Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ) - "Скрыта в Тени Та Что" - Страница 16

— Миссис Джоунси, можно Вас на пару слов? — попросил Алекс, и они отошли в смежный кабинет.

— Ну что, ты как? — наклонилась ближе сестра.

— Порядок, — я показала большой палец.

— Врач говорит. Тебе придётся полежать в больнице, ой, то есть в лечебнице, как они здесь говорят, ещё три дня. А то и неделю.

— Неделю? — я подняла голову с подушки. Но новоявленному недугу это явно не понравилось. В ушах вновь зашумело. Голова запульсировала. Я горько вздохнула.

— Да, а потом нам предстоит разбирательство в суде. Этот Фили-Вилли не оставит нас в покое, пока не разделает, как селёдку.

— Круто я всех подставила, нечего сказать, — я спрятала пылающее от прилившей крови лицо в ладони.

— Не ты, а кеды. Не боись, они уже сгорели алым пламенем на заднем дворе.

— То-то я чувствую запах гари!

Лерс принюхалась.

— И правда!

Из окна потянулась сизая струйка дыма.

Её увидели и почувствовали не только мы. С улицы донеслись крики жителей городка: «Пожар! Пожар!». А затем из кабинета вылетели Алекс и лекарь. Они бросились к окну.

— Горит западное крыло! — в ужасе воскликнула она и унеслась звать на помощь.

Алекс с прищуром посмотрел на Лерку.

— Это не я! Клянусь рукой!

Он ничего не ответил и помчался следом.

***

После того случая Лере было ужасно стыдно. Она сидела как мышка и не проронила ни единого слова до самого возвращения миссис Джоунси. По неизвестной нам причине она позволила остаться всем троим в одной палате. Поставив на стол таблетки, объяснила, как их принимать и удалилась.

Алекс со вздохом облегчения стянул бандану и очки.

— Надеюсь, никто не пострадал? — пропищала сестрёнка.

— Пламя протянуло свои языки до второго этажа. В плену оказались две палаты. Но, благо, они на тот момент пустовали.

Лера всхлипнула. И созналась в своей вине. Алекс не стал её корить. Он облюбовал самую дальнюю койку, уткнулся моськой в стенку и заснул. Или, по крайней мере, сделал вид.

— Не переживай. Все живы, здоровы, — я потрепала Леру по плечу, — И вообще! Не одной же мне вечно впросак попадать.

Сестра угрюмо кивнула. Затем откинула одеяло и залезла ко мне в койку, свернувшись рядом калачиком. Я погладила её по мягким, как пух, волосам.

Засыпая, она яростно пробормотала:

— Горите в Аду, грёбанные ботинки на шнуровке!

Я ухмыльнулась. Вот теперь-то сестра меня понимает. Шнурки — это зло. А зло надо пресекать, главное не перестараться. Во всём надо знать меру.

[1] Именно подстраивалась, меняя структуру и цвет, а не являло собой зеркальную проекцию небосвода.

Глава 2.4

Открыв глаза, я поняла, что тёплого комочка рядом нет. Мозг тихо, но нудно пульсировал. От долгого лежания на спине, та затекла.

— Уже встали? — медсестра вкатила тележку с завтраком и разноцветными пилюлями. Я с подозрением покосилась на них. Женщина перехватила взгляд, — Не волнуйтесь! Это не только Вам, но и другим пациентам. Сейчас самое главное: соблюдать постельный режим и ни о чём не волноваться.

Что, однако, не помешало ей поставить на прикроватный столик две баночки с «колёсами».

— Всё настолько серьёзно?

— Нет. Но это не значит, что нужно всеми силами пытаться усугублять положение, — она приложила мокрую ткань к голове. Знакомый запах. Сирень?

— А где..?

— Ваши брат с сестрой отправились в город. Возможно, за продуктами, или ещё за чем. После завтрака Вас отправят в смотровую, где и определят точно степень повреждения. Кроме головы, ничто не беспокоит?

— Нет. Слава Богу.

— Богу? — удивилась медсестра. Кажись, о Высших силах, альянцы не слыхали, — Вы хотели сказать слава Госпоже Судьбе?

— А, да! Славься, рок, судьба и прочее, прочее!

Женщина с укоризной глянула на богох…эм. судьбохульскую пациентку, но не стала возражать. С больными, вообще, лучше не спорить. Их можно только жалеть и гладить по головке.

Пользуясь своим вип-положением, я устроилась поудобнее на подушках и стала потягивать пресную, жидкую, как вода, кашу. Что уж говорить, бесплатная медицина!

***

После проведения всех обследований, ни переломов, ни каких-либо других серьёзных нарушений в организме выявлено не было. Но домой миссис Джоунси отпускать меня (и подселенцев «родственников», неизвестно коим боком получившим разрешение круглосуточно пребывать в палате, а если быть точным, полностью пустом, не считая нас, лазарете) категорически отказывалась.

— Неделю полежишь, а там, посмотрим, — говорила она.

— Окай, — соглашались мы от безысходности. Алекс наоборот, казалось, был несказанно этому рад. В особенности он радовался тому, что Фила Макгонигони не пускали дальше порога лечебницы, из-за чего тот ругался/плевался так, что звуки долетали до нашего третьего этажа. Честно, мы все побаивались безумного старика. Не исключено, что ему придёт на ум брать нашу палату штурмом через окно.

***

Когда Лерс и новоиспечённый «брат» вошли в лазарет, я снова дремала. Неглубоко и беспокойно. Первое, что я услышала при их появлении, был не звук хлопнувшей двери, а сладкий странно-знакомый аромат.

Я разлепила один глаз, затем второй. И узрела на прикроватном столике букет лесных цветов. Да-да, тех самых, что благоухали в хижине. Только на этот раз ромашки были нежно-розовых и лиловых оттенков, плюс к ним присоединились белые ландыши и колокольчики.

— Ты не представляешь. Скольких трудов нам стоило раздобыть эти сорняки! — возмущенно воскликнула Лера, заметив, что я проснулась, — А всё из-за Алекса: «Эстетически красивая вещь поднимает настроение, что в свою очередь благотворно сказывается на психоэмоциональном состоянии, что важно для скорейшего выздоровления!» — передразнила она. Ал едва сдержался, чтобы не засунуть ей в рот кляп, — Он считает, что красота лечит! Но в нашем случае, наоборот, калечит. Глянь, эти злосчастные колючки расцарапали мне кожу, а ещё…

— Мы поняли, — прервал её монолог парень, — И ничего страшного. Царапины ещё никого не убили.

— Это как посмотреть, — пробурчала сестра. В последнее время она странно-раздражительна, — И не будем забывать о том, что мы едва опять не угодили за решётку.

— Не будем об этом, — Ал повернулся ко мне, — Помни, красота, действительно, страшная сила!

— Главное ей не злоупотреблять, — со знанием дела кивнула я, подумав о том, что Алекс пренебрегает данным советом.

— Именно. И… — он задумчиво провёл пальцем по деревянной спинке кровати, — мы же не зря рисковали. Постарайся поскорее выздороветь!

— Долго болеть опасно? — спросила я, подразумевая, что до нас могут-таки добраться органы правопорядка. Он всё понял.

— Конечно, но я не об этом беспокоюсь, — и ушёл, оставив нас с сестрой в полной растерянности.

***

Эта ночь далась мне особенно худо. Сказалось полученное небольшое, но всё же сотрясение.

Я металась в постели, не зная, куда себя деть. Бессонница всегда жутко раздражала, а сейчас и подавно, превратила ночь в сущий кошмар. Несколько раз я даже порывалась встать, походить по лазарету, хотя миссис Джоунси ясно дала понять: в первые дни никаких, даже коротких, прогулок. Строгий постельный режим.

— Вот фигня, — пробурчала я себе под нос. Но водолеи известны своим бунтарским нравом. Поэтому никакие запреты не помешали мне спустить ноги на прохладные каменные плиты. Я встала и на нетвёрдых ногах побрела к окну, на ходу разминая затёкшие суставы.

Какое на Альянсе странное небо ночью. Насыщенно-фиолетовое. А зависшую на небосводе луну будто рассматриваешь в лупу или телескоп. Она раз в пятнадцать превышала по размерам обычную.

Я присела на широкий подоконник и принялась разглядывать местность вокруг лечебницы. Здание располагалось практически на побережье, но рассмотреть больше не удалось: обзор закрывало развесистое дерево, росшее прямо напротив окна.

Я попыталась бесшумно открыть створку, стараясь не разбудить сопящих друзей. И мне это почти удалось. Но в безмолвной тишине лазарета раздался неестественно громкий щелчок.