Королева вестерна (СИ) - Резникова Оксана - Страница 59

Приезжаю раньше времени и торчу в зале ожидания, лихорадочно соображая, что я ему скажу. На ум шли убогие романтичные мысли, но я не хотела пускаться в банальщину. Жду, пристально рассматривая каждого прохожего, как будто смогу пропустить появление Генри. Я узнаю его издалека, из тысячной толпы, в любой одежде…

Он проходит через автоматическую дверь, немного заросший, в очках, с сумкой на плече, в руках поводок с Роем. Я хотела броситься к нему навстречу, но увидела, что Генри замешкался и кого-то ждет. Следом в зал вошла Зоя, тоже с сумкой. Она взяла мистера Гаррисона под руку и последовала вместе с ним к регистрационной стойке. Я резко отвернулась и натянула капюшон на голову.

Нет, нет, кто угодно, но только не она!!! Зоя угрожала, что отберет у меня все и рьяно взялась за дело! Она летит с Генри в Англию, к нему домой, к его родителям! Ей больше не нужен Артем — наигралась. Зое нужно только то, что дорого мне. Как ей удалось соблазнить его за один день? Как?! Или между ними уже что-то было? Лживая стерва, ненавижу!

Мне хочется выть от жуткой несправедливости! Пусть с ним летит любая другая, но только не Зоя Ковец. Прислонившись лбом к холодной стене, я зло смахиваю горячие слезы. Прекрати реветь, как девчонка! Да — обидно, но не смертельно. Представляю Зою и Генри в одной постели и реву еще пуще прежнего. Это чудовищно! Почему он выбрал ее?? Подвернулась, а он не устоял? Был слишком зол на меня? Да какая теперь, к черту, разница? Они вместе — вот факт. Ее не стыдно будет представить родителям — красивая, известная, достойная, небрезгливая.

Перед тем, как уйти, оборачиваюсь на них еще раз. Они идут вместе, свободная рука мистера Гаррисона у нее на лопатках, едва касается. Но на людях он всегда ведет себя отстраненно. Что ж… у журналистов появилась еще одна пища, которую можно смаковать. У Генри репутация бабника, поэтому никого не удивит, что сегодня он с одной, а завтра с другой. Знаменитость! Хм… Я теперь тоже известная личность в Америке. Бойтесь, опасайтесь своих желаний, ведь очень часто они сбываются тогда, когда вам этого совсем не нужно!

Вот и попрощались. Приезжаю домой и собираю вещи, их накопилось великое множество — не могла отказать себе в удовольствии покупать качественные брендовые вещички. Внутри у меня все клокочет от злости, но не на Генри, а на Зою. Я просто ненавижу ее! Нужно было оставить ее плавать в море рыбам на корм! Прекрати, Алена. Успокойся. Ника крутится возле меня и лижет руки, она чувствует мое жуткое состояние и пытается хоть как-то помочь.

- Моя любимая девочка. Послезавтра ранним утром самолет. Все будет хорошо. Мы уедем с тобой в Россию. Надеюсь, ты не испугаешься снега и мороза? Сейчас там настоящая пушистая и холодная зима. Думаю, ты привыкнешь, и благодаря твоей толстой шкурке тебе будет тепло. Все будет отлично… У меня столько планов и идей на будущее! Мы их все воплотим в жизнь, вот увидишь. Завтра Рождество, но это не мой праздник. Наш русский праздник 31 декабря — Новый год. А православное Рождество 7 января. Все, давай спать. Только, кажется, мне понадобится снотворное. Не бойся, я проснусь. Ложись рядом, вот так, — я запиваю две таблетки водой, обнимаю Нику и закрываю глаза.

Наутро выключаю телефон и не захожу в соцсети. Не хочу никакого беспокойства из внешнего мира. Весь день просто лежу с Никой — разбитая, уничтоженная, не в силах встать и что-то делать. Бедной собаке приходится делать свои дела в лоток. Она все чувствует и прощает мне доставленные неудобства. Я в бредовом полусне. Слышу звонок, но не могу понять — реальный он или снится. Кое-как встаю и шлепаю босиком в прихожую. Чертовы таблетки! Не могу согнать сон. В глазке мутно, никого не могу рассмотреть, и зачем-то отпираю дверь, даже не спросив: кто там? Я в трусиках и короткой футболке, делаю шаг вперед, но кто-то хватает меня в охапку и вталкивает обратно в квартиру. Однако, не успеваю испугаться, потому что понимаю, кто мне приехал.

— Привет! Зачем ты здесь?

— Я приехал к тебе, за тобой… Ты не рада меня видеть?

— Марк…

— Это кто? Ты завела себе собаку? — удивляется финн, увидев мирно лежащую на кровати Нику.

— Это мой компаньон Ника. И завтра мы улетаем в Москву.

— Ты ни разу мне не позвонила, не ответила на сообщение. Чем я тебя обидел, скажи? Ведь я не виноват, что Зоя так поступила с тобой. Знаешь, а я излечился от этой патологической страсти, — гордо говорит Оксанен. — Ну а ты как? Почему ты такая бледная? Что произошло? — он попытался меня обнять, но я отстранилась от него.

— Ничего. Тебе не нужно было сюда приезжать, олигарх.

— Но почему ты меня отталкиваешь? Я понял, что хочу быть с тобой, поэтому я здесь. У меня был трудный перелет с несколькими пересадками… почему ты так холодна со мной? Я рассчитывал совсем на другой прием.

Марк схватил меня и силой поцеловал. Я вырываюсь, толкаю его и колочу по спине кулаками. Ника занервничала и начала громко лаять.

— Тише, Ника, тише.

Марк не унимается и пытается стащить с меня футболку. В него словно вселился демон.

— Что ты делаешь, Марк?!! — кричу я, пытаясь достучаться до его разума.

Ника спрыгивает с кровати, оскаливает зубы и намеревается напасть на мужчину.

— Фу, Ника, нельзя! — встаю перед ней так, чтобы закрыть Марка. Она может запросто накинуться на него и покусать, потому что чувствует угрозу.

Он все-таки стаскивает с меня футболку, но замечает на груди татуировку «Henry» на груди и резко все прекращает.

— Генри? Там написано — Генри! Чье это имя? — бесится Марк, бросая в меня мою же футболку. Я молчу в ответ, не хочу ему ничего рассказывать.

— Как это по-русски будет — Гена? У тебя появился другой — вот в чем дело, — понимающе кивает он. — Да угомони ты своего собакена! Достала уже!

— Да, Марк, я люблю другого! Даже хорошо, что ты здесь, и я могу тебе вернуть ключи от квартиры. Спасибо за приют, — я швыряю ему связку ключей и начинаю одеваться — футболка, джинсы, толстовка, куртка, кроссовки.

Я не обязана ничего ему объяснять.

— Куда ты собралась? — Марк сбавил обороты, — сегодня же праздник, оставайся здесь до утра. Не бойся, я не буду тебя насиловать. Ты же знаешь, что я не маньяк. Я весь полет думал о тебе… Как мы встретимся, что скажем друг другу, а тут такие новости — какой-то Генка нарисовался! Просто стало неприятно, даже оскорбительно от такого «горячего» приема.

Я продолжаю сборы, не реагируя на психованного Марка. Он поймал меня за руку и заглянул в глаза:

— Прости меня! Хочешь, мы просто выпьем и поговорим. Что у тебя случилось? На тебе лица нет.

По-прежнему храню молчание, освобождаю свою руку и наливаю Марку выпить. Хватит с меня алкоголя.

— У тебя даже пожрать нечего, — возмущается финн, сунув нос в холодильник, — я тебя не узнаю! Ты же прекрасно готовила. Благодаря тебе, мы не умерли с голодухи первый месяц жизни в Брентвуде. Зойка — хреновая хозяйка.

Упоминание этого имени резануло меня по нервам, как ультразвук. Чем они сейчас занимаются? Она помогает его маме готовить праздничную индейку с клюквенным соусом, а он смотрит с папой и братьями регби либо играет в компьютерные игры?

— Порежь хоть колбасы, — возвращает меня в действительность ворчливый голос голодного Марка.

— Кто такой этот Генри и когда ты успела в него втюхаться по уши? Господи, да я же ревную! С удовольствием набил бы ему морду сейчас. Этот неизвестный мне Хренли спутал все мои планы, — сокрушается Оксанен, — я так понимаю у вас с ним все серьезно, раз татушку набила на груди? Это типа он в твоем сердце?

— Отвяжись, — рявкаю я, а Ника поддерживает меня коротким лаем.

Не собираюсь я ничего ему рассказывать. Марк изменился, стал дерзкий, напористый, циничный. Таким он мне решительно не нравился.

— Кстати, что Калачев от тебя хотел, выяснял адрес, унижался бедняга. Я вдоволь над ним поиздевался, прежде чем сдал твои явки и пароли. Взял реванш, так сказать.

— Он просто подарил мне Нику. Не отзывайся о нем плохо, Артем порядочный и…