Жизнь с вампиром (СИ) - "Натаниэль" - Страница 44

«У нас с ними всегда были хорошие отношения, с некоторыми даже дружили, но после собрания все вдруг переменилось. Рэнджин ничего не говорит, но и так ясно, что нас в чем-то подозревают».

Его слова эхом звучали в ее голове. Она вновь обратила внимание на микро-вселенную, что уже почти осела на пол комнаты Рэна. Тяжело вздохнув, Флоренс включила пылесос, заканчивая свою уборку на сегодня. Отсоединив шланг и промыв чашу с пылью, девушка убрала все в кладовку, и спустилась вниз.

Рэнджин сидел на диване — перед ним на столике лежали записные книжки, одну из них он внимательно читал с напряженным выражением лица.

— Что ты делаешь?

— Ищу кое-какую информацию в старых дневниках, — произнес он, не отвлекаясь от чтения.

Девушка пару минут посмотрела на увлеченного своим делом Джина. Вздохнув, она направилась на кухню. Дабы избавиться от раздражения, Флоренс принялась прибираться в шкафчиках, записывая в блокнот, что нужно докупить в магазине. Все это время ее мысли занимали странные события, что происходили в последнее время. Начало было положено в тот самый день, когда она пошла к Крису. Но что же могло такого произойти? Что стало спусковым рычагом? Этот странный демон, о котором ей все-таки рассказал Рэн, откуда он вообще мог там взяться? Судя по рассказу, демоны были настолько сильны и непредсказуемы, что было строго запрещено призывать их в этот мир. Самым удивительным в обоих случаях оставалось то, что никто серьезно не пострадал. Словно демоница исполняла чей-то приказ — приказ напугать, а не уничтожить.

Девушка закончила список продуктов и решила, что было бы неплохо съездить до магазина. Рэнджин все так же перечитывал старые дневники, что-то отмечая в них. Флоренс спокойно оделась и ушла. Она не знала, заметил ли он вообще ее отсутствие. Для нее это было личным подвигом: уйти в магазин самостоятельно, но она больше просто не могла сидеть дома. Такое чувство было у нее впервые, желание вырваться из четырех стен, которые словно бы давили на нее своей тяжестью и холодом.

Флоренс явно не рассчитала свои силы, хотя вернее будет сказать — время. На улице темнело, сумерки постепенно поглощали мир, улицы медленно наполнялись светом фонарей. Девушка была удивлена, что Рэн до сих пор не звонил ей. Обычно он уже появился бы где-то поблизости, как будто невзначай напоминая ей, что она припозднилась. Видимо, старые дневники полностью поглотили его внимание. Флоренс шагала от автобусной остановки и думала о становящемся все более и более скрытным мужчине. Эти перемены сильно ранили ее, но она ничего не могла поделать. Девушка тяжело вздохнула. Ей нужно было оставаться сильной, чтобы быть для него хорошей поддержкой, а не сплошным недоразумением.

Резко пришло ощущение, что что-то не так. Только сейчас она поняла, что путь, обычно занимающий не более пяти минут, явно удлинился в несколько раз. Флоренс осмотрелась: обычные дома, только ни в одном из окон не было света; единственный фонарь светил где-то вдалеке, неприятно помигивая. «Идеальные декорации для фильма ужасов», — промелькнуло у нее в голове. Все чаще ее жизнь становилась похожа на фильм ужасов, и все чаще там появлялись эти типичные декорации. У нее начиналась паранойя. Это было бы смешно, не будь она тут единственной живой душой, совершенно без понятия, где же она находится.

Она стоит одна на пустой улице. Одна. Совсем.

— Здравствуй, — раздался глубокий женский голос откуда-то сбоку.

Флоренс вздрогнула и в ужасе отшатнулась.

— Не бойся!

Девушка увидела перед собой женщину. Очень красивую женщину, Флоренс, даже перепуганная до смерти, не могла этого не заметить. Густые волосы, собранные в хвост, черным водопадом струились по груди. Глаза составляли такой контраст со светлой кожей, что казалось, светились изнутри темным огнем. Полуночного цвета узкое платье чуть выше колен облегало стройную фигуру. Бежевая кружевная отделка на широких лямках платья и того же оттенка туфли. В руках женщина сжимала небольшой черный клатч. Она внимательно и отчего-то печально смотрела на девушку, но Флоренс казалось, что ее взгляд прожигал насквозь. «Ложь», — шептало подсознание. Да, что-то подсказывало девушке, что все вокруг фальшивое, словно все те же декорации, и эта женщина, чей вид больше подходил светской вечеринке, чем безлюдной улице спального района Токио, не исключение.

— Я… — женщина запнулась, потом глубоко вдохнула и произнесла, — Твоя мать, Флоренс.

Глаза девушки округлились. Она же погибла тогда в пожаре… Но Флоренс поверила, просто поверила. В ее жизни было столько необычных событий, что появление родной матери не стало слишком уж большим открытием, скорее чего-то подобного она и ожидала. Тела тогда не были найдены, могло произойти все что угодно. И они были похожи, только настораживало, что ее мать скорее выглядит старшей сестрой, хотя прошло столько лет.

Ее родная мать. Женщина, даже лица которой она не помнила. Несмотря на то, что воспоминаний о детстве у нее почти не осталось, Флоренс точно знала — мать почти никогда не проводила с ней время. Все что ее занимало — это храм и какие-то рукописи, что она жадно поглощала день за днем, совершенно не замечая печальных взглядов собственной дочери.

Бархатная темнота сгущалась вокруг, поглощая не только свет, но и звуки. Тишина, заполняющая квартал, становилась все более неестественной и неприятной. Флоренс все сильнее и сильнее раздражал этот фарс. Пусть это действительно ее мать, но с чего это вдруг она заявилась сейчас? К страху, наполнявшему ее, теперь примешивалась злость.

— Ты не хочешь меня обнять? — женщина улыбнулась и распростерла руки.

У девушки ни на секунду не возникло мысли бежать в распахнутые объятия, проливая слезы радости. Единственным желанием Флоренс было развернуться и убежать, дабы, наконец, этот глупый спектакль закончился и давящая тишина исчезла. Она хотела к Рэнджину. Прибежать, упасть к нему на руки, положить голову на плечо и уснуть, крепко и надолго, чтобы кошмар испарился в дымке ушедшей ночи, когда она вновь откроет глаза.

И в следующую секунду девушка выполнила свое желание. Она бросила тяжелый пакет и что есть мочи рванула прочь. Она не задумывалась куда бежит, просто старалась бежать как можно быстрее. Скоро горло стало болеть так, словно воздух внутри превратился в лезвия. Именно в такие моменты начинаешь жалеть о том, что никогда не занималась спортом. Флоренс остановилась отдышаться и, переведя дух, заметила — в окнах вновь горел свет, фонари исправно освещали дорогу. Она всего на два квартала выше своего дома!

Да, именно так. Ее дом. Ее и Рэнджина. Девушка хотела было обернуться назад, но передумала. Будь что будет, сходит еще раз в магазин за продуктами. Ведь не будет же Рэн ругать ее из-за этого, скорее наоборот, скажет, что она поступила правильно. Девушка, на слегка дрожащих ногах, направилась вниз по знакомой светлой улице.

— Черт! — выругалась женщина и прикусила губу.

Клык проткнул губу, и по подбородку стекла тонкая струйка крови. Глаза женщины горели красным.

— Любовь моя, не порть свое лицо.

Мужчина бесшумно приблизился к ней и большим пальцем стер алую дорожку.

— Черт, она меня узнала, я поняла это по выражению ее лица. Тогда какого черта она убежала!

Мужчина пожал плечами. Он тоже надеялся на этот трюк с восстановлением семьи. Это был бы идеальный сценарий — дочь бросается в объятия матери, звучат слова любви и прощения, дочь решает жить с любимой мамочкой. Он не учел одного. Их прошлого.

— Рюу, скажи что-нибудь!

— Значит, пойдем в обход.

Он обнял женщину за талию, и они исчезли, словно растворившись в ночи.

Ватные ноги Флоренс, наконец, принесли ее к калитке дома. Странно — ни одно из окон не было освещено. После случившегося ей хотелось туда, где все наполнено светом, а не той же, пронизывающей до дрожи, тьмой. Ее еще сильнее затрясло, она боялась войти в собственный дом. Из-за бессилия и страха из глаз потекли слезы. Девушка медленно осела на землю и заплакала, обнимая свои коленки.