Королева вестерна (СИ) - Резникова Оксана - Страница 47

Ровно в 6 утра к моей руке робко прикасался влажный нос, затем шершавый язык, который принимался вылизывать мои пальцы.

— Ника, ну не надо, — вяло сопротивляюсь я, одергиваю руку, — еще десять минут посплю и пойдем гулять.

Она выжидает пару минут, а затем стаскивает с меня одеяло. Если и этот приемчик не срабатывает, то эта вертихвостка начинает с упоением покусывать мои пальцы на ногах.

— Ай-яй, все встаю, да перестань ты уже кусаться. Встаю!

Мы идем на кухню, где Ника завтракает — медленно, аккуратно, никогда не роняя корм на пол. Затем сопровождает меня в душ. Она не любит, когда я закрываюсь в душевой кабинете, и мне приходится оставлять дверь открытой. Ника никогда не скулит и не лает без причины. Послушно ждет меня дома, если я ухожу, но чаще мы выходим на улицу с ней вдвоем.

Съемки сериала по моему сценарию уже стартовали, меня даже пригласили понаблюдать за съемочным процессом, но я благоразумно отказалась. Наверняка, я и режиссер по-разному видим придуманных мною героев, не хочу лишний раз расстраиваться. Я свою работу выполнила и теперь могу отойти в сторону. Но неожиданно кинокомпания сделала мне еще одно предложение — поучаствовать в написании сценария для другого фильма. Но там предполагалась командная работа, а я не знала, смогу ли я работать «толпой». В принципе от меня требовалось только писать остроумные диалоги для молодой девушки, и я согласилась.

Я стала выглядеть как типичная американка, которые носят только удобную повседневную одежду: джинсы, кроссовки, куртки, толстовки. Но всегда безупречной оставалась моя прическа — длинные светлые волосы, завитые в крупные локоны. Мои волосы доставали мне почти до пояса, и я жутко гордилась ими, и тряслась над ними, тратя немалые деньги на всякие шампуни, бальзамы, маски, масла. Из косметики пользовалась только тушью для ресниц и блеском для губ, мне лень было наносить макияж каждый день.

Мы гуляем с Никой на собачьей площадке достаточно далеко от дома, здесь есть, где порезвиться крупному щенку. Иногда сюда приводят других собак, с которыми Ника с удовольствием дурачится. У нее хорошо развита интуиция — она безошибочно знает, к какой собаке можно подойти, а к которой не стоит. Она кладет лапу на своего сородича и если за этим не последует агрессии, Ника начинает свою игру.

Сегодня у Ники выдалось по-настоящему счастливое утро, ведь на площадку привели американскую акиту — взрослого черно-белого кобеля. Она вертелась перед ним и так и этак, чтобы меланхоличный собрат обратил на нее царское внимание. Даже мои команды пропускала мимо ушей, за что получила хорошую выволочку. Этих собак нельзя бить и ругать, но показать, кто здесь самый главный и сильный — легко! Достаточно прижать щенка к полу или земле, и крепко держать. Я крайне редко демонстрирую свою силу, только когда перестает слушаться. Акиты очень обидчивые, поэтому, немного пожурив Нику, я отпускаю ее.

Кобель, который заинтересовал мою взбалмошную подругу тоже очень красивый и сразу видно, что воспитанный. Он выполнял команды хозяина без всяких вкусняшек, а за обычную словесную похвалу. Я присмотрелась к мужчине и почему-то ощутила легкое волнение. Он заметил мой взгляд и тут же подошел поближе, мило улыбнулся и заговорил:

— Доброе утро, мисс! Как поживаете?

— Доброе утро! Спасибо, хорошо, — отвечаю, чуть напрягшись. Как же я не люблю болтать с незнакомцами!

— Какого возраста Ваша собака?

— Нике 5 месяцев.

— Мой Рой когда-то тоже был таким, — мечтательно улыбается мужчина.

На нем кепка, длинный козырек которой закрывает глаза и не оставляет мне ни малейшего шанса полностью рассмотреть его лицо. Взгляд сам собой приклеился к его ямочке посередине подбородка, туда я и смотрела, пока беседовала с мужчиной. Безупречный британский акцент выдавал его с головой. Он не американец, хотя какая мне разница?

— Сколько сейчас ему? — любопытствую только из вежливости. Меня тронуло, как он мило улыбался, вспоминая о щенячьем возрасте своего друга.

— Рою уже 6 лет.

Я замолкаю и наблюдаю за тем, как бегают и резвятся наши собаки. А мужчина исподтишка наблюдает за мной, словно чего-то ждет от меня. Он одет как обычный горожанин — джинсы, кроссовки, жилет. Мужчина, как мужчина, но у меня появилось чувство, что где-то я видела его раньше. Не могу вспомнить, а спросить стесняюсь.

— Собаки такие классные существа, — тихо говорю я, — ты просто делаешь вид, что случилось что-то хорошее, и они сразу же начинают веселиться вместе с тобой, хотя абсолютно не понимают причины веселья. Они просто готовы разделить с тобой радость не смотря ни на что, как настоящие и преданные друзья.

— Вы правы мисс, они удивительные.

Напряжение, которое по неизвестной причине сковало мое тело, не спадает, и мне очень не нравится моя собственная реакция — с чего бы мне так волноваться?

Чтобы избежать неловкой ситуации, я позвала Нику и нацепила на нее поводок.

— Уже уходите? — безразличным тоном уточнил незнакомец.

— Да. Нам пора.

— До свидания, мисс.

— Хорошего дня, мистер.

Обменявшись обязательными любезностями, мы ушли, хотя мне пришлось практически силой тащить Нику домой. Она рвалась на площадку к своему новому другу Рою, и я почувствовала себя жуткой стервой — не позволила своей девочке вдоволь наиграться с ним. Я обернулась и посмотрела, как мужчина в кепке дрессирует свою собаку. И чего я сбежала от него, как от маньяка? Вполне приличный, и это нормально, что в Америке люди заводят беседы и доброжелательно улыбаются, если оказались рядом с тобой на улице или в магазине. Кстати, они постоянно удивляются, почему русские такие угрюмые и никогда не улыбаются незнакомцам? Мы действительно не привыкли расточать улыбки незнакомым людям, но уж если дружба завяжется, то держите нас семеро! Всегда поможем, чем сможем, последние деньги и штаны отдадим — для друга ничего не жаль.

Я покормила Нику и чтобы загладить свою вину, насыпала ей печенюшек, к которым она питает гастрономическую слабость. Пока она лакомится, связываюсь с координатором проекта и сажусь за работу. Писать остроумные диалоги для глупенькой девицы было занятием утомительным, и к вечеру я заскучала. На улице солнечно, так и тянет подышать свежим воздухом. Хлопаю крышкой ноутбука и нацепляю на обрадованную Нику поводок. Она обожает прогулки.

— Сегодня будем бегать, — сообщаю ей, демонстрируя новенькие ролики. Сколько же лет я не каталась на них? Даже забыла, какое это удовольствие. В последнее время у меня были другие колеса, но не будем об этом. Болезнь отступила, дала мне второй шанс, и теперь я сделаю все, как надо.

На улице переобуваюсь, кладу кроссовки в рюкзак и разгоняюсь на тротуаре. Ника бежит впереди. На мне белые обтягивающие джинсы и вязаный белый свитер. Я же россиянка, черт возьми! Я обязана выглядеть эффектно! Возле киоска останавливаюсь и покупаю рожок клубничного мороженого. Несемся дальше, едва поспеваю за своей гонщицей, но позволяю ей самостоятельно выбирать направление движения. Так, мы оказались на улице, где живут богачи в своих двухуровневых квартирах. Впереди по узкому тротуару навстречу нам идет высокий мужчина с собакой, неумолимо приближается и…

— Ника стой!!!

Но поздно… Она увидела своего четвероногого сородича и ринулась к нему во весь опор. Я тоже узнала красавца Роя и его загадочного хозяина.

— Стоять!

Бросаю поводок, но все равно не успеваю затормозить и врезаюсь прямо в остановившегося мужчину, размазав мороженое по его черной модной куртке с надписью «NASA».

— Простите, пожалуйста. Ника увидела Вашего Роя и забыла обо всем на свете, опять проигнорировала мою команду, — судорожно извиняюсь.

— Это Вы, мисс? Ничего, пустяки, — он достает из кармана белоснежный платок и протягивает мне, — Вы тоже испачкали свой белоснежный свитер.

Я в некотором шоке опускаю глаза на маленькое пятнышко, которое украшало мою грудь, и перевожу взгляд на его куртку, которая выглядела куда более катастрофично. Недолго думая, беру платок и аккуратно промокаю тканью розовые потеки на дорогой куртке мистера.