Эволюция (СИ) - Криптонов Василий - Страница 3

Правила Гинопоса были разумны в качестве временных мер. И столетие за столетием новые и новые поколения жили в ожидании, когда же закончатся трудные времена.

Столетиями они верили в то, что однажды сойдут на землю. Вера переходила от сердца к сердцу, из поколения в поколение.

Лейст закрыл дверь.

Когда он быстрым шагом двигался к выходу из коридора, за одной из дверей заплакал проснувшийся младенец.

Глава 3

Аргеной сидел в кресле за столом совещаний и просматривал файлы, присланные Сонлером. Обычно секретарь сразу говорил, лишь изредка посматривая в отчеты. Сейчас он молча стоял рядом. У Аргеноя зарябило в глазах, хотя, благодаря браслету-транслятору, вереницы чисел проносились перед его внутренним взором с такой скоростью, с какой он и воспринимал информацию.

Стычка, драка, драка, вооруженное столкновение, убийство… Убийство?!

— Сонлер, ты надеялся, что я не замечу этого в общей массе? — мягко произнес Аргеной.

— Напротив. — Сонлер и не думал отводить взгляд. — Я полагал, что вам лучше увидеть картину в целом, чем услышать от меня ее краткую характеристику.

— Убийство! — Голос Аргеноя стал тверже. — Рядовой поднял руку на старшего сержанта, и до сих пор не казнен!

— Убийства будут еще. — Теперь Сонлер говорил необычайно твердо, будто это у него была власть и сила. — Это — лишь начало. Недовольство растет. Загляните в конец списка.

Аргеной заглянул. Там особняком были выписаны десять фамилий, под графой, которой Аргеной не видел ни разу за всю жизнь. «Дезертирство».

— Украли легкий десантный катер, способный к прыжку. В СМИ Триумвирата ни слова о перехвате — должно быть, им удалось. И они постепенно становятся легендой. Кстати говоря, это представляется не таким уж и безумством. Даже на самых густонаселенных планетах Триумвирата есть незанятые места. Наши солдаты умеют выживать. Быть может, найдут лишь их внуков, и тогда просто оставят на месте. Триумвират — гуманная формация. Но если вслед за ними отправятся сотни и тысячи…

— Их уничтожат. Война объявлена, Триумвират не будет шутки шутить.

— Мы видим это сверху и понимаем глупость, — кивнул Сонлер. — Но для каждого из них это — шанс, надежда обрести землю. И свободу.

Аргеной сжал кулаки, борясь с приступом гнева. Как же ему хотелось вырвать кадык этому наглому кастрату и засунуть ему же в рот. Но Сонлер был прав. Армия превращалась в свору хищных зверей. Они рычали и скалили клыки. Пока еще отворачивались при этом, но придет час, и гнев выплеснется наружу. Мишенью их гнева станет Аргеной.

— Сейчас очень важно сработать как можно аккуратнее, — говорил Сонлер то, что Аргеной и сам уже знал. — Поэтому я и взял на себя смелость отсрочить наказание солдата, убившего непосредственного командира. Мы должны понимать. У людей вырвали из-под носа картинку с землей, и впереди вновь маячит война. Многие на пределе. Кроме того, начинаются волнения в «секторе G». До женщин доходят слухи. В том числе и о том, что на планетах Триумвирата у женщин равные права с мужчинами.

И это тоже было впервые. Никогда раньше женщины не показывали когтей. Они сидели там, где им определили место, делали то, к чему их приучили, а выйдя замуж, превращались в тени своих супругов. Что-то новое Аргеной почувствовал еще раньше, когда Ва́йна, его женщина, угрожала убить себя и ребенка, если к началу родов вокруг все еще будет война.

Мир менялся. А он, Аргеной, не был готов к переменам. Он, наверное, был для них слишком стар, хотя и выглядел молодо. Он привык видеть себя командующим величайшим флотом в истории человечества. Человеком, перед которым принято падать ниц.

— Я хочу, чтобы ты распустил слухи, — тихо сказал Аргеной.

— Слухи — единственное, что еще может сдержать бунт, — усмехнулся Сонлер. — Что именно я должен сказать?

Вот и эта пародия на мужчину позволяет себе с каждым днем все больше. Знает, что если Аргеной убьет его, то лишится хорошего инструмента, без которого управлять Гинопосом будет ой как тяжело. Но знает и то, что Аргеной не боится трудностей. Потому не перегибает палку. Черт с ним. Это ждет.

— Пусть на корабле говорят о том, что скоро начнут формировать спецотряды, — заговорил Аргеной. — Это будут хорошо вооруженные боевые единицы, с ограниченным подчинением. Их единственной задачей будет захват и удержание конкретной планеты. Справятся — они сами себе хозяева. Нет — на помощь рассчитывать не придется. Это — единственная форма войны, которую мы можем позволить себе в текущей обстановке.

Флот Гинопоса мог завоевать галактику за неделю, но где-то за гранью обжитого космоса притаился еще один колосс. «Ковчег» узоргов, недавно лишившийся своей повелительницы, но все еще опасный и способный кусаться. И оружие, слухи о котором разнеслись по Триумвирату и Гинопосу. «Квазар». Не то луч, не то ракета, которая превратит солнце в стремительно коллапсирующую звезду. Вспышка, взрыв, уничтожающий все в радиусе сотен световых лет. А потом — как будто для кого-то будет иметь значение «потом» — звезда изменит свою природу вновь, станет квазаром, либо просто сверхмассивной черной дырой. Вопрос о жизни в этой части вселенной закроется навсегда, а «Ковчег» и «Гинопос» продолжат бесконечный путь по космосу, пока причудливая судьба вновь не сведет их.

— Насколько это соответствует истине? — деловито поинтересовался Сонлер.

— Процентов на восемьдесят, — поморщился Аргеной. — Это заткнет их на какое-то время. Потом отправим самых нетерпеливых. Если узорги прихлопнут их, остальные чему-то да научатся.

— Как всегда, выставляем узоргов виновными в ситуации?

Аргеной взглядом заставил Сонлера потупиться и отступить на шаг от стола.

— Выполняй, — проговорил главнокомандующий сквозь зубы.

Сонлер поклонился, повернул к выходу, но остановился, поднеся к глазам браслет.

— Ирцарио и Лейст здесь, — сказал он. — Ожидают в приемной.

— Пусть зайдут.

Лейст. Вот еще одна загадка. Аргеной многое поставил на него, но большая часть ставок сгорела. Нет, гинопосцы не приняли с распростертыми объятиями героя, который обезглавил принцессу Иджави, потому что проникся правильными идеалами. Лейст не стал новым символом, не сделался героем. На него смотрели с настороженностью, как на собаку, подозрительно отважную, чтобы не быть бешеной.

Двое вошли в полутемный зал, приблизились к столу, отдали честь. Аргеной молча кивнул, глядя на них. Ирцарио — как всегда, собранный, спокойный, только вот извечная насмешка исчезла из его глаз. После того как он побывал в шкуре изгоя, ему резко расхотелось испытывать на прочность терпение отца и командира.

Лейст казался бесстрастным. Аргеной думал, что понимает его: парень старался играть роль гинопосца. Старался так хорошо, что скоро, возможно, роль перестанет быть ролью и станет личностью.

— Виан Лейст, — произнес Аргеной. — Ты знаешь, что твое имя берет начало с Земли-прародительницы?

— Никак нет, — отозвался Лейст, глядя в пустоту.

— Отставить, — поморщился Аргеной. Он встал, обошел стол и активировал над ним трехмерную карту галактики. — Твое имя — французское. Был такой писатель — Борис Виан. Написал несколько неплохих книг про угнетенные расы, заявляющие о своих правах.

Лейст, несколько расслабившись, позволил себе улыбнуться.

— Не думаю, что это повод заподозрить меня в симпатиях к узоргам. Эти мрази не тянут на угнетенных, такое мое мнение. Будь они угнетены, они бы не смогли уничтожить мою жизнь.

Аргеной покивал. Он был в курсе легенды Лейста о том, как зеленоглазые лишили его возможности поступить в какой-то там университет. Наверное, это было важно там, на земле. Здесь же Аргеной не понимал проблемы. Как может сетовать на судьбу тот, кто стал военным?

Аргеной взмахнул рукой, и карта перестроилась. Три различных ее участка увеличились, три голографические планеты медленно вращались над столом.

— Я не обвиняю, Лейст. Просто корабль Гинопоса настолько стар, что у нас здесь сохранились древние книги. В них я разбираюсь лучше, чем в современном искусстве. И тем забавнее иногда наблюдать за жизнью в различных галактиках, сравнивать с тем, что было десятки тысячелетий назад…