Жена Хана (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 7

- Я не слуга. Пусть слуги несут.

Развернулась, чтобы уйти, но он сцапал меня лапищами и сдавил с такой силой, что потемнело перед глазами. Как только успел встать с догнать с такой скоростью. Глаза полыхают злостью, прожигают меня насквозь. Пьяный мрак, мрачный, способный на что угодно.

- Слуга, раба, будешь кем я захочу, чтоб ты была. – опустил взгляд на мои губы и невольно облизнулся, потом посмотрел на вырез тонкого халата и расхохотался. Гадко, унизительно, противно. Так, что мне захотелось его ударить.

- Пришла меня соблазнять, да? Пришла чтоб тебя прислакали, погладили, полизали, подрочили пальцами, а потом нежненько натянули? – он говорил все это пошло, мерзко, так грубо и отвратительно, что меня тошнило и я зажмурилась, чтоб не видеть в этот момент его лицо. Не хочу слышать…Он не может всего этого мне говорит.

- А я не хочу так. Мне надоело. Я драть хочу, до воплей, до синяков, по самые гланды в рот забивать, трахать в каждую дырку сильно и жестко. До боли. Чтоб не повизгивала, а орала в голос. До хрипоты. Мне так нравится, поняла? Нравится, мать твою! Можешь мне это дать? Свою боль и крики можешь? – смотрит мне в глаза, чуть пошатываясь, - Не можешь…ты лебедь…тебя так нельзя. Но пиз***ц как хочется! До ломоты в костях хочется….до…безумия…хочется…

Ярость резко сменяется несчастным выражением лица, поволокой в глазах и скорбными складками у рта. Гладит мою голову, нежно проводит по щеке, по ключице. Хочется сбросить его руку, но я не могу. Меня парализовало. Я хочу только одного бежать от него как можно дальше.

- Ты хрупкая… сломаю и…. и дышать не смогу. Понимаешь? Я сдохну…это больно …так дохнуть… – тыкается лбом в мой лоб, - Хрустальная лебедь, каждое перышко…ласкать, целовать… преклоняться.

И резко отталкивает к стене так, что чуть не упала. Смотрит исподлобья, качается, а мне хочется заорать от боли и обиды.

- А еб***ся хочу? Поняла? Грязно, пошло совокупляться. Когда мне надо будет поиграться в нежность я приду к тебе. А теперь пошла вон! И… и пусть мне принесут виски! Сейчас, б***дь!

Выскочила за дверь, тяжело дыша, чувствуя, как слезы текут из глаз, ручьями, застилая видимость, заставляя саму шататься, натыкаться на стены, на перила, пока не заскочила к себе и не рухнула на пол, содрогаясь от рыданий. Не получится у меня не быть жертвой…он не даст. Никогда. Растопчет, раскрошит и сапогами по этим крошкам пройдется. Нет… я все же его ненавижу. Сильно, отчаянно ненавижу.

А перед глазами он, голый, совокупляется с женщиной без лица с длинными волосами. Она орет, крутит головой, а он дико и яростно ее имеет, рычит, воет, мнет ее грудь до синяков и закатывает глаза от наслаждения.

 Зарыдала в голос, хватаясь за свои волосы, сгибаясь пополам. Никогда не думала, что мысли о другой женщине с Ханом принесут мне такие адские страдания. Кто-то склонился надо мной, тронул мои волосы.

- Зверь не умеет любить по-человечески. Зверь любит больно, до крови. Так что хрустят кости и рвется на части истерзанное сердце.

- Не любит…., - захлебываясь слезами, - не любит он….другая есть. Другааая женщина. С ней был…

Подняла голову и посмотрела на Зимбагу, почти не видя ее, не видя ничего перед собой.

- Жаль, что меня не нашли и не закопали живьем….жаль. Я сбегу… пусть найдет и закопает.

- Дура! – она ударила меня по щеке и я, всхлипывая перестала рыдать, глядя на нее и чувствуя, как саднит в груди и хочется умереть прямо сейчас, - Ты думала будет легко поймать самого злого хищника и набросить на него ошейник? Всего лишь почесать за ушком, и он твой? Хочешь быть женщиной хищника будь готова носить шрамы от его когтей и клыков. А не можешь – беги. Пусть тебя загонят, как овцу и прирежут. Закопать – много чести.

Я стояла на коленях. Чувствуя, как печет щеку и … и понимая, что больше никогда никому не позволю себя ударить. Даже ей.

- Я… я не овца.

Поднялась с колен, все еще вздрагивая и глядя на женщину прямо ей в глаза.

- Вот и докажи, что ты не овца. Прежде всего себе. Наши мужчины полигамны. Хочешь стать единственной – замени ему всех других. А не можешь – терпи. Или…или оставайся овцой.

Развернулась и ушла, а я в ярости захлопнула за ней дверь, прислонилась к ней лбом и, сжав руки в кулаки, застонала, стараясь унять болезненное биение сердца. Я смогу…Все не будет зря… Я должна смочь. Но терпеть? Нет! Терпеть я никогда не буду!

Глава 5

С самой глубокой древности старики внушают молодым, что они умнее, – а к тому времени, как молодые начинают понимать, какая это чушь, они сами превращаются в стариков, и им выгодно поддерживать это заблуждение.

Сомерсет Моэм

- Ты обещал мне, что твой внук женится на моей дочери. Это было обговорено, когда она родилась. Ты не сдержал свое слово, Батыр. Твой внук опозорил мою дочь, прилюдно отказался от помолвки и женился на этой…, - Арвай подбирал выражение, но не посмел произнести вслух оскорбительное слово, а Батыр выпрямился в своем кресле и прищурился, ожидая насколько тот осмелеет. – а теперь предлагаешь объединить усилия против твоих врагов?

- Какое отношение к нашему бизнесу имеет несостоявшаяся свадьба моего внука с твоей дочерью? – чуть подался вперед, придерживаясь морщинистой рукой за край стола, - Мы говорим о золоте, о слитках, о прибыли в миллиарды. Мои рудники сгорели их восстанавливают, и они заработают снова. Как ты понимаешь презренный металл не горит. Это лишь вредительство и акт вандализма. Вызов. Начало войны. И я пока не знаю кто настолько оборзел, что позволил себе такое…но обязательно узнаю. Ты должен выполнить три заказа. Они не терпят отлагательств взамен я щедро вознагражу тебя.

Арвай нервно отбивал ритм по столу и его челюсти от напряжения были сжаты настолько, что казалось желваки прорвут кожу. И чем дольше он молчал, тем мрачнее становилось лицо старика Дугур-Намаева.

- Я сейчас не могу выполнить заказы, Батыр. У меня нет запасов. Все в работе. Я бы рад помочь, но…

-  Хватит! – Скорпион ударил по столу и тот вздрогнул. – Пошел вон!

- Что?

- Вон пошел отсюда!

- Ты…ты смеешь меня гнать? Как собаку? – глаза Арная налились кровью и лицо пошло красными пятнами.

- Ты и есть собака. Жалкая, трусливая псина. Вон с глаз моих!

- Ты об этом пожалеешь! Мой род такой же древний, как и твой! Мое состояние не многим меньше и…

- Я сказал пошел отсюда вон. И я уже пожалел, что считал другом трусливого шакала.

- У тебя скоро не останется друзей! Не останется никого! Ты сдохнешь в одиночестве! Тебе даже стакан воды никто не подаст! – Арнай приблизился вплотную к старику, склонился над ним, - Вся твоя родня – это волчья стая, готовая разорвать друг друга за крошку золота. Когда ты сдохнешь они поубивают друг друга и твою империю распродадут с молотка.

Старик резко схватил Арная за галстук и сильным движением затянул петлю так, что лицо бывшего друга побагровело.

- Прежде чем я сдохну — я узнаю с кем ты спелся за моей спиной, а потом сниму живьем шкуру с тебя и с каждого, кто тебе дорог. А теперь пошел на хер отсюда!

Разжал пальцы и Арнай, задыхаясь тут же отпрянул назад.

- Ты сначала доживи! – прошипел он и быстрым шагом, кашляя, поперхиваясь пошел в сторону парковки.

Стервятники. Чувствуют, что появился сильный враг, бросивший вызов и затаились, выжидая. А вдруг Золотого Скорпиона завалят и кому-то удастся ухватить самый жирный кусок пирога, когда начнется дележка.

Батыр достал с кармана коробочку с лекарствами, вытряхнул несколько таблеток на ладонь и закинул в рот, запил водой, глядя вслед Арнаю. Этот пес принесет еще немало неприятностей. Глаз да глаз за ним. Вполне возможно, что кто-то попросил его не помогать Скорпиону.

- Что такое, дед? Крысы валят с тонущего корабля?

Не оборачиваясь поставил стакан на стол и ухмыльнулся. Пришел-таки. Чертов сукин сын. Упрямый и наглый ублюдок, посмевший отказаться прийти на семейный совет соизволил явиться.