Королева вестерна (СИ) - Резникова Оксана - Страница 34

— Никто. Может быть, ты мне просто понравился?

Усмехается, не веря ни единому слову.

— Я нахожусь не в той форме, чтобы крутить романы. Поэтому уходи, Алена Крапива. Уходи и больше не возвращайся.

— А вот это очень обидно, когда тебя прогоняют взашей, — заметила я, — теперь буду знать, что испытывали мои близкие, слыша от меня подобные фразы.

Я поднимаюсь и молча ухожу. Они с Зойкой два сапога пара. Оба надменные, грубые, одним словом бойцы ММА. Все, я больше сюда ни ногой! Пусть она сама таскает своему покалеченному чемпиону пироги. Пошли к черту! Сама не заметила, как пулей пронеслась мимо доктора Яниса, и остановилась только тогда, когда услышала грозный окрик: Алена!!

— А?

— Ты уже бегаешь? Если бы все выздоравливали так быстро, как ты, наша клиника бы обанкротилась, — доброжелательно улыбнулся мужчина.

— Здравствуй, Янис. Я правда бежала?

— Неуклюже, но очень быстро, — подтвердил он, — я восхищаюсь тобой. Ты снова была у русского? Ты определенно положительно на него влияешь. Он… вы…

— Продолжай, не мнись, что ты хотел спросить? У нас с ним роман? Нет, конечно. Забежала просто на минуту, больше к нему не стану приходить, грубиян он и задавала.

А вечером я полезла в сумку за своим дневником, чтобы написать в нем несколько заметок, пришедших мне в голову днем, и не обнаружила его на месте. Прокрутив в памяти минуты, проведенные в палате Артема, пришла к выводу, что оставила его там на тумбочке! Когда я кормила его пирогом, блокнот лежал возле кровати, потом мы немного повздорили, я разозлилась и убежала, схватив только сумку, а дневник преспокойно остался лежать на месте. Черт, черт! Там все же все написано, и про Зою, и про Марка, и про нашу встречу с Артемом. Я покраснела, вспомнив о том, что подробно записала о нашей ночи, проведенной с Марком. Дневник — моя новая привычка. Я записывала все, что происходит со мной, чтобы заново переживать эти моменты. Иногда увлекалась и фантазировала, писала то, чего никогда не было. Так, например, появилась запись о фестивале в Вене, на котором мы появились вместе с Марком. Что ж… Завтра я просто заберу свою вещь, и что подумает обо мне Артем — неважно. Куда сложнее с Зоей. Ее секреты станут известны бывшему парню, а все благодаря мне. И одному богу известно, что предпримет в отношении меня Опасность. Есть малюсенькая надежда на то, что Артем не дотянется до дневника сам либо попросту его проигнорирует.

На этот раз Зойка не почтила меня своим присутствием, а достала меня по телефону.

— Я даже не спрашиваю, откуда у тебя мой номер, у Вас безграничные возможности, Зоя Ковец. У Артема была, пирог скормила, других новостей нет, — выпалила в трубку, естественно умолчав о своей оплошности.

— Хорошо, Крапива. Да мы обязательно скоро встретимся. Тут Марк тебе привет шлет. Ты ему тоже? Ну ладно давай пока, а то мы тут эээ…заняты кое-чем интересным с Марком в спальне.

Зойкина ревность не знает границ. Это что только сейчас было? Она позвонила мне, чтобы сообщить о том, что занимается в данный момент с Марком сексом? Поистине девчачья выходка! Интересно, сколько ей лет? На вид 27–28. А ведет себя, как ребенок. Знаете, мне кажется, что Опасность не любит Марка — ей просто нравится помыкать им и купаться в роскоши. Марк готов бросить мир к ее ногам, а Зойку так и тянет к Калачеву, от которого грубостью и прохладой веет за версту. Пусть она сама разбирается в своих чувствах, а я умываю руки.

На следующий день, прямо с самого утра я отправилась в клинику. Моему появлению здесь уже никто не удивлялся.

— Я за своим блокнотом, — предварительно постучавшись, заглянула я в палату номер 51.

Артем лежал без движения, телевизор выключен, в палате гнетущая тишина, что несказанно удивило меня.

— Заходи. Я ждал.

Робко протискиваюсь в комнату, беру в руки свой дневник и прижимаю его к груди, как младенца.

— Ты, наверное, будешь ругаться, но я читал его. Для начала хочу извиниться перед тобой за то, что неверно истолковал твои намерения. Все оказалось куда проще, чем я думал — тебя послала Опасность. Или будешь отрицать?

— Нет смысла лгать, когда тебе бросают правду в лицо.

— Присядь, я хочу с тобой поговорить. В кое-то веки у меня есть настроение на разговоры.

Я кивнула и села в кресло, закинув ногу на ногу. На мне, как обычно, джинсы, футболка и текстильные кеды. Когда я купила эту футболку с изображением головы красного быка и надписью «CHICAGO BULLS»? Ах да, мне ее подарил Сашка. У него была такая же, как у истинного фаната баскетбольной команды.

— И как только я мог принять тебя за одну из поклонниц? — усмехается Артем, откровенно разглядывая меня, — обычно за мной охотятся девки в коротких юбках, а не в джинсах-бойфрендах. Пока не забыл, скажу: у тебя хороший слог. Я зачитался прям. Пиши сценарии к фильмам, мой тебе бесплатный совет.

— Мне льстит твоя похвала. Ближе к делу, Артем, ты знаешь кто и я зачем я здесь. Что дальше?

— А дальше все будет так, как вы затеяли с Зоей, — пожимает плечами Калачев.

— То есть? — не поняла я.

— Можешь начинать меня соблазнять. Только в джинсах и кедах у тебя ничего не выйдет, снимай их скорей, а вот твоя футболка мне нравится. Неоднократно имел возможность насладиться вживую игрой «Красных быков». А еще ты без лифчика, я прав?

Я покраснела, как маков цвет.

— Ты издеваешься надо мной? — рыкнула я, как мне показалось грозно.

— Это Зойка издевается надо мной, послав мне тебя — чудо писательское.

— Не устраивает моя компания, могу передать Зое, что ты хочешь ее видеть, — обиделась я.

— Нет! Не хочу, — слишком поспешно отрицает он.

— Я даже знаю причину такого решения. Ты не хочешь, чтобы она видела тебя, гору мышц, в таком плачевном состоянии, — язвительно проговорила я, заметив, как Артем при этом сцепил зубы.

— Не поэтому, — возразил Калачев, — она мне не нужна больше. Пусть остается там, где находится сейчас — в постели этого смазливого финна Оксанена.

— Так ей и передать?

— Ничего не передавай. И не говори, что я все знаю, просто продолжай свою игру. Кстати, я самостоятельно оплатил счет за свою реабилитацию в клинике, и мне не нужны деньги ее любовника.

— Она уверяла, что будет платить с собственного кармана.

— Ага, как же! Все, что она зарабатывает, тут же спускает на ветер. У нас в Лос-Анджелесе есть общий дом, мы приобрели недвижимость на заработанные в UFC средства. Это единственное ее удачное вложение капитала.

— Хм, мне вот интересно, как вы теперь будете делить этот дом?

— Алена Крапива, ты уклоняешься от темы, собираешься меня соблазнять или как?

— Или как!

— Так и знал, что я — малоприятное и антивозбуждающее зрелище — прикованный к кровати мужчина инвалид.

— Что ты несешь? Ты скоро поправишься и станешь здоровее меня, — возмутилась я.

— Представляешь, сегодня ночью я почти не спал, читал твою печальную историю и, знаешь, чего мне хотелось постоянно? Тебя крепко обнять и погладить по блондинистой головке, как маленькую. Сделай одолжение — приляг рядом.

Сама не зная, зачем я это делаю, скинула кеды и забралась на широкую постель с ногами. Артем вытянул руку и сграбастал меня в охапку, затем прижал к себе.

— Одна маленькая девочка, которая называет себя Никто, влюбилась в богатенького красавца, который предпочел ей другую — более успешную, более достойную, более красивую. Но вместо того, чтобы выкинуть мерзавца из головы, Никто мечтает о том, как танцует вальс в его объятиях, — тихо говорит Артем, перебирая мои волосы.

— Но потом эта добрая девочка знакомится ближе с его избранницей и разочаровывается в богатом красавце. И, наконец, поступает благоразумно — влюбляется в другого, более надежного мужчину. И перестает считать себя Никем.

— Такой себе из тебя сказочник, чемпион. Дерешься ты лучше, чем сочиняешь.

Артем рассмеялся и прижал меня к своей широкой груди. А мне стало стыдно за то, что он читал мои откровения. Я действительно называла себя в мемуарах Никто. Кто я? Никто.