Крипта (СИ) - Грант Эдгар - Страница 61

- Может и грим. Ничего не понимаю. Давай - полный досмотр.

Бородатый гость, выложив из карманов всякую мелочь, прошел через рамку металлоискателя.

- Сработал детектор взрывчатых веществ, - сообщил Хогарт, которому шел прямой доклад от одного из его людей. - Концентрация минимальна. Опасности нет. Похоже, аппарат среагировал на Зиппо* (*Бензиновая зажигалка), у нее в составе горючего есть соединения, используемые в С4* (*Мощная пластиковая взрывчатка, используемая в США). Этот бородач курит. Так... Он чист. Это не грим. И это, скорее всего, не наш хакер. На вопросы охраны отвечать отказывается. Повторяет кодовую фразу. Говорит, что есть важная информация. Что делаем?

- А хрен его знает, - выругался Виллиамс, который не ожидал такого развития событий. - Наш парень, наверно, страхуется. Не захотел идти на прямой контакт и послал своего подельника. Давай его в комнату для интервью и пошли стажера, чтоб провел опрос. А мы понаблюдаем со стороны.

- Окей. Мои люди будут следить через стекло.

Один из морпехов проводил бородача в небольшую комнату, находящуюся в глубине коридора. Через минуту туда вошел молодой сотрудник консульства. Камера переключилась, показав небольшое помещение, обставленное простой офисной мебелью. За одним из столов сидел гость. Стажер сел напротив него и разложил перед собой какие-то бумаги, словно собирался провести полноценное интервью на получение американской визы.

- Похоже, у нас проблемы, - встревоженным голосом сообщил Хогарт. - Звонили из посольства. На них вышла ФСБ и заявила, что в наше консульство проник террорист, разыскиваемый в связи с атаками на больницу и полицейских. Так... Ко входу в консульство приехали две оперативные группы ФСБ и машина разминирования.

- Я не понимаю, что происходит! - воскликнул Виллиамс. - Откуда здесь террористы?

- Твою мать! ФСБ блокирует улицу. Они требуют выдать террориста. Что за хрень! Мы даже не можем его идентифицировать. Если это не хакер, давай его выкинем из консульства. Пусть русские разбираются в этом дерьме сами.

- А вдруг он принес важное сообщение? Он ведь назвал кодовую фразу. Значит, связан с хакером. Нет, рисковать мы не можем. Давай узнаем, зачем он здесь, потом примем решение.

- Мне докладывают, что он хочет говорить только с тем, с кем общался по почте, - сообщил Хогарт. - Ты уверен, что вы правильно идентифицировали хакера. Может, это он и есть?

- Если это он и есть, то я в полном дерьме. Получается, мы охотились за человеком с совершенно другим профилем.

- Ты ведешь операцию. Принимай решение, - глава российского сектора отмахнулся от подошедшего сотрудника, пытавшегося передать ему телефонную трубку. - И быстро. Мне уже звонят из Госдепа. Похоже, эти шакалы уже бьются в истерике.

- Дай мне две минуты, чтобы принять решение, - Виллиамс набрал в легкие воздуха, с шумом выдохнул и, передвинувшись в кресле к другому монитору, набрал русскому хакеру сообщение "Что происходит???". Он с минуту смотрел на пустой экран, но ответа не было, потом вернулся к Хогарту и, стараясь звучать уверенно, приказал: - Слушай! Бородача допросить немедленно. ФСБ поблагодарите за информацию и сообщите, что террорист блокирован и будет выдан сразу, как только мы его возьмем. После допроса гостя ликвидировать. Потом скажете, что оказал сопротивление.

На экране был видно, как в комнату для интервью, напугав молодого стажера, ввалились четыре морпеха. Двое наставили на русского пистолеты. Двое других, бесцеремонно ткнув его головой в стол, заломили руки назад и защелкнули на них наручники. Потом рывком подняли непонятного гостя на ноги и вытащили в коридор.

- В консульстве на нулевом уровне комнатка специальная есть для такого рода разговоров. Сейчас его наши спецы быстро раскрутят. У меня там три агента. Они свое дело знают. ФСБ ведь все равно, в каком виде они получат своего террориста. Подожди секунду, - Хогарт принял протянутую ему помощником гарнитуру и на некоторое время выключил звук. Когда он снова вышел на связь, вид у него был довольно озадаченный. - В Москве твориться какая-то хрень. Там по новостям передали, что один из подозреваемых во вчерашних терактах укрылся в посольстве США и мы не хотим его выдавать. Российский МИД вызвал посла для вручения ноты протеста. Как-то резво русские стартанули. Не нравится мне это.

- А что не нравится? У них появился хороший повод макнуть нас в дерьмо. Типа - США приютили террориста. Не обращай внимания. Пусть наши дипломаты вытянут свои жирные задницы из теплых кресел и разберутся с этим сами. Ты давай, ломай хакера или кто он там на самом деле.

- Да ломаю уже.

Хогарт переключился на камеры, установленные в комнате для допроса. Бородач сидел на прикрученном к полу жестком металлическом кресле. Руки были пристегнуты к подлокотнику, ноги - к ножкам кресла. Рядом на металлическом столе двое агентов раскладывали какие-то шприцы и инструменты. Третий прикреплял к голове и шее пленника проводки, идущие от полиграфа, стоящего на мальеньком столике возле красла. Несмотря на явную угрозу, гость казался совершенно спокойным и изредка медленно поворачивал голову из стороны в сторону, осматривая комнату отрешенным взглядом.

- Такое ощущение, что он обкурен, - заметил Виллиамс.

- Ты посмотри на его лицо. Не русский он совсем. Азиат. Может, таджик или туркмен. Там они все на травке сидят, - спокойно ответил Хогарт. - Я сейчас выведу тебя на связь со спецами. Готовь свои вопросы.

Словно услышав босса, один из агентов посмотрел в объектив камеры и знаком показал "ОК". Потом он подошел к пристегнутому ремнями к стулу человеку и, угрожающе повертев перед его глазами шприцем, на хорошем русском проговорил:

- Слушай меня внимательно. Я сейчас сделаю тебе укол. Ничего особенного. Это чтобы полиграф лучше фиксировал твои ответы. Потом я начну задавать вопросы. Вначале простые. Будешь отвечать "да" или "нет". Потом сложные. Расскажешь все, что знаешь. Если будешь сотрудничать, больно не будет. Если будешь сопротивляться, - агент показал другой шприц, - я вколю тебе эту дрянь. Поверь мне, боль будет адская. После укола ты все равно нам все расскажешь, но после этого умрешь. Ты меня понял?

В ожидании ответа агент несколько секунд смотрел на шумно вдыхающего воздух бородача. Наконец, убедившись, что тот никак не реагирует, он пожал плечами и поднес шприц к его шее. В этот момент пленный дернулся всем телом и, вытаращив безумные глаза, заорал:

- Аллаху акбар!

Изображение на экране пропало.

Ошарашенный Виллиамс резко отшатнулся от стола, как будто сам попал под ударную волну взрыва, прогремевшего в подвале посольства, расположенного в далекой Москве.

Москва

Сутки тянулись медленно. Надежда уехала еще ночью, через несколько часов после визита Титова, который запретил дальнейшее вскрытие файлов, скачанных с биржи. Присланные им люди забрали "Семен Семеныча", все ноутбуки и прочее железо, за которым можно было бы провести время. Поэтому Лекс весь день маялся у телевизора, переключая каналы с новостей то на дешевые, лишенные смысла и сюжета сериалы, массово штампуемые в последнее время такими же дешевыми и лишенными мысли режиссерами, то на спортивные трансляции. Вино закончилось. Несколько банок пива, оказавшихся в холодильнике, тоже.

Ни связи, ни Интернета, ни вина, ни Надежды. Тоска.

Промаявшись до обеда, хакер наконец взял с книжной полки увесистый томик Гаррисона* (*Гарри Гаррисон (Генри Демпси) - известный американский писатель-фантаст) и, завалившись на диван, принялся за первый роман. Фантастику он пытался читать в школе. Даже не фантастику - фэнтези. Красочные миры, всадники на драконах, мудрые маги, злобные некроманты, доблестные рыцари, отважно спасающие прелестных целомудренных дам и между делом завоевывающие целые королевства, - все это тогда захватывало воображение. Но только до тех пор, пока он не загрузил в свой компьютер первую игруху с теми же драконами, магами и рыцарями. На этом его знакомство с литературой закончилось. Лекс еще некоторое время читал книги по программированию, но потом все нужные материалы стали появляться в сети, обновляться в реальном времени да еще и обсуждаться на разных чатах-форумах и потребность в книгах совсем отпала. Поэтому контакт с бумажными страницами в некотором смысле был для него откровением.