Уходили в бой «катюши» - Вознюк Василий Иванович - Страница 7

Это была победа историческая в самом прямом и полном смысле этого слова. Нам предстояло пройти еще многие сотни километров фронтовых дорог, участвовать во многих боях, форсировать реки, брать города, и везде и всюду мы несли с собой сталинградский дух, сталинградскую закалку, боевое мастерство, приобретенные у легендарных стен волжской твердыни.

В результате Сталинградского сражения армии фашистского блока потеряли с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943 года около четверти сил, действовавших на советско-германском фронте. До полутора миллионов солдат и офицеров противника было убито, ранено и взято в плен.

Сталинградское сражение стало сражением века.

Красная Армия от Воронежа и до Кавказских гор отбросила противника на сотни километров на запад.

А впереди были новые бои.

ПО ДОРОГАМ УКРАИНЫ

Все дальше и дальше на запад от стен разрушенного, но непобежденного Сталинграда гнала Красная Армия проклятых фашистов. Совинформбюро ежедневно приносило сводки об освобождении нашими войсками все новых городов и сел, об огромных потерях противника в живой силе и технике. Враг всеми мерами стремился сдержать наше наступление. Январские и февральские бои 1943 года отличались фанатическим упорством гитлеровцев. Они словно пытались отомстить за поражение под Сталинградом.

3-й гвардейский минометный дивизион 51-го полка поддерживал 36-ю гвардейскую механизированную бригаду и вместе с нею преследовал медленно отступающего врага.

Ранним утром дивизион сосредоточил в деревне Степной. Население ее было подчистую обобрано немцами и румынами. Женщины и дети были разуты и раздеты. Глядя на их изможденные лица, бойцы клялись отомстить фашистским мародерам по-гвардейски. А враг был недалеко, всего в четырех километрах. Не переставая, он бил из орудий по окраине деревни, где наши пехотинцы рыли окопы, переходя к временной обороне.

Вскоре противник начал атаку. Его танки скрытно обошли деревню с северо-востока.

Не успевшие закрепиться части стали отходить. Дивизион оказался прямо перед танками. Стальные коробки приближались к деревне. Усилился артиллерийский и минометный обстрел Степной.

Гвардейцы-минометчики, развернув боевые машины, оставались на месте, решив давать залпы с открытой позиции.

Расчеты батарей старшего лейтенанта Юшковского и лейтенанта Дьяченко, несмотря на разрывы вражеских снарядов и мин, забывали в этот момент о жизни, опасности — быстро заряжали орудия, точно выполняли приказания и думали только об одном — отбить атаку.

В каких только переделках они не бывали! Но такое им, пожалуй, видеть приходилось нечасто. Танки подошли совсем близко. Дрожала земля. Казалось, еще минута-другая, и фрицы опрокинут минометчиков, сомнут. Но именно эти минуты были решающими. Фашисты, не выдержав молчания гвардейцев, открыли огонь, но он велся с ходу и был неприцельным.

— Ага, занервничали, — прошептал Дьяченко. — Это нам и надо. — И подал команду.

После первого же залпа, словно натолкнувшись на невидимую стену, остановилось несколько танков — над ними закружился черный дым.

— Вот это по-сталинградски!

Остальные машины со скоростью, на какую были способны, помчались обратно.

— Наведывайтесь еще — не жалко, угостим закусочкой, — бойцы шуткой пытались снять напряжение страшных минут выжидания.

— А лучше мы сами придем, — смеялись гвардейцы. — Недалеко осталось.

Мы продолжали наступление.

Через несколько дней боевые установки дивизиона, поддерживая ту же гвардейскую бригаду, в составе передового отряда освобождали станицу Пролетарскую. Здесь противник сосредоточил около полка пехоты СС и до двадцати танков. Дивизион выступил из деревни Большевик в направлении на хутор Веселый. На рассвете, в метель, обогнав бригаду, колонна отряда двигалась на запад — впереди шел броневичок, за ним три машины с автоматчиками и БМ дивизиона. Казалось, никаких неожиданностей впереди не ожидается. Бойцы по опыту знали, что немцы в непогоду любят отсиживаться в теплых хатах. Однако быстрое наше наступление принудило их отказаться от некоторых «благородных» привычек. В перелеске перед Веселым они оставили засаду. Автоматчики подпустили колонну на расстояние ста пятидесяти метров и открыли шквальный огонь.

Броневик был подбит. Внезапный обстрел вызвал некоторое смятение. Пехота, соскочив с машин, стала укрываться. Пулеметчики сержант Рослов и старший сержант Воротнев первыми заметили перебегающих вражеских автоматчиков в белых халатах и открыли по ним огонь.

И опять высокое боевое мастерство проявили воины батареи Юшковского и Дьяченко. Пока пулеметчики прижимали огнем засевших в лесу гитлеровцев, расчеты машин отвели установки в балку и заняли круговую оборону. Залпа одной установки было достаточно, чтобы обратить в бегство немецких автоматчиков. Правда, продвигаться вперед было опасно. Сменив позиции, батареи стали ждать утра. Предосторожность оказалась нелишней. С рассветом начался бой.

В течение дня танки противника не раз пытались вновь начать атаку дивизиона, но каждый раз отходили, как только по ним открывали огонь наши «катюши». В воздухе носились вражеские самолеты, бомбили и вели пулеметный обстрел. Целый день и ночь держали гвардейцы передового отряда и дивизиона оборону, и противник в конце концов стал вновь отступать, оставляя боевые заслоны и усиливая действия авиации.

К утру механизированная бригада захватила хутор Веселый.

Враг был силен и коварен. Каждый населенный пункт приходилось брать с боем. Фашисты несли большие потери, но раз за разом переходили в контратаки, добиваясь иногда временного успеха. Так было и после взятия нашими войсками г. Краматорска и близлежащих населенных пунктов.

2-й дивизион 45-го ГМП поддерживал танковый корпус. После освобождения города он был сосредоточен в его окрестностях.

Гвардейцы, используя часы отдыха, разбирали последние бои, учились умению воевать, учитывая и ошибки, и победы. Но коротки такие часы на фронте.

…Вновь загрохотала канонада, вновь расчертили небо пунктиры трассирующих очередей. Заработали связисты. Тревожно зуммерили полевые телефоны. Собрав в кулак пехоту и танки, противник при поддержке авиации атаковал пос. Дружковка. Нашим частям, расположенным в поселке и окрестностях, угрожала опасность быть окруженными. Дивизион поднялся по тревоге. Боевая задача — поддержать огнем обороняющиеся части.

Лейтенант Вараев с четырьмя установками первым выехал в Дружковку. Лейтенант находился в головной машине. Весь расчет внимательно следил за дорогой: урок, полученный на днях под хутором Веселый, запомнился. На этот раз сюрпризов не было. В поселок вошли благополучно. Огневую позицию заняли прямо на улице. И только разместили установки, как в воздухе появились фашистские самолеты. Началась бомбежка. Под ее прикрытием противник пошел в атаку. Нужно было изготовить установки к залпу, но мешали самолеты. Отбомбившись, они поливали огневую позицию свинцом.

— Почему молчит наш пулемет? — в грохоте взрывов лейтенанта Бараева не слышали. Но и подгонять никого не требовалось.

Сержант Николаев, опытный воин, уже прилаживал крупнокалиберный пулемет. Короткими очередями он стал бить по самолетам. А в это время командиры боевых машин сержант Сакиров, старшие сержанты Когухов и Сидоров дали залп. Он был сделан в самый напряженный момент. Атака фашистов захлебнулась. Но через полчаса они снова бросились на наши позиции. На этот раз напор был еще сильнее и яростнее. Нашим частям пришлось отойти. При отступлении к Краматорску две установки были подбиты, семь человек ранены. Несмотря на это гвардейцы с поставленной задачей справились: план окружения передового отряда был сорван.

Противник подходил к городу ближе и ближе, сжимая его с трех сторон. Силы гитлеровцев превосходили наши. Создалось угрожающее положение. Началось неравное, тяжелое сражение за город. Атаки продолжались непрерывно, налеты авиации усилились. А гвардейцы все так же точно и уверенно давали залпы.