Императрица: Люди и маски (СИ) - "Пустынный Шейх" - Страница 62

Лейф приблизился к ней очень близко, почти вплотную, завораживая своими темными, как бездна, глазами и охрипшим голосом.

— Если тебе нравится, тогда… какой будет моя награда? — Седьмой принц хотел приблизиться еще ближе, чтобы девушка видела только его, могла дышать только им, но внезапно остановился и посмотрел вниз.

Острая сталь упиралась ему в одежды, не причиняя боли, но одно неверное движение, и она пронзит плоть прямо к быстро бьющемуся сердцу.

— Что Ваше Высочество на самом деле хочет от меня? — Ариэла держала нож, не пытаясь ранить принца. Вместо этого она использовала свободную руку, чтобы оттолкнуть мужчину обычной девичьей силой.

Но Лейф даже и не думал отступать. Его лицо посерьезнело, но он не отступил, а шагнул вперед еще на дюйм. Кинжал уже причинял дискомфорт, но самой главной была близость между такими схожими, и, в то же время, разными людьми с разным положением в обществе.

Он просто стоял перед ней, такой открытый. Казалось, ему нет дела до других, но за каждое её чувство, эмоцию и улыбку будет сражаться до конца.

Глубокие же глаза Ариэлы отражали его фигуру, единственную, навсегда запечатленную в хрупком, почти разбитом сердце.

Месяц кратковременных встреч… но чувства уже были взаимными. Тонкая нить судьбы сплетала их сердца, чтобы два Феникса наконец-то устремились навстречу друг другу.

И не заканчивался бы этот момент никогда, если бы глаза Седьмого принца не блеснули темным светом, а губы не произнесли:

— Ты так жестока… — в тихом и теплом доме, с прорывающимся закатным светом сквозь зашторенные окна, на глазах у покрасневшего льва, этот выдох показался не громче осеннего ветерка, оставляя эхо в ушах Ариэлы.

Её сердце неудержимо трепетало, как бы она не пыталась вразумить себя, что она взрослая женщина, проживающая свою вторую жизнь. Словно что-то тяжелое, оно сжало главный орган в железной хватке, причиняя боль в груди.

Захотелось подышать свежим воздухом, чтобы скинуть с себя наваждение темных глаз.

Девушка подсознательно отступила назад, избегая взгляда Лейфа.

— Ваше Высочество, в Юйхене есть тысячи, если не сотни тысяч, женщин, которые более красивые и грациозные. Я же бессердечная, лицемерная и теперь еще и не имеющая рода. Зачем вы тратите на меня своё время? — Седьмой принц смотрел на глупышку перед собой, которая говорила самые бессмысленные вещи в мире. Для него она стала бременем, которым он дорожил больше, чем своей жизнью.

Смертельный капкан для неумелого юнца, который мало что понимал в любви. Но он собирался делать так, как велит его сердце!

Лейф нежно улыбнулся, больше не притворяясь:

— Но принц видит только тебя, что он может поделать? — сердце Ариэлы дрогнуло, и забилось маленькой птицей в клетке. Оно хотело воспарить, но боялось, что больше не умеет летать и снова упадет.

Девушка так и не посмотрела на него, отчего парень, казалось, заметно расстроился: внутренние концы его бровей были приподнятыми и сведены к переносице, глаза слегка сузились, а уголки рта всегда улыбчивого человека опустились.

Такое прямолинейное признание в любви заставило Ариэлу временно упасть в ступор, не зная, как его воспринимать.

Оба замолчали, а между ними продолжало нарастать напряжение и смущение.

Дело было не в том, что Императрица никогда не слышала признаний, просто её статус в прошлой жизни испортил юное сердце, которое начало воспринимать любовь, как должное.

Чувства между аристократами почти никогда не бывают искренними, а если такое случается — жизнь их после этого не считается радостной.

Ариэла опустила взгляд. Сколько всего он сделал для неё… Любая женщина бы уже давно влюбилась по уши, думая только о ночном герое. Сказать, что сама девушка этого не испытывала, было бы ложью. В малой части, она чувствовала что-то более возвышенное, парящее почти под самими Небесами.

Однако, она пережила самое жестокое предательство в своей жизни и, скорее всего, всегда будет подозревать любимого мужчину, даже если тот признается в любви тысячи раз: деньги еще можно заработать, землю — засеять, дом — построить, но вот доверие к людям уходит раз и навсегда.

Столкнувшись с такой добротой Седьмого принца, Ариэла не знала, как себя вести: первым порывом было обрадоваться, а в следующий момент захотелось сбежать от него навсегда. Признаться, что всегда испытывала толику страха, когда он навещал её.

Но он был вызван только воспоминаниями, которые никогда не покинут её хорошую память!

Императрица не могла сказать этого Лейфу. Если их отношения станут слишком близкими, один из них, не отказавшись от мести, погубит двоих. А это несправедливо…

Сжав рукоять кинжала, Ариэла развернула его безопасной стороной, все же успокоившись немного:

— Ваше Высочество, должно быть, шутит, — спокойно и холодно ответила она.

Но оба были умными людьми, поэтому не нужно подбирать слова, чтобы им понять мысли друг друга.

Она не хотела давать шанс их отношениям. Ждала, пока мужчина развернется и уйдет.

Разве любой другой, сделавший так много для одной женщины, и будучи отвергнутым, не должен всё прекратить?

Более того, статус Седьмого принца так почетен.

Хотя Лейф и сделал выражение безразличия на лице, его тронули слова Ариэлы. Он отошел от девушки на шаг и спросил:

— Просто ответь, тебе нравится подарок? — Императрица кивнула.

— Дары Вашего Высочества, как всегда, хороши, — наигранно-лестно сказала она. Между этими двумя снова воцарилась непонятная атмосфера близости и хладнокровия.

— Несомненно, — снова скептически ответил Лейф. Он повернулся к девушке и сжал одну из её щек, — когда принц делал эту вещь, потребовалось много времени и сил. Мои руки все в мозолях, поэтому, в знак благодарности, сегодня ты должна дать хорошо отдохнуть своему принцу.

После этого Седьмой императорский сын ушел на второй этаж, хлопнув громко дверью.

— Это моя комната! — закричала Ариэла, но ответа не последовало.

«Неужели он сделал его сам? Так красиво…» — девушка прошлась кончиками пальцев по резьбе. Кажется, теперь это самая ценная вещь в её жизни.

…

С другой стороны двери прислонился Седьмой принц, глядя в потолок глубоким немигающим взглядом.

— Ну и как мне преодолеть эту гору высотой в 20 ли и шириной в бесконечность? — спросил Лейф у своего хранителя, последовавшего за ним. С момента встречи тот не произнес ни звука, и пытался почти не шевелиться, чтобы максимально уменьшить признаки своего существования.

Но теперь, видя как его Хозяин тихо, будто сумасшедший, смеется, Яс чувствовал себя неуютно. Он даже поскреб полы, пытаясь привернуть внимание Господина.

— Почему, смотря на тебя, я будто слышу твои мысли? Хотя ты животное, мне стыдно, что видишь слабость своего Господина. Кажется, я просто схожу с ума, — Яс посмотрел, с глазами полными обиды.

Животное? Может, он понимает больше этих глупых людей? Лошадь Хозяина давно устала, и лучше бы ей остаться у подножья горы и отдохнуть, чем подниматься и оступаться на каждом шагу.

Яс развернулся, чтобы открыть дверь и уйти к своей любимой девочке. Она его хотя бы уважает, а не заставляет мышей ловить! Высокоуровневого хранителя и мышей! Это дело слабых ручных зверьков!

Тем не менее, злой взгляд Седьмого принца пригвоздил льва к полу.

— Если ты выйдешь, можешь больше никогда не возвращаться, — сказал он и прилег на кровать, раскинув руки в стороны.

Мужчину сейчас беспокоил другой вопрос — если он правильно помнил, скоро Ежегодная охота, а для неё нужны… команды?

Итак, с кем будет Ариэла?

Спокойный взгляд Лейфа изменился.

Девушка лишь недавно поступила в школу, и она точно не знает много людей. Наиболее знакомыми, вероятно, являются десяток людей, большинство из которых учителя.

А также… ребёнок из семьи Схаи?

Глава XLII Ежегодная охота II