Любит - не любит (ЛП) - Уотсон Джо - Страница 9

— Почему ты закрыла дверь? — ответил Райан вопросом на вопрос.

— Что? Я не имею права на личное пространство в собственной комнате? Что вообще мне можно? — в ярости она прошлась по комнате.

— Итак, мы вернулись к прежнему разговору о вечеринке?

Райан наградил ее напряженным взглядом, сложив руки на груди.

— Почему мне нельзя пойти? — она так же скрестила руки.

Эмми была упряма, чем напоминала ему человека, которого он знал слишком хорошо.

— Ты прекрасно знаешь, что твоя мама ни за что бы на свете не отпустила тебя на подобную вечеринку.

— Боже, Райан, мне тринадцать! Мама умерла, когда мне было одиннадцать. Ты же не думаешь, что я буду постоянно сидеть дома, — Эмми выглядела разозленной.

Где, черт возьми, я ошибся? Это же та девочка, которая запрыгивала к нему на колени, когда была маленькой. Та, кто называла его «самый лучший дядя Бяйан», та…

— Почему ты еще здесь? — зло спросила Эмми. — Я имею право на личное пространство, Райан. Это моя комната, и ты не можешь заходить сюда, когда тебе заблагорассудится.

— Хорошо-хорошо. Ухожу, — сказал мужчина, выходя из комнаты.

Райан вышел и закрыл за собой дверь. Что ж, все пошло наперекосяк. Он надеялся пообедать с Эмми, после поработать в кабинете, а потом пойти спать. Именно так проходили его дни, когда он был дома. Ему нравилась эта рутина, но, похоже, обед не состоится, поэтому мужчина сразу отправился к себе в кабинет.

Этим вечером Райан плодотворно поработал четыре часа, и после, наконец, залез в кровать, погрузившись в очередной беспокойный сон. Ему опять снилась сестра. Он ненавидел просыпаться после таких снов, потому что пару мгновений после пробуждения, ему казалось, что она жива, но потом, окончательно просыпаясь, он вспоминал, что это не так. Казалось, что ему вонзают кинжал в сердце, когда он терял ее раз за разом.

Когда на следующее утро он припарковался у дома Дорис, то уже опаздывал на работу на десять минут благодаря Эмми. Утром они опять поссорились. Спустившись с лестницы, она заявила ему и его домработнице, Тамлин, что больше не будет есть свой завтрак, так как собирается стать вегетарианкой. В ответ на это Райан отметил, что Тамлин уже потратила свое время и усилия, чтобы приготовить ей завтрак. А ей не надо быть вегетарианкой только потому, что так поступают знаменитости. Эмми расстроилась и спросила, неужели ему наплевать на животных, и вообще он ничего не понимает. Райан надеялся, что поймет, что бы то ни было как можно быстрее, иначе в доме будет невозможно находиться.

Дорис уже сидела на порожке. Райан огляделся. Место выглядело еще хуже в утреннем свете. Солнечный свет был беспощаден, освещая все недостатки, которых было много. На грязном газоне одиноко стояла детская площадка. Он искренне надеялся, что дети не забираются на нее. Брошенная ржавая сушилка стала гнездом для птиц. Лежащие на земле старые покрышки завершали эклектичный пейзаж. Дорис поднялась сразу, как увидела его, неуклюже обежала машину и села на пассажирское сидение. Ее лицо было слегка красным, возможно, она обгорела на солнце после вчерашней прогулки.

Она села, не проронив и слова, и он понятия не имел, что сказать. Часть его, очень большая часть, не могла поверить, что Дорис все еще на него работает, более того, мужчина за ней заехал. В его машине еще не сидел ни один сотрудник… Ну, это было не совсем так, но Райан прекрасно помнил, чем все это закончилось, и не собирался совершать подобную ошибку дважды.

— Привет, — мягко сказала она, сжав руки на коленях, будто нервничала.

— Привет, — неловко ответил Райан. Он чувствовал себя косноязычным, чего ранее за собой не наблюдал.

Тишина. Такая неловкая, что звенел воздух. Он хлопнул по рулю, и это был единственный звук в машине.

— Погода улучшилась, — наконец, она заговорила.

— Дождя нет, — ответил он.

— Да! — после ее слов опять воцарилась неловкая тишина.

Боже, она должна получить свою машину обратно. Как можно скорее. Обычно Райан наслаждался дорогой на работу, в это время он мог подготовиться и настроиться перед предстоящим рабочим днем, который был больше похож на хаос. В данный момент, ни о каком наслаждении не может быть и речи.

— Хотя немного ветрено, — снова заговорила она после настолько продолжительной паузы, что мужчина не сразу понял, о чем девушка вообще говорит.

— Вы о чем? — спросил он.

— О погоде. Нет дождя, но ветрено.

Она стала теребить руки, Райана это бесило. Он ненавидел это действие, оно его отвлекало.

Он бросил на нее взгляд, а потом посмотрел на ее руки. Она сразу же остановилась. Чтобы прервать затянувшуюся тишину, Райан включил радио. Заиграла одна из популярных песен, которую, возможно, слушает Эмми. По крайне мере они больше не сидят в тишине.

Райан вздохнул с облегчением, когда, наконец, заехал на свое место на парковке. Он услышал ужасный звук, исходящий от сидящей рядом Дорис. Она подпевала песне.

Он продолжал наблюдать за ней пару минут, после чего заглушил мотор. Музыка сразу же прекратилась, но она продолжала подпевать, пока не осознала, что музыка выключена.

— Извините. Я пою, когда нервничаю! — девушка закрыла свой рот ладонью, а потом вылезла из машины и побежала в здание.

Она пела также хорошо, как и каталась на велосипеде, но по какой-то непонятной причине Райан понял, что улыбается.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Поппи

Нет дождя, но ветрено?

Боже, что я сказала? Как только с моего языка сорвалось последнее слово, я поняла, как глупо это звучит. И его реакция это подтвердила. Он промолчал, но его поведение все сказало за него: мимолетные жесткие взгляды, сухие ответы… Было очевидно, что я ему не нравлюсь. Тогда зачем нанимать меня?

Но что, действительно зацепило — его запах. Как только я села в машину, меня окружил этот теплый, пряный, мыльный, божественный, мужской — я могу продолжать бесконечно — аромат. Он проник в меня, и сейчас, когда я уже сидела за своим новым странным рабочим местом, все, о чем могла думать, так это о нем. Этот аромат прицепился ко мне и не испарялся. Пока Райан не видел, я вытащила дезодорант из сумки и пару раз прыснула, чтобы развеять его, но это не сработало. Его аромат прописался на моем рабочем месте.

Как только мы приехали, он сразу отправился в свой кабинет и закрыл дверь. Я понятия не имела, что должна делать, и была не уверена, собирается ли Райан мне рассказать. Его кабинет из стекла находился в нескольких футах от меня, а значит, мистер Старк мог наблюдать за мной весь день напролет, что он и делал. И даже сейчас мужчина поднял свой взгляд на меня и подозрительно смотрел, будто пытался меня на чем-то подловить.

Я посмотрела на свой стол. Холодный обезличенный предмет мебели без какого-либо характера. Я открыла ящик стола и вытащила все, что было внутри. Включила компьютер и подумала, есть ли на нем игры, и могу ли я войти на свою страничку в фэйсбук, хотя, скорее всего, он отслеживает историю посещений интернета своих сотрудников. На самом деле, он выглядел помешанным на контроле. Могу поспорить, что весь офис нашпигован подслушивающими устройствами и скрытыми камерами наблюдения для контроля. Я осмотрела потолок в поисках камер, но ничего не нашла. Хотя это ничего не значило. Оглядела открытое пространство, где сидели остальные сотрудники. У них всех, сидящих в маленьких кабинках, было одинаковое хмурое выражение лица. Чем вообще они там занимались? Что они делали целыми днями, эти грустные муравьишки, что приползли в это холодное стальное здание в семь часов утра. Здесь не было никакой радости, никакой жизни.

Без каких-либо указаний и инструкций я не знала, что делать, поэтому отрегулировала свое кресло и поточила несколько карандашей. И только после этого зазвонил телефон. Звук был таким неожиданным и громким, что я подпрыгнула на своем месте. Взглянула на кабинет мистера Старка — он опять пристально смотрел на меня. Я улыбнулась и уставилась на телефон. О, Боже, почему на нем так много кнопок? Одна из них моргала, обычно это говорило о том, что на нее нужно нажать, что я и сделала, неуверенно поднеся трубку к уху.