Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Зов Лавкрафта (сборник) (СИ) - Кабир Максим - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Людей на улицах было мало. Вместо полуголых и радостных отдыхающих, коих привычно видеть летом, вдоль серых строений куда-то спешили редкие угрюмые горожане. Теперь, не скрытые, не растворенные в толпе, они показывали истинный облик города — не пеструю карнавальную маску, но бледное, суровое и пропитанное солью лицо уставшего морехода.

Лика что-то рассказывала о первых гостиницах и доходных домах, говорила про быт города во время войны и летние дачи писателей прошлого века… Я же с тревогой оборачивался, ловя краем глаза очередную нырнувшую в подворотню фигуру. Я не мог сосредоточиться. Одинаковые прохожие кружили вокруг, вновь и вновь проскальзывая мимо и быстро скрываясь в арках сразу за нашими спинами. В конце концов зловещий хоровод меня измотал.

— Лика, мне надоело.

— В смысле?

Она словно не замечала тягостного давления и нависшей неведомой угрозы. Ее больше интересовали сборища котов и очередная историческая кондитерская.

— Мне надоело ходить по городу, — наконец выдавил я.

— Не узнаю тебя. На себя не похож. С животом нормально?

— При чем тут живот? Эти люди… — я понял, что не смогу толком объяснить. — Ты заметила, сколько в городе кипарисов?

— Кипарисов? С ними-то что?

— Странно… Я никогда не обращал внимания, но в городе очень много кипарисов… Помнишь, бабушка всегда говорила, что кипарисы — кладбищенские деревья? Они на кладбищах растут. Охраняют тех, кто спит. Так она говорила.

— Ох-хо… Иначе я представляла наше чудесное вторжение в Кау-литу. Послушай, это зима. Курортные города зимой выглядят именно так. Засыпают. Это просто мертвая спячка.

— Мертвая? — я вздрогнул. — Послушай, мне, пожалуй, надо пройтись.

— Мы и так идем. Сам же сказал — надоело ходить… Да что с тобой?!

— Нет. Хочу один. Зайду на рынок… Или еще куда. Встретимся дома. Все в порядке, наверно астма обостряется.

Полагаю, Лика не поверила в астму.

Перспектива шагать по пустынному городу восторга не вызывала, но меньше всего хотелось, чтобы она видела мужа в смятении. Несомненно, на картину города повлияло мое состояние. Недомогание окрасило Кау-литу в мрачные тона, добавило зловещие краски в облик города и его обитателей.

Мы разошлись, но зайти в здание городского рынка я не решился. Пьянящий запах сырого мяса и душистых специй вызвал приступ тошноты. Меня чуть не вырвало прямо на входные ступени.

Я наспех нахватал с уличных лотков зелени, огурцов и еще каких-то овощей. Мысли о еде вызвали повторные приступы тошноты и головокружения. Я и правда мог отравиться. Или сказывалась адаптация к зиме в субтропиках… Идея прогуляться оказалась неудачной, надо было возвращаться.

В беспорядке прибрежных улиц царила суета бытовых мелочей: мелькали ставни и жалюзи, щеколды и домофоны; урчали выносные генераторы, капали кондиционеры, воняли мангалы и коптильни.

Казалось, путь до квартиры занял несколько часов. Дотянув до дворика, я открыл калитку и замер от неожиданности.

Лика стояла у распахнутой двери в компании молодых людей. Шесть или семь высоких юношей, довольно легко одетых, выстроились полукругом и о чем-то оживленно беседовали, перебивая друг друга. Очевидно, это были наши соседи. Все, как близнецы, тощие, широкоплечие, со впалой грудной клеткой. Они одновременно повернулись ко мне, и я с неприязнью отметил, насколько несимметричны их лица.

Лика приветливо помахала рукой. Мое состояние ее вовсе не беспокоило.

— Ты быстро! У нас новые знакомые! — крикнула она и представила каждого.

Я пожал холодные руки, но имена тут же улетучились из головы. Не запомнил ни одного. Какого черта? Зачем она вообще с ними заговорила?

— …любезно пригласили! — Лика завершила фразу, которую я тоже прослушал.

Юноши тоже что-то сказали.

Секундой позже мы вместе шагали в сторону проулка, соединяющего наши дворы. Лика тараторила без умолку.

Я чувствовал себя отвратительно и нелепо. Запоздалый муж с пакетом зелени и огурцов.

— Куда мы идем?

Лика проигнорировала вопрос.

— Боялась, что ты будешь против. Уверена, это интересно. В конце концов, всегда можем извиниться и тихонько уйти, — шепнула она.

Я собрался ответить и почти нашел слова, но меня прервала мелодия — та, что слышалась вчера вечером за окном. Странные звуки одновременно напоминали и мычание, и хлопки по басовым струнам.

Мелодия раздавалась из глубины соседнего двора, куда мы вскоре свернули. За беседкой, увитой тяжелой виноградной лозой, на стыке двух старинных домов показалась низкая округлая арка над разбитой лестницей. Ступеньки вели вниз, в подвал. И здания, и арка, и лестница выглядели тысячелетними. Заплесневелые трещины покрывали серые стены и декоративные колонны. За пыльными окнами не было видно ни цветов, ни занавесок.

Дум-ту-та-тум… Дум-ту-та-тум… Мелодия зазвучала громче. Монотонный мотив повторялся.

У лестницы стояли еще несколько юношей. С ними были и девушки, но спокойствия не прибавилось.

Лика и спутники уверено направились к подвалу.

— Постой, — я схватил ее за руку. Звуки отдавались внутри черепа, как удары молотком по автомобильной покрышке. — Мы не пойдем.

— Почему? — она смотрела невинными глазами, будто ничего не слышала. Будто ей не казалась странной наша компания, не вызывало подозрений приглашение неизвестно куда и даже моя паника не производили на нее впечатление.

— Брось, — Лика шутливо толкнула меня кулачком. — Посидим, послушаем. Будет скучно — уйдем. Не каждого приезжего с улицы позовут на…

— Куда?! — я не обращал внимания на удивление окружающих. — Куда позовут?! Ты сама-то понимаешь? Или я один такой?! Нет? Тогда в чем дело? Сложно нормально объяснить?!

— Не сложно… Да что с тобой? Послушай, это просто…

— Довольно!

Я резко развернулся, хлестанув пакетом по чьей-то ноге, и, не отпуская руку жены, быстро пошел прочь от подвала, навязчивой мелодии и виноградной беседки.

Вечер прошел в тишине. Мы просидели молча в разных углах комнаты. Лика — на краю кровати. Я — на неудобном стуле.

Она что-то листала в планшете, согнувшись пополам. Это всегда меня раздражало. Я пялился в книгу, но так и не добрался даже до середины страницы.

Головокружение и тошнота отступили. Я чувствовал себя гораздо лучше.

Ночью на Кау-литу обрушился ураган. Природа бушевала, как обезумевший цербер. Капли дождя с мелким градом шипели в бурлящих воздушных потоках, словно разъяренные змеи. Ветер бил в стену огромными кулаками, сгибал кипарисы почти до земли. Из щелей и вентиляции раздавался то дьявольский визг, то предсмертный волчий вой.

Я наглотался таблеток, лежал на кровати и наблюдал, как мечется в окне желтый фонарный свет. Гнев утих.

Идиотский день оставил неприятный осадок. Мы с Ликой, конечно, ругались раньше. Бывало всякое и на людях. Но к утру от ссор не оставалось следа — мы по умолчанию прощали друг друга и вели себя как ни в чем не бывало.

Лика лежала рядом, скинув тонкое одеяло. Ее грудь едва заметно поднималась. Я протянул руку, чтобы прикоснуться к белой коже, но внезапно почувствовал, что мы в комнате не одни. Желтый свет прыгал по стенам, выхватывая из полумрака неровные прямоугольники камней.

Нож по-прежнему лежал на стуле. Я пододвинулся к нему ближе. В комнате раздалось ритмичное мычание.

Мелодия зазвучала совсем близко. Справа и слева. Перед лицом и за спиной.

Дум-ту-та-тум… Там-там-ту-там-дум…

Глубокие настойчивые звуки заглушали вой ночного урагана и мягко били в низ живота. Вибрации исходили от стен.

Я присмотрелся. Ледяные мурашки побежали по коже.

Камни шевелились.

Они плавно изгибались в такт с мелодией. Вибрировали и трепетали. Чуть сморщивались, втягивались и тут же выпирали из стен: каждый в своем неведомом танце. Они были будто послушны таинственной мелодии. Податливые грани, как тонкие мембраны, чувственно реагировали на необычные звуки.

Как зачарованный, я наблюдал за движением камней и не сразу заметил настолько невероятную перемену, что ужас на время уступил место удивлению.