Перевертыш. Часть 3 (СИ) - Гаркавый Владимир Александрович - Страница 8

Поскольку лич стоял в воде, первым делом я скастовал «лед» вокруг его ног, рассчитывая пока он обездвижен подобраться вплотную для решающего удара, но заклинание моментально растаяло, словно снег по весне. Затем в ход пошли «сосульки» и несколько плетений школы Жизни, которые причинили умертвию только некоторую боль, а точнее потерю энергии на контрмеры, если так можно назвать реакцию в виде возмущенного стона.

Лич недолго терпел уколы недоучки в моем лице и перешел в стремительную атаку, паря над водой, как приведение. Впереди его фигуры, повинуясь речитативу и взмаху посохом, устремились заклинания. Сначала я едва успел увернуться от «копья тьмы», затем от крутящегося с неимоверной скоростью «серого диска», пропустив который явно остался бы без отсеченной конечности или головы, а напоследок пошло что-то массовое, так сказать, по площадям.

- Влад! «Пелена смерти», берегись! – заорала в голове набатом Умка, проявляя реакцию на выпадающий сверху темный туман, который под покровом ночи не так-то просто распознать.     

Плотность облака четко подтверждала теорию о заимствованной силе лича, так как уже на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги. Я отреагировал практически мгновенно, вновь задействовав частичную трансформацию в дракона,но,в то же время,ограничиваясьпределами костюма «Кольчуга». Инертная к магии кожа небесного стража позволяла мне перемещаться в сплошном мареве не испытывая боли, а незащищенный человек ощущал бы постоянно усиливающийся ожег и отмирание тканей.

Конечно, умелый маг всегда держит вокруг своей тушки «щит» или «кокон» разной модификации, я же решил воспользоваться опцией невесомости амуниции, которая поддерживалась одеждой на протяжении нескольких часов, защищая тело от агрессивной внешней среды. Способности оборотня, в отличие от защиты искусников, не ограничивали моих движений с клинками в руках, на чем и строилась главная стратегия победы.  

Каждый уважающий себя одаренный, независимо от школы и силы, имеет в своем арсенале заготовки, с помощью которых добивается перевеса над конкурентами и обидчиками, и «пелена смерти», примененная моим нынешним противником, свидетельствовала о приличном опыте и искусности некроманта при жизни. А уж став личем, он  перестал испытывать дефицит в энергии родной стихии, отбирая ее у окружающих с помощью пентаграмм, которые, как пить дать, нарисовал еще будучи во здравии, в виде заготовок на случай неминуемого боя.

По крайней мере, мне ни разу не упоминался случай, когда умертвие проявляло тягу к рисованию знаков или рун, а вот домашние заготовки перед дракой являлись обычной практикой колдунов из страны Некрос. И чем дольше колдуну посчастливилось жить среди селян, тем больше домов увязывалось в магическую паутину.

Именно во время слепого хождения в пелене тумана на меня набросился взбесившийся лич, рассчитывающий застать жертву врасплох, причем отбить его серп удалось в последний момент, лишь ориентируясь по свистящему звуку набирающего ускорение оружия. В этот миг я мысленно поблагодарил учителей с далекой космической станции, прививших мне навыки бойца в ходе упорных тренировок даже в режиме с закрытыми глазами.

Размен ударами длился несколько минут. И с каждой атакой мне все больше казалось, что умертвие прекрасно видит в кромешной тьме, если таким свойством можно наградить абсолютно белые глаза без зрачка, или, что более соответствует истине, магически чувствует оппонента, в то время как я вынужденно кувыркался и отпрыгивал, каждый раз уклоняясь от рокового удара на пределе внутренних ощущений.

Очевидно, прежде никому из приезжих борцов с нечистью не удалось выстоять перед недобитком, неправильно восприняв его мощь или не зная о пентаграммах, расписанных на домах селян. И меня, пожалуй, ждала подобная участь, когда иссякнут силы в теле, так как достать шею проворного оппонента, даже не пределе скорости, не удавалось, а остальные раны лишь добавляли антуража мертвой фигуре. 

Выручила ментальная атака, проведенная как жест отчаяния в очередной момент соприкосновения клинка с серпом. Лич на короткое время замешкался, восстанавливая магическую связь нервных импульсов между мозгом и остальным телом, а я на автомате отсек ему конечность с оружием. На возвратном движении зацепил плечо, снова вовремя убравшего голову противника, и мечом проколол бедро.

Больше врага я уже не упускал из виду, а двигался, прижавшись вплотную к пятящемуся назад в направлении пруда мертвому калеке, постоянно и неистово полосуя его с обеих рук, отрубая по фрагменту, если понадобиться до самой шеи. Наконец удобный момент настал и мифриловый клинок по моему желанию засветился рунами, снося умертвию голову и ставя точку в существовании грозного недобитка.

Стоило головешке некроманта упасть на землю, как из раскрытого рта выпал темный, а при более близком рассматривании темно-красный и гладкий, словно морская галька кристалл, размером с фалангу большого пальца. Я присел над ним, не решаясь сразу брать в руки, озираясь по сторонам в поисках разбросанного оружия врага и помня о третьем, пока незримом участнике событий.  

- Это камень боли, Влад, - уточнила Умка. – В нем сосредоточена энергия, изъятая из убитых и замученных людей и магов. Немыслимо даже представить, что ждало противников некроманта и мирных жителей столицы, если бы он отправился за местью, имея заполненный до краев камень. О полной емкости свидетельствует черный цвет кристалла, и, скорее всего, лич ждал прибытия нескольких магов, справедливо догадываясь или зная наверняка, что жизней оставшихся стариков будет явно недостаточно для его планов.

Такое рассудительное отношение от умертвия можно предположить, только если эти мысли и цели присутствовали в его голове перед гибелью. Судя по последнему заклинанию, колдун при жизни имел довольно развитый источник серой стихии, а умениями едва не дотягивал до Магистра. Здесь он умудрился заготовить ловушки, незаметно обирая людей по ночам, а после гибели  задействовал магические арканы уже на всю мощь, никого не таясь.  

- Что ты предлагаешь делать с накопителем? Схоронить где-нибудь в окрестностях или забрать в нашу коллекцию? – недоуменно спросил я у помощницы, пока опасаясь использовать подобный трофей для себя лично.     

- Твои источники воспримут ману любой окраски, но лучше скормить какому-нибудь адепту серой стихии, для которого подобное вливание окажется сродни наркотику. Однако не забывай, что на территории королевства Тенгрия кристаллы боли запрещены законом и тот, кто их хранит или распространяет, не говоря уже о создателе, может нарваться на несколько лет каторги или немедленную казнь. Еще прошу внимательно осмотреть жертвенный серп врага, сдается мне, он имеет артефактную природу, и в момент нанесения физических ран может воздействовать на ауру. Если не сам клинок, то металл можно использовать в своих целях, а вот посох советую сломать и утопить в пруду, он для тебя практически бесполезен.

Помощница оказалась права – при внимательном изучении оружие некроманта содержало вкрапления металла вампиров, указывая на то, что два разных вещества совместили в ходе горячей перековки. Рунами серп не покрывали, видать, не догадываясь о тайном умении кровопийц с помощью колюще-режущих предметов забирать у жертв не только жизнь, но и магическую энергию. Правда, того что я увидел достаточно, чтобы сделать выводы о последствиях войны моих предков с вампирами и о некоторых знаниях, которые после этого остались местным магам и колдунам в наследство. Конечно, с того периода прошло несколько тысячелетий, но оружие в моих руках четко указывало, что не все забылось и одаренные совершенно не прочь заново открыть для себя некие тайны.  

- Пожалуй, спрячу камень и ритуальный клинок в сумке до поры до времени, а то еще найдет кто не знающий или чего хуже. Кстати, я заметил еще одно «щупальце», более светлого оттенка, возле вон того дома на окраине и теперь пребываю в догадках, кто за ним стоит?