнес Саливан, — Через кухню.

Ярко-желтый гальванический свет полз по полу и стенам, заставляя старомодную мебель отбрасывать во все стороны колючие шипастые тени. Возможно, от этого, или от сырого скрипа прогнивших половиц Лэйд ощущал себя так, будто идет сквозь выводок затаившихся в ночи голодных отпрысков Танивхе.

На кухне было пусто — ни злоумышленников, ни самой миссис Гаррисон. Остановившись у печи, Саливан коротко приложил палец к ее боку и удовлетворенно кивнул сам себе. Судя по слежавшейся серой золе внутри, ее не разжигали не менее суток. И это уже показалось Лэйду странным — даже сумасшедшим свойственно питаться…

— Вайята вахине тахита[13], — вдруг пробормотал Саливан, останавливаясь, — Что ж, теперь мы знаем, откуда этот запах.

Лэйд посмотрел в ту сторону, куда констебль светил фонарем и не сразу понял, на что смотрит — резкий гальванический свет лишал предметы их привычных оттенков. Что-то вязкое, кашеобразное, слизкое, большим комом собравшееся у самого плинтуса.

— Пудинг, — Саливан скривился, — Сгнивший хлебный пудинг. А гляньте туда. Готов поклясться, когда-то это было ножкой индейки. А вот это…

— Виноград, — пробормотал Лэйд, — Хотя уже ближе к изюму. И яблочный пирог. И… Во имя Брейрбрука, Лукавого Жнеца, в жизни не видел ничего отвратительнее!

Теперь, когда он знал, на что смотреть, природа ужасного запаха стала очевидной. Вся кухня была набита едой, только еда эта была сервирована так, будто предполагалась не для человека. Крохи съестного лежали во всех темных углах, в щелях, на полках. Много еды. Очень много несвежей еды, которая в жарком воздухе Нового Бангора превратилась в сочащуюся мутной влагой прелую гниль.

Абрикосы, заботливо устроенные за карнизом, сделались похожи на оранжевые кляксы. В ящике для угля виднелась истлевшая коврига хлеба, покрытая, точно инеем, сине-зелеными разводами. За газовым рожком топорщилось что-то склизкое, темное, шершавое, в чем Лэйд с ужасом узнал кусок ростбифа.

Ему не требовалось как Саливану с изумлением разглядывать эту сервировку. Он понял все сразу же. Это было частью подношения миссис Гаррисон своим брауни, вымышленному маленькому народцу, с которым она делила дом. Возможно, ее попыткой задобрить их и вернуть их расположение, утраченное из-за прокисших сливок. Лэйду оставалось лишь молча покачать головой. Что могло измениться за несколько дней, если миссис Гаррисон, потчевавшая своих вымышленных друзей ростбифом и индейкой, взялась за стрихнин?..

Что ж, подумал он, по крайней мере трагедии не произошло. Несуществующие брауни должны быть так же равнодушны к стрихнину, как и к прочему угощению. Это все проклятое предчувствие. Вновь показалось, что остров затевает со мной очередную игру, но игра, в сущности, оказалась вполне безобидной, хоть и отвратительно пахнущей.

Он шагнул в сторону, освобождая Саливану дорогу в гостиную, но замер, зацепившись за что-то ногой. Что-то большое и мягкое, лежащей у самой стены и потому прежде не замеченное. Запах от него шел ужасающий, Лэйд едва не пошатнулся. Господи Боже, никак целый мешок еды. Мясных обрезков или капусты или…

— Эйф, свет! — попросил он негромко, — Тут что-то…

Закончить он не успел — Саливан наконец осветил то, что лежало у стены. И сам мгновенно задохнулся, будто все известные ему ругательства одновременно попытались хлынуть из глотки.

Тело, механически и отстранено заметил Лэйд, большое мужское тело. Мертвое и достигшее той степени разложения, когда трупные пятна из багрово-алых сродни ожогам превращаются в фиолетовые и сизые, под цвет чернил.

Спокойно, приказал себе Лэйд, чувствуя, как тугим мокрым узлом норовят скрутиться в животе внутренности, спокойно. Ты уже не первый год играешь с Новым Бангором, ты знаешь его фокусы и его привычки. Не позволяй ему напугать себя. Напуганный, ты погибнешь.

Он заставил себя сделаться подобием бесстрастного прибора, фиксирующего изображение и звук. Изгнал прочь перепуганные стайки мыслей, сновавшие под сводами черепа потревоженными летучими мышами. Мысленным приказом замедлил суетливый перестук сердца.

Миг перерождения был необычайно короток, меньше секунды, но Лэйд успел ощутить удовлетворение. Словно сбросил с себя мешковатый потертый костюм, давящий на шею и члены. Костюм, который назывался Лэйд Лайвстоун по прозвищу Чабб. Окружающий мир отреагировал на эту перемену коротким шипением, которое — Лэйд был уверен в этом — не слышал никто кроме него. Но этот звук был порожден не тронутой тленом громадой Мэнфорд-хауса, а чем-то куда большим…

— Господи, Чабб…

— Тихо, Эйф. Вы уже ничем ему не поможете. Не поддавайтесь панике.

Саливан побледнел, но, к удовлетворению Лэйда, сохранил присутствие духа. Даже сбитый с толку, он оставался констеблем.

— Это же… это…

— Знакомое лицо?

— Баффет, садовник. Он ухаживал за садом миссис Гаррисон. Он… Его…

— Судя по всему, загрызли, — спокойно заметил Лэйд, — Эти раны оставлены не ножом. Похоже на следы зубов.

Это и были зубы, подумал он, разглядывая раздувшийся от сдерживаемых гнилостных газов живот. Многочисленные, крупные, но, кажется, не очень острые зубы. Видны размочаленные волокна мышц и сколы на кости. Таких следов не бывает, когда в плоть впиваются крысы или акулы. Что-то другое. Что-то, что долго терзало несчастного мистера Баффета, точно намеревалось не загрызть, а пережевать заживо. Голова скальпирована самым неопрятным образом, половина лица содрана, обнажая желтоватую, как слоновья кость, пластину черепа.

Поплотнее прикрыв лицо рукавом, Лэйд склонился над мертвецом, стараясь воспринимать его сухо и отстранено. «Представь, что это товар, который привезли тебе в лавку, — подумал он, — Ящик с мылом или пресные бисквиты. Подпорченный товар, который тебе надо внимательно изучить, чтобы составить рекламацию».

Первоначальное предположение оказалось верным. Укусов было множество, но нанесены они были совершенно хаотично, зачастую пролегая вдали от крупных сосудов и жизненно важных органов. Ведомые кровожадным инстинктом хищники обычно действуют куда аккуратнее.

А еще хищники редко проникают в жилые дома в самом центре Миддлдэка.

Лэйд задумчиво провел пальцем по полу возле мертвеца, чтобы потом изучить его при свете фонарика. Если речь идет о нападении хищника, почти наверняка неподалеку от тела обнаружится его шерсть. Но шерсти не было. Единственное, что обнаружил Лэйд на грязном полу — небольшое количество жирной белесой пыли, показавшейся ему смутно знакомой. Эта же пыль в некоторых местах покрывала и тело садовника.

Пока Лэйд размышлял, механически собирая пальцем пыль, Саливан сделал несколько быстрых решительных шагов в сторону гостиной. Едва ли еще рассчитывал застать врасплох грабителей, скорее, пытался понять, что происходит в этом проклятом доме, который пыталось захватить разложение.

— Лэйд, — произнес он вдруг громко, уже не таясь, — Идите-ка лучше сюда.

— Сейчас. Я хочу понять, чем покрыт этот бедняга. Такая, знаете, странная пыль, что-то вроде застывшего жира или стеарина…

— Идите сюда, Лэйд.

Судя по звенящему от напряжения голосу Саливана, тот обнаружил что-то куда более важное, чем прелестную репродукцию Чарльза Барбера на стене или милую гостиничную кушетку. Что-то, что уже имело отношение к нему, Лэйду Лайвстоуну, хоть и заранее вызывало у него отвращение.

— Вы нашли миссис Гаррисон? — спросил он, нарочно медля, прежде чем подняться на ноги.

Он уже догадывался, что увидит в гостиной. Догадывался с той самой секунды, когда переступил порог дома. Нет, понял он, даже раньше. С того проклятого мига, когда зазвонил колокольчик в его бакалейной лавке.

Можно надеяться даже на то, что акула, отведавшая твоей крови, рано или поздно забудет про тебя. Но по-настоящему древние чудовища никогда ничего не забывают.

— Эйф! — он уже не пытался говорить тихо, — Чего вы молчите, Эйф?

— Я нашел их, — как-то очень сухо и медленно произнес Саливан, — Миссис Гаррисон и Эсси. То есть, я думаю, что это они. Да, наверно.