Дракон для жениха (СИ) - Светлана Крушина Викторовна - Страница 30

Герцогиня, с застывшей на лице улыбкой (совсем как у фарфоровой куклы), кинула быстрый взгляд на Эрику, которая безучастно смотрела в свою тарелку, и вновь повернулась к Ядвисе. Ее рука очень медленно и как бы вкрадчиво нырнула в вырез декольте и извлекла оттуда конверт. Ядвига чуть не взвизгнула от нетерпения.

— Это от Иохана?

— Н-нет… это от знакомого твоего брата, пана Даймие. Его светлость получили письмо сегодня на рассвете, оно пришло эфирной почтой… Прочти его, милая. Только не волнуйся, умоляю.

Если Офелия в самом деле не хотела, чтобы ее подопечная волновалась, лучше бы она этих слов не говорила. Ядвися немедленно ощутила, что ее сердце колотится где-то в горле. Дирижабль… крушение… письмо от приятеля Иохана… Она схватила конверт — он уже был распечатан. На лицевой стороне стоял адрес отправителя, напечатанный характерным машинным шрифтом. Дюрвишта, пан Александр Даймие. Неужели тот самый знаменитый сочинитель, романами которого Ядвися зачитывалась? Почему же Иохан никогда не говорил, что они знакомы? Не хотел хвастать или не придавал знакомству значения? Впрочем, сейчас эти вопросы были неважны. Ядвися, забыв про еду, торопливо развернула шуршащий лист с полосками наклеенных слов. Дирижабль «Ариель» потерпел крушение, напоровшись на шпиль Лазуритовой крепости. С прискорбием вынужден сообщить, что пан Иохан барон Криуша был на борту во время несчастья. Среди спасенных пассажиров его нет, так же как и среди погибших. Обязательно сообщу, как только узнаю какие-нибудь новости. Пан Александр Даймие.

Письмо было адресовано герцогу Наньенскому. Так вот почему его не было за завтраком: не хотел брать на себя тяжелую обязанность горевестника. Ох уж эти мужчины, так и норовят улизнуть от ответственности…

Ядвися несколько раз перечитала письмо, пытаясь его осмыслить. Поверить в то, что Иохан пропал — а быть может, погиб, — было невозможно.

— Все будет хорошо, милая, — Офелия, внимательно наблюдавшая за ней, ласково прикоснулась к ее запястью. — Твой брат обязательно отыщется.

— Куда он вообще мог исчезнуть с дирижабля? — громко спросила Ядвися. Возвращать письмо она не спешила.

— Как только это станет известно, пан Даймие напишет…

— Ну да, а я должна сидеть и ждать? Ну уж нет. Я еду в Дюрвишту.

Офелия так перепугалась, что замахала на нее руками (в правой она все еще держала нож для масла), забыв о приличиях.

— Что ты, что ты! Куда ты поедешь! Так нельзя, не годится тебе ехать!

— Почему же? — Ядвися с грохотом отодвинула стул и встала. — Ведь это мой брат пропал, не так ли? Я хочу достоверно узнать, что случилось.

— Милая, ну нельзя же так! — простонала Офелия, но Ядвися не стала ее слушать и почти бегом ринулась из столовой. Нужно было как можно скорее собрать вещи и придумать, как улизнуть из дома, чтобы ее не остановили. Хорошо бы герцогиня не нажаловалась Иштвану, а то с него станется запереть Ядвисю в спальне…

На полпути ей вдруг вспомнились заплаканные глаза Эрики. Вот бедняжка, неужели она плакала из-за Иохана? Или просто ей с утра влетело за что-то от брата? Впрочем, нет, слишком спокойно он выслушивала рассуждения герцогини о воздушных катастрофах, и даже не вздрогнула, когда заговорили об исчезновении Иохана. Уж не настолько хорошо она умеет владеть собой! Значит, знала заранее. Жаль ее, подумала Ядвися. Ни слова ведь ни пикнет, будет страдать молча и реветь, тайком утирая слезы. Бедняжка.

А не взять ли ее с собой в Дюрвишту?

Эта мысль неожиданно понравилась Ядвисе. Если поехать вдвоем, никто не станет вопить о нарушении приличий. Да и веселее будет. Правда, раньше Эрика ей совсем не нравилась, но недавний разговор их как будто сблизил, и Ядвися даже почувствовала к герцогской сестре что-то вроде симпатии. Да, нужно ей предложить поехать вместе.

Оказавшись в своей спальне, Ядвися заперла дверь и вытащила из-под кровати саквояж, с которым приехала из дома. Раскрыла его, распахнула дверцы платяного шкафа и задумалась. Все наряды не увезешь, да и ни к чему. Не собирается же она порхать по балам. Она раздергала на вешалках платья, выбрала несколько попроще, свернула их и уложила в саквояж. Туда же отправилось белье, кое-какие украшения и прочие необходимые мелочи. И только уложив вещи, Ядвися вспомнила о том, о чем следовало подумать в первую очередь — о деньгах. Она уселась перед туалетным столиком и выдвинула один из ящиков, где лежало карманное издание модного романа пана Даймие о Великом Драконе. Меж листами книги заложены были несколько купюр. Ядвися неспешно их пересчитала и вздохнула досадливо: этих денег, пожалуй, хватило бы добраться до Дюрвишты, но жить в городе будет уже не на что. Придется что-то придумывать. Да вот можно, наверное, попробовать занять денег у того же пана Даймие. Раз он такой хороший знакомец брата…

Ядвися тщательно свернула банкноты трубочкой и спрятала их за рукав платья. Потом приоткрыла дверь и выглянула в коридор — не караулит ли кто ее, чтобы не сбежала? Никого не было видно. Приободрившись, Ядвися отправилась на поиски глупышки Эрики с твердым намерением уговорить ее ехать в столицу, чтобы на месте разузнать все о пропавшем пане Иохане.

Она тронула дверь в спальню Эрики, та оказалась незапертой. Без малейших угрызений совести Ядвися открыла дверь и тихонько вошла в комнату, не постучавшись. На всех окнах были подняты шторы, и внутрь широким потоком врывался солнечный свет. Вся залитая этим светом, Эрика сидела у туалетного столика, как недавно Ядвися. Только она не деньги считала, а мазала по лицу пуховкой, пристально глядя в зеркало. Ядвися, уже не таясь, подошла и встала рядом. Эрика пискнула и сунула пуховку под стол.

— Фу ты, гадость какая, — сказала Ядвися, разглядывая ее густо напудренное лицо. Ну, ясно, хотела скрыть следы слез. Только вот припухшие и покрасневшие веки никакой пудрой не спрячешь. — Ты сейчас на клоуна похожа, дурочка. Очень глупо.

Эрика вспыхнула — это было видно даже под толстым слоем пудры, — и вскочила. Губы ее задрожали.

— Ах, оставь меня, — всхлипнула она и с неожиданной резвостью выскочила за дверь.

— Вот так-так, — растерянно сказала Ядвися. Несколько помедлив, она тоже вышла в коридор и закрутила головой. Эрики уже не было видно, только вдалеке вроде бы послышались приглушенные рыдания. Ядвися пошла на звук. Где-то глухо хлопнула дверь. Спряталась, значит. Интересно, где? В герцогском дворце полно потайных покоев, и если Эрика наверняка знала их все или уж точно бОльшую часть, то Ядвисе никто экскурсию не устраивал. Правда, она и самостоятельно кое-что разузнала, но дворец был велик, всех ухоронок не отыскать.

— Вот глупо-то, — буркнула она и наугад пошла по коридору, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.

Невидимая Эрика продолжала плакать, до Ядвиси доносились редкие приглушенные всхлипывания. Видимо, бедняжка сдерживалась изо всех сил, но горе ее одолевало. Хотя какое у нее могло быть горе? Пан Иохан всегда был для нее чужой человек, и вряд ли еще полгода назад ей было до него хоть какое-то дело. Ядвися понимала, что разумнее всего вернуться в комнату, схватить саквояж и улизнуть из дворца, пока не хватился герцог Иштван. Но что-то ее останавливало. Может, жалость к этой слезливой маленькой дурочке? Плакала-то Эрика не по кому-нибудь, а по ее собственному брату, и это не могло оставить Ядвисю равнодушной.

Она снова остановилась и прислушалась. Показалось или всхлипывания стали ближе? Как будто прямо за стенкой… Ядвися внимательно огляделась и вдруг увидела неприметную дверцу в стене, обозначенную только тонкой, как царапина от ножа, щелью. Она поискала какую-нибудь ручку, ничего не нашла и толкнула дверцу внутрь. И почувствовала сопротивление, как будто внутри кто-то стоял, навалившись спиной на дверь. Ядвися приникла к ней ухом и осторожно поскреблась.

— Эрика? Это ты?

Всхлипывания стихли, как будто Эрика зажала себе рот ладонью или платком. Ядвися поскреблась еще разок.

— Эрика? Прости меня. Это я по глупости сказала, про клоуна. Ну, прости.